Морин Чайлд - Тройная радость Страница 10

– Странно, – прошептал он, чтобы нарушить тишину, – это место никогда не казалось пустым. Только… просторным.

Да, он знал, что один человек не нуждается в огромном доме. Но зачем покупать маленький? Кон всегда смутно мечтал о том, чтобы когда-нибудь найти женщину, жениться и иметь детей. Но он не спешил. Теперь у него были дети, но не было жены. Он думал только о двух женщинах. Воспоминания об одной преследовали его, и он не мог избавиться от желания ко второй.

Он пересек гостиную, обогнул широкий журнальный столик и прошел через ряд стеклянных дверей в патио, ощущая босыми ступнями влажную прохладу плит под ногами и принимая этот холод, как часть июньской ночи. Лунный свет сочился сквозь облачную гряду и светлой лентой, брошенной на черный бархат, ложился на темный океан. Ветер, дувший с моря, был почти ледяным и проникал сквозь ткань футболки, но ему было все равно. У него было слишком много проблем, чтобы волноваться о том, что он замерз.

Целых три дня он был приходящим отцом, как и хотел с самого начала. Появлялся в жизни Дайны и тройняшек и исчезал, как призрак. Он мог забежать, немного подействовать Дайне на нервы, поиграть с детьми, а потом оставить все и ехать в офис. Там его новые обязанности были похоронены под контрактами, беседами с клиентами, новыми деловыми предприятиями и сотней других вещей, требовавших его внимания.

Но тройняшки и их опекун то и дело появлялись в его сознании. И каждый раз, когда он покидал коттедж на Хантингтон-Бич, уходить было все труднее.

Как же все это началось: ярость, предательство, долг… и как быстро стало чем-то совершенно другим! Правда, он еще не был готов это признать. Но понимал, что погрузился в эту ситуацию куда глубже, чем считал возможным три дня назад. Он уже скучал по тройняшкам, когда их не было рядом.

И да, он скучал и без Дайны. Черт, да эта женщина его околдовала. Она постоянно злилась на него, но это никак не притупляло его желания. Она была раздражительной, постоянно оборонялась, и стоило ей вспылить, как темно-карие глаза сверкали. Будь он проклят, если тоже не наслаждался этим.

А потом был сегодняшний день в парке. Когда Сейдж ушибся и испугался, он не захотел Кона. Захотел Дайну. Ее связь с детьми была глубока, несмотря на то что она числилась их опекуном всего три месяца. Так что приходилось решать и эту проблему. Разве он отнимал у нее детей? Скорее, пытался найти способ договориться.

– Черт, да всего этого кошмара можно было избежать, если бы Джеки сказала бы чертову правду. – Он откинул голову, посмотрел в небо и сказал: – Ты знаешь, что наделала? И теперь наслаждаешься шоу?

Но он не мог получить ответа у ночи. Единственный ответ был в доме. В письме Джеки. И пора было наконец прочитать его. Узнать, что хотела сказать ему друг.

«Как бы там ни было, это слишком мало и слишком поздно», – говаривала его мать.

Кон покачал головой и прошел в спальню, где выхватил письмо Джеки из комода. Нажал выключатель кованой люстры. Сел на край кровати и вынул письмо. Посмотрел на знакомый почерк и вдруг услышал в голове голос Джеки.

«Кон, если ты читаешь это, значит, меня и Елены больше нет. Так что не обижайся, но я предпочла бы, чтобы ты никогда этого не прочитал. Но если прочтешь, наверняка разозлишься, и я тебя не осуждаю. Да. Я солгала».

Гнев снова затопил его.

«Я не сказала тебе о беременности и детях, потому что мы с Еленой хотели их только для себя. Понятно, ты думаешь, что это эгоистично, и, может, так и было. Но когда ты сказал, что хочешь быть частью жизни детей, мы обе поняли, что ты только все испортишь.

Неужели недостаточно, что они имели бы двух матерей? Неужели им так уж нужен приходящий папочка? Кроме того, мы оба знаем, как ты равнодушен к детям. Вспомни, как ты изводил Колта из-за близнецов! Мы назвали Дайну опекуном, по обычным сексистским причинам».

Коннор невольно рассмеялся.

«Она девушка. Детям нужна мама. Подай на меня в суд.

Дай ей шанс. А вдруг она тебе понравится!

Кон, не хочу, чтобы ты считал, будто должен содержать детей. Или вообще что-то делать. Ты уже сделал достаточно. Дал нам семью, и мы благодарны. Мы дали тебе свободу, считая, что так лучше.

Но не сомневайся в том, что мы думали о тебе каждый день. Каждый раз, глядя на лица тройняшек, мы видели тебя. Так что прости, если можешь, а если не сможешь, я пойму. Я по-прежнему тебя люблю.

Джеки».

Боль заглушила гнев, и впервые за много дней Кон ощутил спокойствие. Она зря сделала это, но он понимал. И не хотел прощать ее, но как мог не простить?

Он пригладил бумагу кончиками пальцев и пробормотал:

– Я тоже люблю тебя, Джеки…

Глава 4

– В письме Джеки ясно дала понять, что они хотели видеть Дайну опекуном детей, – тихо сказал Колт, закончив читать письмо. Он протянул бумагу Кону, который долго на нее смотрел.

– Они МОИ дети, Колт. Моя кровь.

Кон не мог не сказать этого. Слова снова и снова всплывали в его мозгу, и честно говоря, он не желал их отрицать. Прочитав накануне письмо Джеки, он не спал всю ночь и сейчас просто убивал время на работе. Богу известно: нужно поработать над пунктами новых контрактов, но как, черт возьми, он может сосредоточиться на чем-то, когда вся его жизнь перевернулась?

Он не простил Джеки того, что она сделала. Но понимал ли, почему она это сделала? Отчасти – да. Холодный, рациональный, логичный внутренний голос мог даже согласиться с ней. Но реальность заключалась в том, что сейчас всем правили эмоции. И он не мог забыть тот факт, что потерял больше года жизни своих детей. Их никогда не вернуть. Он всего лишь гость в этом прибрежном домике. Чужак. И это не давало покоя.

Позади него было широкое окно с великолепным видом на берег и океан. Но с таким же успехом это могла быть глухая стена. Солнце струилось сквозь тонированное стекло, окрашивая офис в мягкий золотистый цвет, отражавшийся в глазах его брата. Колт выжидающе смотрел на Коннора.

Наконец тот снова заговорил:

– Знаешь, Сейдж ненавидит купаться.

– Что? – нахмурился Колт.

– Сейдж. Он ненавидит воду. Почему? Мне следовало бы знать это, но я не знаю.

Он отодвинул кресло и стал обходить офис, роскошную комнату с пушистым ковровым покрытием, фотографиями многих мест, где им пришлось побывать, на стенах и удобной мебелью для клиентов.

– Сейди любит купаться. Она плещется и визжит.

Он улыбнулся, вспоминая: Сэму совершенно все равно, но Сейдж…

Кон покачал головой и посмотрел на Колта:

– Может, с ним что-то случилось? Может, что-то его испугало? Или кто-то?

– Ты слишком близко принимаешь к сердцу подобные вещи, Кон. Дети абсолютно непредсказуемы. Кто, черт возьми, знает, что они думают или почему реагируют на те или иные вещи тем или иным образом? Поверь мне! Вот Райд, например, не желает надевать туфли. – Колт рассмеялся. – Стоит надеть их на него, тут же снимает. Это сводит Пенни с ума. Может, потому, что на прошлой неделе он влез в глубокую лужу, и его кроссовки промокли и чавкали. Думаю, ему так не понравился звук, что он решил вообще не носить обувь.