Бедуэлл Лолли - Темная лошадка Страница 10

— Ненавижу эту проклятую собаку, — прошептала Лу. — Здоровенная, глупая как пробка.

Если позовешь, головы не повернет, а носится, как наши жеребцы. Пойду-ка я отсюда.

И она ушла. А Рита, очарованная собакой и ее хозяином, продолжала стоять на месте. Не имея собак, она любила и умела с ними обращаться, с маленькими или большими — все равно.

Рене конечно же заметил невысокую девушку, замершую в восхищении, и попросил ее позаботиться о собаке.

— Будьте с ним добры. Арно стареет. — Его голос, мелодичный, глубокий, казалось, пробудил в сердце Риты какие-то доселе неведомые ей чувства.

Она подошла и взяла дога за ошейник, украдкой поглядывая на ее хозяина. Вблизи он казался еще выше и мощнее — видимо, много занимался спортом. Она даже почувствовала слабый аромат — странный запах, непохожий на излюбленные мужчинами цитрус и сандал. Так могла бы пахнуть вода, свежая холодная вода. Только запах свежести и прохлады исходил от человека, а вовсе не от родника. Плохо владея собой, Рита шагнула вперед, но владелец усадьбы уже прошел вперед, к ступеням, ведущим наверх, к парадному входу.

Прекрасный, недосягаемый и холодный, как горная вершина, он прошел мимо нее, как сотни раз проходил мимо своих безымянных и безликих слуг. Рене де Сен-Сирк забыл и думать о девушке, которой отдал пса.

И так, наверное, все бы и осталось, если бы не случай. Через несколько дней Рене покинул усадьбу, а собаку оставил в доме, на попечении слуг. Арно должен был бегать, где ему вздумается, но, дождавшись, когда хозяин уедет, экономка, ненавидевшая собак, заперла его в пустом сарайчике рядом с конюшнями.

— Видишь ли, милочка, он в этой псине души не чает, — спокойно пояснила экономка Рите, когда та пришла к ней за объяснениями. — Если собака вдруг убежит или попадет под машину, я же буду виновата и потеряю работу. Может, это и выглядит бессердечно, однако ведь животное накормлено и у него там достаточно места.

Делать было нечего. Но бедняга Арно так тосковал, так оглушительно выражал свой протест против заключения в темном сарае, что Рита старалась облегчить его участь как могла. Все свободное время она проводила с ним, водила собаку гулять на манеж, разговаривала с ним, утешала.

Как-то ночью сарай загорелся. То ли кто-то поджег его нарочно, то ли непотушенная сигарета сделала свое дело, но так или иначе пламя было сильное. Пока пытались потушить огонь, Рита вспомнила про Арно, запертого внутри, и кинулась за ним. Она никогда не могла бросить в беде лошадь или собаку. Отчаянная попытка окончилась успехом, но девушка наглоталась дыма и потеряла сознание.

Очнулась она в маленькой палате клиники, а рядом с кроватью стоял Рене.

Встретив удивленный взгляд синих глаз, он, несколько смутившись, улыбнулся.

— Кинуться в огонь за моим псом было с вашей стороны очень безрассудно… И очень отважно.

— Я как-то не подумала, — прошептала Рита, борясь с саднящей болью в легких и горле.

— Нет, нет, вы настоящая героиня! Я сообщил вашей семье, но мне показалось, что они сейчас очень заняты. Конечно же я успокоил их, сказал, что вы поправляетесь, однако они пока не могут найти время вас навестить.

При такой деликатной, но очень правдивой характеристике ее семьи, Рита закусила губу. Ха! Не могут найти время. Даже не станут искать.

— Спасибо, — сказала она.

— Это я должен вас благодарить. Один из служащих набрался смелости рассказать мне, что, если бы не вы, то Арно провел бы в том сарае все время, пока меня здесь не было. — Рене нахмурился. — Вы оказались единственной из двадцати человек, живущих в доме, кто проявил милосердие к несчастному псу.

Несколько смущенная похвалой, Рита пожала плечами.

— Я просто люблю животных. Арно, может быть, глуповат, но у него доброе сердце.

Ее собеседник хмыкнул.

— Глуповат — это еще мягко сказано. У него мозги размером с горошину или вроде того. Он раньше принадлежал моей сестре. После того как она умерла, никто не знал, куда девать собаку. Пришлось взять мне. — Лицо Рене помрачнело. — Наверное, я поступил не слишком обдуманно, ведь бизнес съедает все мое свободное время.

— Да он же вас все равно обожает! Так скучал, что не мог спать, пока я не выпросила у экономки ваш старый свитер и не положила на подстилку! — с горячностью возразила Рита и тут же осеклась, заметив, что хозяин поместья как-то странно смотрит на нее, а его бледное лицо окрасилось легким румянцем.

В палате повисла неловкая тишина. Но не прошло и десяти секунд, как Рене взял себя в руки и снова стал холодным и неприступным сеньором де Сен-Сирком.

Они поговорили еще немного, и, учтиво попрощавшись, Рене ушел. После его ухода Рите принесли огромный букет цветов и корзину с ароматными фруктами.

А через несколько дней, выписавшись из клиники, она узнала, что Рене хочет сам отвезти ее домой к родителям. Это была незабываемая поездка. Рита провела ее в полном молчании, сидя рядом с этим странным человеком, чувствуя, что все сильнее и сильнее влюбляется в него.

Появление такого гостя в семье Санчес, естественно, произвело фурор. Один из первых богачей Европы, неженатый, в доме, где, если не считать Риту, было три дочери на выданье, мог быть принят исключительно как посланец Небес. Его тут же пригласили к обеду и, как ни странно, получили согласие.

Ангелина, Хлоя и Лючия улыбались и мило краснели, опуская ресницы. Блистательный сеньор де Сен-Сирк произвел на них сильное впечатление. А его автомобиль еще большее.

Рита заняла привычное место гадкого утенка среди прекрасных лебедей. Она тихо сидела за столом, ковыряя вилкой жареное мясо, и думала о том, что случится, если Рене вдруг понравится одна из ее сестер…

Тихий голос мужа вернул ее к действительности.

— Кажется, Дэнни заснул. Рита утвердительно кивнула.

— Может быть, все-таки удостоишь меня пары слов?

— Да, Дэнни уснул, — терпеливо ответила Рита. — Но если мы будем разговаривать, он может проснуться.

— Ничего страшного, мы постараемся не разбудить его. Скажи мне, кто присматривал за моим сыном, когда ты была занята с лошадьми?

— Никто.

— Никто?! Как это понимать? — с яростью прошипел Рене.

— Успокойся, пожалуйста. Это было вовсе не опасно. Когда я работала, то ставила коляску рядом с ареной. Мне же не приходилось выступать, я только занималась с лошадьми. Поверь, он никогда не был один, мой малыш. А все свободное время я проводила с ним.

Во время этого объяснения на лице Рене отражались весьма определенные чувства. Ему очень хотелось придушить жену, и лишь джентльменское воспитание не позволяло этого сделать.