Джессика Марч - Наваждение Страница 10

— Конечно, я не принуждаю тебя, — продолжал он, — но через два дня, когда закончится свадебная церемония, мы отплываем на острова, в Грецию. Там будет много солнца, прозрачное море и красивые виды. Хочешь туда?

Она не смогла устоять.

— Да, да… Но как же я?.. — быстро сказала она, вспомнив, что с ними будет жена X. Д.

— Это очень просто, моя дорогая. Ты — гостья моего сына и будешь с нами в этом качестве.

Подруга Дьюка… Теперь она поняла. Он говорил о благоразумии, том самом, заимствованном у французов. Но вспомнив о Дьюке, его доброте в кафе, она почувствовала укол совести. Ведь это он привел ее на яхту и открыл перед ней новый мир.

Но на карту ставилась ее жизнь. Этот необыкновенный день принес возможность навсегда забыть позор матери и проскользнуть в рай для богатых. Будет ли у нее когда-нибудь еще такой шанс? Взвешивая все «за» и «против», Элл подумала, что такое небольшое препятствие, как чувства Дьюка, не должно встать на ее пути к счастью. Возможно, когда-нибудь они станут друзьями, уговаривала она себя. Во всяком случае, раненная гордость и капризы избалованного молодого человека не должны помешать осуществлению ее мечты.

— Да, — ответила она, — я хочу поехать с тобой. Я хочу этого больше всего на свете.

— Значит, все устроилось. А теперь, моя дорогая девочка, не мешает тебе поспать несколько часов.

Они быстро оделись, и X. Д. проводил ее по ступенькам на нижнюю палубу.

— Это моя каюта, — показал он. — А здесь, — тут он многозначительно взглянул на Элл, — спит миссис Хайленд. — Дьюк — дальше по коридору. Мы поместим тебя вот здесь, посередине…

Он открыл дверь каюты.

У Элл перехватило дыхание, когда она увидела великолепную плюшевую мебель, меховое покрывало на кровати, шелковые занавески на иллюминаторах и вазы со свежими цветами.

— Великолепно, — прошептала она.

— Устраивайся удобнее, Элл, и если что-нибудь понадобится, позвони. — Он указал на шнурок звонка около кровати. — Спокойной ночи. — И, легко коснувшись ее губ своими, вышел.

Элл бродила по каюте, как ребенок, попавший в магазин игрушек, трогая предметы, чтобы убедиться, что это не сон. И все принадлежит ей! Она подпрыгнула на матрасе. Какой мягкий! А под толстым меховым покрывалом кровать была застелена великолепными простынями с монограммой Хайлендов. Как разительно они отличались от грубого белья, на котором ей приходилось спать всю свою жизнь!

Она сняла платье и повесила его в шкаф. Рядом с шелковым халатом, тоже с монограммой Хайлендов, оно казалось еще беднее и совершенно не подходило к обстановке. Элл была уверена, что не сможет уснуть, переживая случившееся. Но как только ее голова коснулась великолепной наволочки, она тут же погрузилась в сон.

Ее разбудил негромкий стук в дверь и сильный запах кофе.

— Войдите, сказала она.

В каюту вошел стюард с серебряным подносом, на котором стоял белый сервиз китайского фарфора, тоже с монограммой. Он поставил поднос на столик возле кровати с вежливо-бесстрастным выражением лица. Его не касалось, кто она такая и что здесь делает, обслуживать гостей было его обязанностью.

— Желаете что-нибудь еще, мадемуазель? — спросил он вежливо.

Элл оглядела содержимое подноса, и рот наполнился слюной при виде огромных ягод клубники, хотя был еще не сезон для нее, тарелки с воздушными круассанами и дымящимся кофе С молоком.

— Спасибо, больше ничего, — ответила она и, как только дверь за ним закрылась, с жадностью принялась уплетать круассаны.

Немного времени спустя в дверь опять постучали. Теперь вошли два стюарда, которые внесли коробки и пакеты.

— Мистер Хайленд приказал принести это вам, — объяснил один из них.

Потеряв дар речи, она смотрела на стоявших перед ней слуг.

— Выложить для вас вещи, мадемуазель? — наконец спросил один из них.

— Да, разумеется, — ответила она с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.

В шкафу были развешаны платья одно великолепнее другого, потом распакованы туфли различных размеров, за ними сумочки, пояса, купальные костюмы, спортивная одежда. У Элл на глаза навернулись слезы. Никогда в жизни никто не относился к ней с такой любовью и вниманием.

Когда слуги вышли, Элл выпрыгнула из постели и голая подбежала к шкафу. Она стала перебирать платья, не в силах выбрать какое-нибудь для предстоящего замечательного дня. Голубое из хлопка? Шелковое зеленое? Голова кружилась при мысли, что X. Д. так позаботился о ней, пока она спала. Наконец она остановилась на розовом платье с подходящим к нему по тону жакетом, расшитым вручную мелкими цветочками. Элл долго мылась под душем, наслаждаясь, казалось, нескончаемым потоком горячей воды. Закончив мыться, обратила внимание на коллекцию косметических и туалетных принадлежностей, удивляясь их разнообразию и количеству. Причесалась, украсила голову убором из скрученных шелковых розовых лент, напоминающим корону. Осторожно надела новое платье и подобрала пару шелковых туфель-лодочек на высоких каблуках такого же цвета.

Глядя на себя в зеркало, отражающее ее во весь рост, она с трудом узнала себя в этой молодой блистающей красотой женщине, которая как две капли воды походила на благородную леди.

Поднявшись на верхнюю палубу, она увидела накрытый стол. У X. Д. на завтрак были тосты и яйца всмятку. Перед Дьюком, у которого были красные веки и измученный вид, стояла только чашка кофе. Он не пошевелился, когда X. Д. встал, приветствуя Элл, и неохотно поднялся лишь после того, как его под столом толкнул отец.

Элл, пребывающая в радостном возбуждении, только сейчас поняла, что ей будет неловко в присутствии мрачного, расстроенного Дьюка, бросавшего в ее сторону сердитые взгляды.

Один X. Д. выглядел совершенно безмятежно, даже когда к ним присоединилась Джоан Хайленд.

— Это Гейбриэл — хороший друг Эдварда, — представил X. Д. — Прошлой ночью у вас не было возможности познакомиться. Она будет на церемонии венчания и поедет вместе с нами на острова.

Джоан холодно оглядела сначала новое платье Элл, потом подняла взгляд на ее лицо. Наконец она пробормотала «хэлло» и, перестав обращать внимание на Элл, занялась завтраком.

Дьюк оглядел всех по очереди, залпом допил кофе и ушел. Джоан посмотрела ему вслед.

— Вы не хотите пойти за своим другом, Гейбриэл?

Элл не знала, что ответить. Но на помощь тут же подоспел Х.Д..

— Не вижу причин прерывать завтрак только потому, что Эдвард не хочет есть.

Элл увидела, как по губам Джоан скользнула улыбка, хотя она не подняла глаз от клубники.

Все продолжали есть молча. Несколько раз Элл чувствовала на себе взгляд Джоан, скорее любопытный, чем недоброжелательный, и поняла, что выдержала экзамен. Интуиция подсказывала, что и в противном случае X. Д. нашел бы способ уладить дело. Он был главным в этой странной семье и правил здесь как король, наделенный священной властью и стоящий выше правил и законов, предназначенных для простых смертных.