Уинифред Леннокс - Дуэт сердца и саксофона Страница 10

Тем более что один ребенок уже есть. Он твой, Сандра, как ни крути.

Он твой, потому что вырос из твоей яйцеклетки, неважно, что она соединилась с семенем Говарда в пробирке, правда, он ничего не знает об этом до сих пор и не узнает никогда. Потому что ты, Сандра, поклялась Пэт.

Если ты соединишься с Говардом не в виртуальном мире, как было, а в реальном, то у вас будут дети, родные братья и сестры Келли, вашей дочери.

А как же Пэт?

Сандра замерла. Щеки ее горели, глаза сверкали. Если бы она увидела сейчас себя в зеркале, она бы удивилась: кто это? неужели я? Ее лицо было чужим, впрочем, таким оно было несколько раз в жизни, когда приходилось принимать решения, после которых ее жизнь совершала крутой поворот.

Пэт была лишь сосудом, чашкой Петри. Она выносила Келли, но, если бы не бесценный дар Сандры, никакие ультрасовременные высокие технологии зачатия не помогли бы. Для Пэт это был единственный вариант, и она им воспользовалась.

Сандра упала на диван, уткнулась носом в подушку и заплакала. Если бы она не была профессиональным психологом, она не поняла бы причину своих запоздалых слез. Но она-то знала: давая волю слезам, она освобождается от стресса.

Сандра плакала долго, с наслаждением, с каждым рыданием ощущая, как легкость охватывает тело, мысли. Она улыбалась сквозь слезы, впуская в себя музыку, которая затопляла ее отдельными фразами, добавляя к необычайной легкости сладостную патоку обещания счастья.

И вот теперь, когда она поняла, куда ей направить свои мысли и желания, Сандра Мередит позволила себе вспомнить все, что произошло много лет назад и что лежало в дальнем уголке памяти. Она знала, что ей когда-то все равно придется вспомнить, но не знала, когда это произойдет.

Глава 5

Да, Сандра вспомнила все.

В то памятное и уже далекое утро, восемь лет назад, Говард Нистрем стоял у открытого окна и играл "Двойной марш" - аранжировку классической пьесы русского композитора Сергея Прокофьева. Пэт и Сандра сидели на веранде загородного дома семейства Трифиро - обычно, кроме управляющего с женой, здесь никогда никого не было, поэтому Пэт приглашала своих гостей именно сюда.

– Слушай, Сандра, - Пэт, улыбаясь, смотрела на подругу, - Говард хочет, чтобы мы поженились.

Ласковый ветерок ворошил разметавшиеся по плечам светлые волосы Пэт. Ее бледное лицо было наполовину скрыто темными очками, и Сандра не смогла бы точно сказать, какие сейчас глаза у подруги. Но по голосу, по интонации, было ясно: Пэт в тревоге.

– Но.., почему бы и нет?

– Сама знаешь почему.

Пэт вздохнула и опустила голову. Сандра безошибочно узнала неуверенность и застарелую боль. Изумрудно-зеленая майка натянулась на поникших узких плечах, сморщилась на тонкой талии.

– Но ведь у вас.., получается?

– Да, получается. - Пэт снова подняла голову. - На это моих гормонов хватает. А на остальное… - Она безнадежно махнула рукой.

– Я понимаю, дорогая, о чем ты…

– Еще бы не понимать. - Пэт невесело усмехнулась. - Мы слишком долго жили с тобой в одной комнате, Сандра. - Вспомнив о монастырской школе, она поежилась. - Бррр… Хоть Швейцария и красивая страна, но я просто леденею, когда вспоминаю школьную жизнь. - Она слабо улыбнулась. - А может быть, она мне кажется такой ужасной из-за этого. - Пэт помолчала. - Ведь у тебя не осталось такого отвращения, правда? Ты без всякого ужаса вспоминаешь школу? И сестер в монастыре. Тебе больше повезло в жизни, Сандра. А мне… Я так ждала, когда они начнутся… Как у всех… Как у тебя… Знаешь, как я тебе завидовала! Даже когда у тебя зверски болел живот. - Она засмеялась. - Ты можешь поверить, что я способна завидовать боли? А потом был ультразвук, после которого докторша сказала, что мне нечего ждать. Ничего не будет, никаких месячных. И их не было ни разу. Она сказала, что у меня врожденный дефект, от природы недоразвитые яичники. А это значит - у меня никогда не будет детей.

Сандра молчала. Все это она знала. Включая диагноз. Неважно, что Пэт до сих пор не говорила ей, как именно он звучит. Но Сандра проштудировала горы книг по медицине и все поняла. Еще раньше, чем Пэт. Она не стала рассказывать подруге о том, что узнала, - не хотела быть глашатаем дурных вестей.

– Что теперь говорят врачи? - требовательно спросила Сандра. - Не могут же они сказать…

– Могут. И говорят. Мои яичники не вырабатывают и никогда не смогут вырабатывать яйцеклетки.

– А гормональное лечение?

– Не в моем случае. Оно ничего не даст, это, сама понимаешь, совершенно ясный приговор. И окончательный.

– А.., все остальное?.. Секс?

– Возможно, да. Но ты знаешь, что для меня главное в жизни. Я хочу, и всегда хотела, ребенка. Правда, доктора говорят, что Господь не лишил мой организм того места, где я могла бы выносить дитя. - Пэт помолчала, потом ее губы искривились и она стала похожа на маленькую девочку, готовую вот-вот заплакать. - Я так хочу детей, Сандра! И Говард хочет. Поэтому какой смысл в нашем браке? Теперь ты понимаешь?

Сандра шумно втянула воздух.

– Итак, насколько позволяет моя медицинская грамотность, я могу сказать, Пэт Трифиро: у тебя все-таки есть вариант. Ты не безнадежна. Просто тебе нужна донорская яйцеклетка. А в пробирке…

– А в пробирке она встретится с семенем Говарда. Ты это хочешь сказать? Да, такое возможно. Называется зачатием с использованием высоких технологий.

– Вот видишь, значит, у тебя все может быть! Ты можешь выносить ребенка.

– Да, меня напичкают гормонами, которые не вырабатывает мой организм. Я проглочу бессчетное количество всего и рожу ребенка. Но кого я рожу? Чей это будет ребенок? Конечно, есть банк яйцеклеток… Пожалуйста - покупай! плати! Но у кого они взяты? Что за женщины сдали их и получили деньги? Если я на это пойду, я буду думать об этом всю жизнь. Я просто сойду с ума, Сандра!

– Как психолог, я не позволю тебе этого. Человек волен решать, о чем ему думать, а о чем нет.

– Ты считаешь, что я могу достичь твоих высот самоконтроля? - Светлые брови Пэт взлетели вверх, она сняла очки. - Я другая, Сандра. У меня не получится. А потом, я не могу одна на это решиться, есть Говард, а он…

Когда подруга сняла темные очки, Сандра увидела, какие красные у нее глаза. Не надо было спрашивать, как Пэт провела ночь. Плохо. Явно не спала, видимо, в сотый раз спрашивая себя об одном и том же.

– Давай-ка, Пэт Трифиро, начнем с главного вопроса: чего тебе хочется больше всего в жизни? Отвечай прямо, как на духу, иначе мы далеко не продвинемся и истина останется не познанной.

Сандра говорила командным тоном, но у самой сердце билось не слишком ровно, совсем не так, как оно должно биться у женщины, прекрасно управляющей собой.