Наталья Миронова - В ожидании Айвенго Страница 101

– Просто комната. Идем, я покажу.

Они спустились из башни в основное здание и вновь поднялись – уже по другой лестнице – в башенку на крыше. Восьмиугольная комната вблизи оказалась довольно просторной, но в ней стояло только одно кресло – современное, вращающееся, отметила Этери, – и столик-конторка.

– Я люблю здесь бывать, – заговорил Айвен, открыв старинный погребец в виде глобуса и наполняя бокалы, – но бываю редко. Возьми, это шерри. Если мне что-то понадобится, я же не могу гонять сюда миссис Тиди! Здесь я не работаю, только раздумываю иногда. Жаль, уже стемнело, а ты еще сада не видела. Это царство мистера Тиди.

– Ничего, завтра увижу, – утешила его Этери.

Приехал на велосипеде Крис – смуглый и вправду маленький, как мальчик, хотя ему было уже за двадцать, – отдал миссис Тиди лососину, а она дала ему деньги. Он ослепил всех белозубой улыбкой и укатил.

Этери отрезала от общего куска небольшую часть, настрогала тонкими ломтиками и покормила Феллини. В душу ей стали закрадываться тревожные мысли. Дело было не только в этом чудесном доме и не в его хозяине, который редко бывал в любимой комнате, чтобы не заставлять экономку бегать вверх-вниз по крутой лестнице. Этери поймала себя на том, что вообще начинает находить жизнь в Англии слишком уж комфортной. Несмотря на праворульные машины.

Правда, в замке ее чуть не убили, но это не в счет. А вообще здесь чудесно. Дом, приветливая и разумная прислуга, смешной пес, умный кот, мальчик Крис, привозящий продукты на велосипеде, а главное, хозяин. «Что же теперь делать? Нельзя его обманывать. Надо сказать правду. Что я уеду, что не могу здесь остаться, хотя и хочется… Завтра. Или послезавтра, у нас же еще есть послезавтра!»

Всю ночь они сжигали адреналин, и это было волшебно, как никогда не бывало с Леваном, не говоря уж о Савве. Больше Этери ни с кем не пробовала. И поняла, что уже не попробует после Айвена. Никогда. Ни с кем.

Наутро после завтрака Айвен показал ей сад и познакомил с мистером Тиди, румяным деревенским здоровяком. Этери даже не думала, что у кого-то в наше время бывает такой цвет лица. Но ведь мистер Тиди – это вам не Милли Степлоу, ему не надо час сидеть у визажиста, чтобы произвести впечатление! «Здесь было бы хорошо детям…» – пришла ей в голову невольная мысль.

Садовник преподнес ей огромный букет солнечно-желтых хризантем, миссис Тиди помогла выбрать подходящую вазу – великолепную вазу «Павлиний хвост» работы Тиффани, – и букет был торжественно водружен на стол в гостиной. А Этери и Айвен отправились в деревню.

Погода стояла по-прежнему сухая и солнечная, поэтому они пошли пешком. Айвен нисколько не преувеличил: на каждом шагу его окликали знакомые. Он останавливался, здоровался, знакомил всех со своей спутницей. Слово «Россия» не производило впечатления на деревенских жителей. Россия – это далеко и вообще непонятно где. Даже самые продвинутые помнили только «Горби». Зато сильное впечатление, особенно на женскую половину, производила сама Этери.

Она познакомилась с мэром Осгудом и двумя его дочками, даже выпила чаю у него в доме. Познакомилась с местным доктором Мередитом, у которого тоже была дочка, и с аптекарем Кремером. Его все тоже называли доктором, потому что он был настоящим фармацевтом с ученой степенью. И у него была племянница на выданье. Их приветствовали владелец рыбной лавки, приславший накануне лососину, владелец мясной лавки, владелица магазина готового платья, оно же ателье по подгонке, ремонту и переделке одежды, и у всех, у всех дочери, племянницы, младшие сестры… Все с вожделением глядят на Айвена, все в него влюблены.

Неужели дело только в титуле? Этери так не думала. Айвен просто сказочно хорош. Не красавец, но доброта и ум у него в лице светятся. Внимательный, чуткий, когда ему что-то говоришь, видно, что он слушает только тебя, вникает, абстрагируясь от всего остального. Всегда готов прийти на помощь. К тому же он богат. Мэр Осгуд, похоже, слегка опасается, что Айвен метит на его место. Ну да, вздумай Айвен выставить свою кандидатуру на выборах, выиграл бы на счет раз. Все женское население Уинкли от восьми до восьмидесяти проголосовало бы за него. Но Айвен не станет баллотироваться, будьте спокойны, господин мэр. И ни одна из этих девиц его не стоит. «И не получит», – мысленно добавила Этери с мстительным удовлетворением.

Мэрия ничего собой не представляла – казенного вида учреждение, построенное, правда, в XIX веке, но скучное и унылое. А вот церковь была хороша – XI век, шедевр романского стиля. Могучий храм-крепость, где могло бы укрыться все население Уинкли и еще осталось бы много места.

И священник, преподобный Тэлмидж, ей очень понравился. Он не стал их упрекать за неявку на воскресную проповедь, охотно провел по всей церкви, показал и ризницу, и трапезную, и алтарную часть, куда обычным смертным ходу нет, угостил вином, пригласил в гости.

«Мы могли бы здесь обвенчаться, – думал Айвен. – А может, она не захочет по англиканскому обряду? А может, вообще не захочет?»

Этери почувствовала его смятение и незаметно взяла за руку. Они поблагодарили доброго викария, пообещали заглянуть к нему в гости как-нибудь в другой раз и вышли на залитую солнцем деревенскую площадь.

– Чувствую новый прилив адреналина, – шутливо прошептала Этери на ухо Айвену. – Эти мощные романские соборы здорово… м-м-м… взбадривают.

– Наводят на мысли, – согласился Айвен.

Они вернулись домой, съели приготовленную миссис Тиди лососину, поделившись с Феллини, и занялись выбросом адреналина. Потом еще погуляли, поужинали и… В их любви стала прорываться отчаянная нотка, они словно спешили запастись счастьем, чтобы хватило надолго.

В понедельник утром, простившись с супругами Тиди и со зверями, Айвен повез Этери в Лондон. Он пытался уговорить ее остаться до обеда, но она отказалась: надо собраться, надо все упаковать, она же купила много подарков.

С момента отъезда в машине установилось непривычное для них неловкое молчание. Айвену не хотелось начинать важный разговор по дороге, а о чем еще говорить, он решительно не представлял. Этери тоже молчала. Подъезжая к Бристолю, где они делали привал по пути в Уинкли, Айвен предложил остановиться.

– Я не буду заезжать в город, перекусим где-нибудь на шоссе.

– Хорошо, – откликнулась Этери.

Она тоже боялась что-нибудь сказать, спросить, что случилось.

– Этери, – заговорил Айвен, когда они, выпив кофе, вновь оказались в машине, – нам нужно поговорить.

Он вдруг сообразил, что в Лондоне времени тем более не будет: ей же надо собираться, а завтра с утра – обоим в аэропорт.

– Я тебя слушаю, – еле слышно проговорила Этери. Она уже поняла, что сейчас последует.