Её вина - Анна Джолос Страница 108

Ощущаю себя использованной и сломанной. Грязной. И почему-то испытывающей отвращение к самой себе. Невыносимо сидеть в этих рваных вещах и в который раз прокручивать ненавистные картинки, измучившие за этот час рассудок.

Тихо шмыгаю носом и закусываю дрожащую губу, моментально ощущая приторно солёный вкус поражения.

Внезапно становится слишком ярко. Это свет, и зажёгся он явно не сам по себе.

– Барских? Ты…

Поворачиваю голову и натыкаюсь на удивлённый взгляд Громова.

Какого чёрта он здесь? Разве не должен был отправиться вместе со своей Олей в больницу…

Глава 53 Максим

– Ольга в больнице? В больнице? Но как же так вышло, Максим? – ошарашено басит в трубку Марина Аркадьевна.

– Пищевое отравление, – отвечаю я.

– Как же так? Отправляла к тебе здорового ребёнка и тут вдруг такое! Отравление! Подумать только!

– Оля не те грибы собрала в лесу, – поясняю я ей, убирая смартфон подальше от уха.

Уж слишком она громкая. Как обычно, впрочем…

– Как же ты так недоглядел, Максим! – принимается меня отчитывать, то и дело театрально восклицая. – Что же теперь будет! Это ведь такая интоксикация организма! По статистике при запоздалой или неправильной первой помощи, отравление оканчивается летальным исходом в пятидесяти процентах случаев. Надеюсь, ты оказал ей качественную первую помощь? Рвоту вызвали? Сделали соляной раствор? Приняли адсорбенты?

– Оказал, не волнуйтесь. К счастью, Оля съела совсем чуть-чуть.

– Бедное моё дитё! Я бы приехала, но спину нещадно прихватило. Не разогнуться! Как она чувствует себя сейчас? Ты рядом? Не бросил её в такой сложный момент? – продолжает атаковать вопросами.

– Врач сказал, что состояние удовлетворительное. Оле сделали промывание желудка и сопутствующие процедуры. Сейчас она спит. Мне остаться не разрешили, отправили домой.

– Максим-Максим! – недовольно цокает языком и почти наверняка осуждающе качает головой. Так и вижу. – Как же ты так недоглядел-то! Съездила девчонка за город называется! Я её туда отправляла подышать свежим воздухом и отдохнуть от рабочих будней, а что получилось в итоге?!

Молчу. Что вообще на это можно сказать?

Оля… И ведь спросил же, точно ли она разбирается в тонкостях грибного дела. Уверила, что да. А теперь вот, пожалуйста, в больницу попала.

– Чуть не угробил мне девчонку, ну как так!

Мать Ольги, как всегда, винит всех вокруг, а по сути-то сама отправила дочь «по грибы». Сдались они ей…

– Я не разбираюсь в грибах, Марина Аркадьевна, а Оля была уверена в том, что собирает сыроежки.

– Ох… дура, что сказать! – вздыхает тягостно.

– Ну зачем вы так...

– На правду не обижаются! Я ей справочник грибника зачем в руки дала?! Просила же изучить, пока будет ехать на электричке!

Тётя Марина активно причитает ещё несколько минут. Слушаю в полуха до тех пор, пока она не обращается ко мне.

– Ты сам-то как, Максим? Ну весь ведь переломанный был! Нога ещё эта… Оля говорила, что тебя несколько раз оперировали.

— Мне уже лучше, спасибо, – коротко информирую её о своём состоянии.

– Ходить-то будешь? Или как? – спрашивает наиграно-сочувственно.

– Я уже хожу...

– Ты только духом там не падай, ладно? И лекциями Чиповского не пренебрегай! Оля сказала, что ты не особо заинтересовался его методикой, а зря, Чиповский – гений нашего времени!

– Я как-то больше врачам доверяю, а не теориям посыла мыслей в Космос…

– Ты держись там. Инвалидам в нашей стране живётся несладко, но…

– То есть вы меня уже записали в инвалиды? – перебиваю, с трудом погасив приступ накатившей злости.

– Это трудно принять, я понимаю. Как и тот факт, что в спорт ты уже не вернёшься. Но ты пойми, так бывает, это жизнь… Ужасно конечно, что эта авария случилась прямо перед Олимпиадой… Представляю, какая это для тебя душевная травма...

Я просто в шоке от её слов.

В спорт ты уже не вернёшься.

– С чего вы взяли, что на мне можно поставить крест?

– Не злись, Максим, просто думай о выздоровлении. Настройся. И давай мне там не срывайся на Ольгу. Нам всем сейчас непросто.

Не срывайся на Ольгу. Наябедничала значит.

Интересно, Оля абсолютно всё рассказывает матери?

– Ольга тебя очень любит. Вон бросила всё и помчалась к тебе в кукуево, а за ней тут, между прочим, мужчина состоятельный пытается ухаживать, – деловито сообщает она. – Цветы, подарки, знаки внимания.

– Вы это к чему? – недоумеваю я.

Цветы. Подарки. Интересно… Слышу об этом впервые.

– Цени Ольгу, Максим. Она ж ни на кого кроме тебя не смотрит. Порядочной её воспитали!

Я вообще не улавливаю смысла сказанного, но клянусь, всякий раз после общения с этой женщиной у меня начинаются головные боли. Вот как сейчас.

– Свадьба-то у нас когда теперь намечается? – с явным укором в голосе интересуется Марина Аркадьевна. – Или всё уже? Нет средств?

Душная женщина…

– А вы всё ещё видите свою дочь рядом со мной? Рядом с несостоятельным инвалидом, – уточняю я, не пытаясь сдержать усмешку.

– Ой, Максим, ну что ты цепляешься к словам, ей богу! Я имела ввиду тот факт, что тебе нужно научиться воспринимать себя таким, какой ты есть сейчас…

Невозможно слушать это. Она несёт полнейший бред. И про мужика какого-то зачем-то сказала. О ком вообще речь?

– У меня курица горит. Всего доброго, Марина Аркадьевна.

Сбрасываю вызов и массирую виски.

Лучше б не звонил ей, честное слово. Чувствую себя сейчас отвратно. Столько всего она нагородила, не переварить…

Вытягиваю ногу вперёд. Завтра приедет реабилитолог, и