Татьяна Алюшина - Свидание вслепую Страница 11

– Да ладно! – неинтеллигентно выказал сомнения мужчина.

– Прошу! – спокойно предложила ему Зинаида удостовериться в действительности факта запирания, отступила на шаг от двери и широким приглашающим жестом призвала к испытаниям.

Он попробовал. Подергал ручки, постучал, но – молодец! – быстро осознал бесполезность своих действий и повернулся к Зинаиде.

– Позвоните ей! – распорядился Захар, видите ли, Игнатьевич.

– У нее телефон разрядился, – ровным, как штиль на море в летний сезон, тоном напомнила Зина.

– Да, точно, – кивнул он, припоминая данное обстоятельство. – И как она умудрилась?..

– Машинально, – пояснила Зинаида тем же безмятежным тоном.

– И какие у нас варианты? – переключился с выяснения причин происшествия на возможность ликвидации его последствий мужчина.

– Немного, – взбодрила его Зинуля. – Дождаться, когда Ритка зарядит свой телефон, позвонит вам или мне, приедет и откроет нас.

– И как скоро этого можно ожидать?

– В данный момент она поехала на другой показ, зарядку автомобильную отдала утром в ремонт. Насколько я помню, она говорила, что отсюда до другой квартиры езды полчаса. Значит, полчаса туда, около часа, может, и больше – там, минут сорок до дома, где она включит телефон, и сюда еще минут тридцать езды. Итого: три – три с половиной часа.

– Вариант номер два? – продолжил опрос «дорогой» клиент.

– Мы с вами обзваниваем знакомых и друзей, находим кого-нибудь, кто может приехать быстро и оперативно освободить нас из кутузки. Входная дверь открыта, ключи-то у меня. У вас есть такие знакомые, Захар Игнатьевич? – поинтересовалась Зинаида.

– Знакомые-то есть. Но сейчас середина рабочего дня, это я освободил специально день, чтобы посмотреть предлагаемые варианты, а люди работают. У меня сегодня намечен еще один просмотр, который, как я теперь понимаю, вряд ли состоится.

– Не печальтесь, может, и состоится еще.

– Посмотрим, – не разделил ее оптимизма серьезный господин. – Я в таких случаях звоню своему водителю, но я отпустил его на сегодня, а живет он, насколько помню, где-то в спальном районе, на западе, возле МКАД. А у вас, Зинаида Геннадьевна, есть кто-нибудь, кто может нас отсюда вытащить?

– Есть! Как не быть! – обрадовала его Зина. – Только, по моим прикидкам, кто бы ни стал добровольцем в спасательной операции, добираться ему сюда часа два-три, по той же причине: рабочий день.

Хотя резервные варианты у нее имелись, Зинаида не торопилась к ним прибегать: прежде пусть он своих знакомых обзвонит, а там посмотрим.

Ну не бабушку же вызывать! У той сразу давление подскочит «от нервов». Мамы, ее и Риткина, укатили на дачу к друзьям на всю неделю, папы работают – это отпадает.

– Есть еще варианты, Зинаида Геннадьевна?

– Есть, но весьма сомнительный, – подумав, призналась Зинуля.

– Излагайте любой, разберемся!

– Тогда встречный вопрос: вы решили покупать эту квартиру?

– Нет. Да я ее толком и не видел. Если помните, подробный показ с разъяснениями должны были провести вы.

– Помню, как не помнить! А я вам вот текстик дам, аж на трех листках, тут все самым наиподробнейшим образом изложено, ознакомьтесь. Да и времени теперь для этого полно!

– Сарказм? – заподозрил клиент.

– Та нибожемой! Но делать-то все равно нечего!

– Вы отвлеклись от темы, – вернул разговор в продуктивное русло Захар Игнатьевич.

– Это я к тому, что если вы квартирку решили приобретать, значит, считается, что вы хозяин. Тогда можно проявить чудеса мужской воинственности и вышибить двери ногой, скажем, или силой богатырского плеча! – двинула предложение Зинуля, заранее зная, что все потуги бесполезны.

Уж коли попал под Риткину раздачу тумаков, то простых и изящных выходов не жди. И надеяться не стоит!

– Мне послышалось, или на самом деле в вашем тоне сквозит сарказм? – усмехнулся практически уже хозяин гардеробной комнаты, ну, или имеющий реальную возможность таковым стать.

– Только не в адрес ваших способностей по вышибанию дверей, а исключительно в адрес сложившихся обстоятельств. У меня большие сомнения, что эту дверь, как выразилась Ритка, «имитирующую» еще одну комнату, можно выбить. Но это так, исключительно, чтобы испробовать все имеющиеся варианты. А вдруг у вас таки получится шо-нибудь за вишибание? – под конец пламенной речи перейдя на любимый одесский язык, разъяснила Зинуля.

– Вы из Одессы? – тут же среагировал ее товарищ по заключению.

– Нет. Я москвичка, но можно сказать, что наполовину из Одессы. На Риткину половину.

– Вы сестры?

– Хуже. Сиамские пожизненные близнецы, – рассмеялась Зина, – так что насчет выбивания дверок вместе с задвижкой, стилизованной под кованую какую-то там ерунду?

Он несколько секунд внимательно ее рассматривал, видимо, засомневался в полной вменяемости гражданки, и прикидывал, чем ему это может грозить. Но, скорее всего, диагноз поставил утешительный, потому что подошел к двери, придирчиво осмотрел ее, снова подергал ручки и вынес вердикт:

– Мое богатырское плечо, как вы изволили выразиться, эту дверь не осилит. Бесполезно, даже если мы вдвоем, сплотившись, на нее кидаться начнем – сделано на совесть. Настоящий дуб, крепления надежные, а задвижку я высоко оценил еще до того, как мы сюда вошли: она не прибита, а привинчена шурупами – да так, что черта с два вырвешь!

– Значит, возвращаемся к первым двум вариантам, – подвела итог Зинаида. – Тогда, Захар Игнатьевич, давайте, не откладывая, начнем обзванивать друзей.

– Давайте, – мирно согласился он.

В целом Зина не усматривала в ситуации ничего такого уж фатального, чтобы прибегать к экстренной оперативной помощи, которую вполне могла организовать. Позвонить ребятам из «убойки», они возьмут дежурную машину, врубят милицейские «мигалки» и, игнорируя светофоры и пробки, доберутся сюда минут за сорок.

Да еще и с удовольствием!

Они ей по жизни должны за все сверхурочные и «горящие» дела. И мечтают хоть чем-то отблагодарить. Но никакой необходимости в этом Зина не видела – никто не пострадал, в экстренной эвакуации не нуждался, чтобы срывать занятых выше головы ребят с работы.

Посидит она преспокойненько три часа в «кладовочке», может, и поспит даже, и не в таких еще условиях спать приходилось на работе иногда. На сегодня у нее планов особых не имелось, а то, что у товарища по заточению обломались какие-то дела – так извините, это не ее проблемы.

Единственное, что тревожило, пугало и настораживало – это ее непонятная, глубинная тяга к этому незнакомому человеку и то странное чувство, усугубленное замкнутым пространством, в котором они оказались, которое она испытывала, находясь рядом с ним.