Кира Витковская - Cемейные узы не в счет Страница 11

Когда родились Катерина и Ксения, Марку едва исполнилось одиннадцать лет. Поначалу и его, и Лешку очень заинтересовали девчонки-близнецы. Правда, их видеть случалось редко – слишком далеко было добираться к бабушке. И Марка никогда особенно не привлекала возня с малышней. Другое дело Леша – этот с удовольствием проводил время с Катей и Ксеней. Особенно с Ксеней, потому что Катя была слишком большой соней, чтобы интересоваться резвыми и подвижными играми. Марк же всегда держался в стороне, больше общался с Лизой, да и то, не так открыто и искренне, как это делал Леша. Марку никогда не удавалось вести себя так свободно, как умел брат, его и окружающих всегда словно разделяла невидимая, но от этого не менее прочная стена. Кто от кого отгораживался – сам Марк от окружающих людей или люди от него – трудно понять, но полного взаимопонимания не было ни с кем из родственников. Постепенно он свыкся с этим осознанием некоторой холодности к себе и перестал пытаться, что– то изменить.

С Ксюшей и Катей его почти ничего не связывало – слишком большая разница была у них в возрасте. Но он давно обратил внимание на то, что его ощущения рядом с Катей сильно отличаются от ощущений рядом с Ксеней. Именно поэтому, а вовсе не из-за Ксюшиной родинки в уголке глаза, Марк безошибочно определял, кто есть кто.

Но было также что-то еще… Ксюша, девочка, выросшая буквально у него на глазах, каким-то магическим, чудным образом завораживала его. Иногда ни с того ни с сего находило желание видеть Ксюшку, ее доверчиво-восхищенный детский взгляд, открытую веселую улыбку, слышать смех этого ребенка… Марк, общаясь с другими братьями и сестрами, прислушивался к себе и ни с кем не замечал таких странностей.

Это пугало, и Марк старался избегать Ксеню. Но все же случались моменты, когда он сталкивался со своей младшей сестричкой и открывал в ее характере еще какую-нибудь притягательную черту.

Наиболее ему запомнился случай, когда во время большого семейного совета всех детей собрали здесь, в их квартире, под присмотром самых старших – Марка и Леши. Здесь было множество «родственной» малышни – двоюродных, троюродных и Бог знает, каких еще. Поздно вечером, когда почти все пошли спать, Леша и Марк решили посмотреть по видику кассету с ужастиками. Ксюше и Кате предлагали тоже лечь спать, чтобы не пугать мелких, но Катя заупрямилась и отказалась, а Ксюшка поддержала ее.

Фильм был страшный – Марку самому было не по себе. Катя и получаса не выдержала, заплакала, и Леша отвел ее в комнату спать. Ксюша осталась. Марк, смотря фильм, взглядывал на сидящую рядом с ним шестилетнюю сестру, ожидая, что она испугается или заплачет. Но Ксеня молчала. Изредка тихонько вздрагивала, сжимала руками колени, но истерик не закатывала. Истерика была потом, когда фильм закончился, и нужно было спать ложиться. Ксюша заявила, что боится оставаться в комнате одна. Леша тогда вышел из терпения – фильм страшный смотреть не боится, а в комнате одна остаться боится. А Ксю сказала, что боялась и фильм смотреть, но было перед кем делать вид, что ей не страшно. Марк тогда удивился, что ребенок шести лет так убедительно изобразил смелость. На это определенная сила характера нужна.

По прошествии шести лет Ксения достаточно изменилась. Но это качество сохранила. Кажется, непоколебимая, все ей ни по чем, а на самом деле эту девушку так легко обидеть… Рядом с ней Марк чувствовал себя сильнее и благороднее, у него появлялось стремление защищать и оберегать, и в то же время Марк понимал, что Ксюша в трудной ситуации станет надежным товарищем, а не хныкалкой как многие женщины. Она сама способна защитить более слабого, если надо.

Марк надеялся, что за время, проведенное ей в Барановичах, изменится что-то в его отношении к Ксене, в его чувствах рядом с ней, и Ксю станет для него просто сестрой… Но нет, старые восприятия восстановились, даже усилились, а ниточка привязанности стала крепче. А сегодня Марк понял, в чем проявляется сила этой ниточки. Его влекло к Ксюше, как к девушке, в этом все дело.

Ошеломленный этим признанием Марк остановился посреди комнаты. Называется, побыл один, разобрался, в себе и своих чувствах! Ничего себе заявочки!

Оставался единственный способ разогнать мысли – взяться за карандаш. Марк считался художником, даже работа у него была связана с черчением и рисованием. Случалось ему рисовать и просто так, для себя.

За полчаса набросок был готов, хотя конкретного образа у него в мыслях не было. Карандаш сам собой скользил по бумаге, и на листе появилась девушка в длинной рубашке, босиком, потягивающаяся, поскольку недавно проснулась. Еще через полчаса набросок приобрел сходство с реальным человеком. Оставалось добавить некоторые детали, цвета – и девушка на портрете будет почти точь-в-точь Ксюша.

«Это сумасшествие!» – подумал Марк про себя, разыскивая краски и кисти, за которые не брался уже лет пять. Вряд ли он сумеет работать правильно, да и глупо пробовать лишь для того, чтобы создать портрет полураздетой кузины. Но на парня уже «нашло».

Примерно в это же время Ксюша стояла у окна, и смотрела на улицу, едва видимую за стекающими по стеклу каплями. Девушке представлялось, как там промозгло и холодно.

«Почему ты ушел?– спрашивала она, мысленно обращаясь к Марку. – Там так холодно и мокро, а идти далеко. Почему ты так торопился?»

Ксю не могла понять себя. Она так хотела приехать в Березино, столько хотела увидеть… Ее желание сбылось, она здесь, но на сердце почему-то очень тяжело. Все казалось никчемным и постылым. А тут еще Марк умчался галопом, словно пол бабушкиного дома жег его пятки… И это приводило в уныние гораздо больше, чем плохая погода и незнание куда себя девать. Даже странно – Ксюша за шесть лет, проведенных в Барановичах, едва ли десять раз от силы вспомнила о Марке, а тут в Березино думает о нем постоянно… И дело вовсе не в том, что он – ее брат. Лешка тоже ее брат, но ведь не скучает по нему так… Нет его и ладно. С Марком должно быть также, а тут…

И чем бы таким заняться? Пойти куда-то невозможно из-за погоды, читать не хочется, телевизор работает плохо… Владу позвонить, что ли? Ну, нет, ни за что.

При воспоминании о Владе она вдруг рассмеялась. Да кто он такой, чтобы ему звонить? Мелочь, чепуха. В сравнении с Марком он выглядит очень бледно… Стоп! Ксюша из множества мыслей выловила одну, стоящую, и уцепилась за нее. Что это она стала сравнивать Влада с Марком? С какой такой стати? Тут и сравнивать-то нечего – один ее брат, другой считается ее парнем. И вполне возможно, что если бы их поменять местами, то не Влад, а Марк имел бы бледный вид. Марк такой же эгоист по отношению к девушкам, как и Влад, даже хуже… Тьфу! Что за глупости! Какое ей дело до отношений Марка с девушками? Никакого не должно быть… А если есть? Что это значит? И откуда эта грусть оттого, что Марк ушел?