Опять пересдача?! (СИ) - Истокина Ксана Страница 11

— Я думаю, что ты не в таком уж ужасном состояние находишься раз постоянно шутишь. К тому же ты до сих пор в сознание.

— Это вас огорчает, что я до сих пор в сознание нахожусь?!

— Это очень усложняет потому что, если бы ты упала в обморок, то я мог бы вызвать скорую.

— Извините, что мой организм борется. Извините, что я усложнила вам планы.

— Тарасова, я что тебе говорил на счет сарказма?

— Мне нужно быть по сдержанней?

— Именно.

— Сейчас мне простительно. У меня уважительная причина. Я очень сильно на данный момент паникую.

— Не ты одна. В твою команду "паникеров", я тоже вступил.

— Вы конечно немного меня отвлекли своими разговорами, но лучше мне не становится.

— Тарасова, а давай я тебя просто в больницу отвезу? Тебя осмотрят, сделают укольчик и все у тебя станет, как прежде хорошо, но кроме разумеется твоей неуклюжести. Думаю, что даже уколом невозможно исключить насовсем твою невезучесть.

— Нет! — закричала я. Какие уколы?

Из-за моего крика мне стало еще хуже. По голове словно кувалдой кто-то усиленно стал бить, а в теле почувствовала слабость.

— Тарасова! Тарасова! Черт!

В ушах заложило. Глаза сами собой закрылись.

* * *

В какой-то момент мне стало холодно.

Я открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо преподавателя.

Михаил Игоревич держал меня в своих руках.

Он сидел на полу, а моя голова лежала на его коленях.

Оказывается, чтобы привести меня в сознание, он брызнул на мое лицо воду из бутылки.

— Как же ты напугала меня.

Он меня положил на пол? Он брал меня на руки?! Как я этого не смогла почувствовать?

— Я на полу? — спрашиваю его.

— Точнее на моем пиджаке лежишь, — обрадовал он меня.

— Мне немного стало от этого легче.

Я попыталась встать.

— Лежи, не вставай. Пару минут подождем. — Михаил Игоревич обратно уложил мою голову к себе на колени. — Как твоя голова? Кружится перед глазами?

— Уже нет, спасибо, — поблагодарила я его от всего сердца.

— Пожалуйста, Тарасова, — вздохнул облегченно преподаватель. — Эй, — уже мягче произнес преподаватель. — Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

Михаил Игоревич наклонился ко мне и стал внимательно смотреть на меня.

Меня обдало жаром от его взгляда.

— Нормально, — тихо сказала я.

— Точно нормально? У тебя щеки покраснели.

Конечно они у меня покраснели. Это от смущения, но в этом я ни за что ему не, признаюсь.

— Жарко, — ответила я.

— Хмм… что-то мне не нравится твой цвет лица. Нужно проверить.

Прежде чем я успела ему возразить, он еще ниже наклонился ко мне. Я ощутила его дыхание на своей коже.

Я вздохнула легкий аромат одеколона.

На меня вдруг накатило безмерное желание прикоснуться к нему. Ощутить, что он действительно настоящий, рядом со мной сидит и это все не плод моего воображения.

Он прикасается губами к моему лбу.

Я закатываю глаза от удовольствия, наслаждаясь его прикосновением.

Невольно я прижимаюсь к нему всем телом еще ближе.

Я наслаждаюсь этим мгновением.

Но, мне мало.

Я хочу еще больше. Гораздо больше.

Хочу в эту секунду быть чересчур жадной.

Сердце требует еще действий.

Мысли в голове хотят больше… безграничной фантазии.

Душа желает испытать больше чувств. Ей этого мало.

И я хочу этого!

Полностью подчиниться своему сердцу, мыслям и душе.

Здесь и прямо сейчас!

И я это делаю!

Распахиваю глаза и тянусь к нему.

Чувствую, что опасно, что запретно. Понимаю, что нарушаю границы дозволенного.

Но я упорно ступаю на эту "мину".

Непослушно, дерзко, упрямо продолжаю сокращать расстояние между нашими лицами.

Здесь и прямо сейчас!

И я это делаю!

Прижимаюсь своими губами к нему.

Глава 7

Я полностью отключила свой разум.

Я наслаждалась этим моментом.

Я хотела этого. Жаждала и сделала.

Жалею ли я об этом?

Ни капли.

Михаил Игоревич отстраняется от меня и с шокированным выражением лица смотрит на меня.

Он так резко отпрянул от меня, что я покачнулась и чуть не упала на пол.

Я ощущала смущение из-за того, что я поцеловала его.

— Это что сейчас было, Тарасова?

Неужели я на самом деле это сделала? Я же вроде бы только подумала об этом.

Я не могла решится посмотреть ему в глаза.

— Вы, о чем? — Может он забудет об этом сразу же… прямо сейчас или сделает вид, что этого все же не было. Он же старше меня, а значит должен быть мудрее. Некоторые умные люди делают вид, что ничего не произошло что бы избежать неловкости. Пусть он так же поступит. Это было бы замечательно.

— Я говорю о твоем поцелуе.

Это был поцелуй всего лишь в щеку, а он тут так возмущается и на меня смотрит словно я на него набросилась и пыталась надругаться над ним.

Ему, что жалко малюсенького, невесомого, скромного поцелуя в щечку? Ух, жадина.

— Так это… я в качестве благодарности это сделала.

— Вот как?

— Да, — кивнула я головой. — Исключительно из благодарности.

— Тарасова, ты вполне могла ограничиться словом "спасибо" или на крайний случай объятием выразить свою благодарность мне.

— Я могу это сделать, — заверила я его.

— Что сделать? Ты уже сказала "спасибо".

Почему он такой недогадливый?

— Я могу обнять вас.

— Не надо. Тарасова, держи себя в руках.

— Ладно. — Ему даже одного объятия со мной жалко. Почему он не хочет? Это же бесплотно! От "халявы" не отказываются. После поцелуя можно уже все, а тем более объятия.

У меня с ним был поцелуй. Как же я счастлива сейчас. И пусть это была исключительно моя инициатива, но это все равно произошло. Если честно, то я хочу повторить и еще раз его поцеловать. Было бы замечательно, если второй поцелуй уже будет у нас в губы. Надо же, какие у меня грандиозные планы! Осталось придумать, как их воплотить.

Представив, как я целуюсь с ним в губы, мое лицо покраснело.

Тяжело дыша, я откинула с лица волосы и наконец решилась заглянуть в его глаза.

Вау!

Это самое завораживающе, что я видела за исключением его голого торса.

Я боюсь однажды взглянуть на него и окончательно потеряться в этих глазах. Мне с каждым разом становится тяжелее отвести свой взгляд от его чарующих глаз.

Если бы он носил линзы, то мне было бы легче. Я знала бы, что во всем виноваты необычные линзы, которые заставляют меня любоваться и напрочь забывая об реальности. А это его настоящие, пронзительные глаза до глубины души затрагивают меня и не оставляют не единого шанса быть равнодушной. Разве возможно так сильно восхищаться глазами?

Это во всем он виноват. Он толкает меня на глупости и на всякие безрассудства. А также из-за него, я стала такой неуклюжей.

— Тарасова, если ты сейчас опять собираешься упасть в обморок, то я следом за тобой это сделаю. И пусть кто-нибудь другой за место меня ломает голову над тем, что с тобой делать.

— Я не собираюсь терять сознание.

— Очень хорошо. Давай подниматься. — Михаил Игоревич поднялся, а затем помог мне встать.

— Стоишь? — спросил у меня преподаватель.

— Да.

— Давай ты пока присядешь. — Он приобнял меня за талию и посадил на стул. — Мне нужно всего лишь пару минут что бы собраться. Постарайся за этот промежуток времени "не вступать в контакт с неуклюжестью".

Я оперлась локтем о стол и положила голову на ладонь.

Я сейчас чувствовала себя, как будто меня разбудили в пять утра. Была какая-та слабость, но по крайней мере, моя голова не гудела.

Я ни за что не могла упустить возможность чтобы за ним просто понаблюдать. Я и так, когда была в бессознательном состояние очень многое пропустила. Я тихонько сидела и любовалась им.

Я следила за каждым его едва уловимым движением.

Наблюдала за тем, как он подошел к подоконнику и взяв крышку стал закрывать бутылку с водой, а затем потянулся что бы закрыть окно. Он наклонился, а я затаила дыхание боясь сделать слишком громко свой выдох и тем самым отвлечь его. В его присутствие мне всегда казалось, что я слишком громко дышу. Мне всегда думалось, что он даже слышит отчетливо стук моего быстрого сердце. Мне всегда было тяжело в его присутствие контролировать свое тело. А иногда даже мое тело выходило из под контроля. Находясь рядом с ним и упасть при нем в обморок — это реакция моего тела на него.