Внешность может обмануть (СИ) - Ворсова Анна Страница 11

— Ни о чем плохом я не думаю, — ответила я. Опять отвлеклась на чайник. Борис сел рядом. Достал из кармана салфетку, чтоб протереть очки.

— Тогда чего нервничаешь? — спросил он. — Поводов ведь нет. Хочешь, я тебе фокус покажу?

— Смотря какой.

— Психологический.

Чайник щелкнул, закончив бурлить. Я кивнула. Вздрогнула, когда Борис взял мою руку. Приложил к щеке. Волнение. Со мной творилось что-то странное. И тому ведь не было объяснения. Мы всего лишь разговаривали до этого. Ладно, пару раз…

— Иди сюда, — позвал он, прерывая спутанный ход моих мыслей.

Возразить? Но я сама уже закинула руки ему на шею, впиваясь в губы. Сердце ускорило ритм. В ушах все зашумело. При каждом прикосновении губ я чувствовала, как бьет током. Разряды, что клубились вокруг, стали скользить по коже. Ощущения. Острые. Яркие. Они проходили на грани боли. А ведь это были всего лишь простые прикосновения его пальцев к моей шеи, волосам, щекам. Он прерывал поцелуй, чтоб вновь его продолжить. Легкое разочарование тут же сменялось удовольствием. Жадность. Мне было мало всего: я хотела больше поцелуев, больше прикосновений, больше эмоций. Он стянул с меня толстовку вместе с футболкой, оголяя тело. Никаких слов. Если бы он хоть чего-то спросил, то я бы пришла в себя. Тут же оставалось лишь смотреть в его глаза и чувствовать приятную дрожь прикосновения его пальцев, которые исследовали мое тело. Он прошелся по границе лифчика, не заходя за ткань. Прошелся ладонями по плечам. Эмоции. Их было слишком много. Я пыталась представить, как все это выглядит со стороны, но не могла. Стыд.

— Что дальше? — спросил он. — Еще шаг вперед? Или два назад?

— Не знаю, — прошептала я, желая куда-нибудь испариться.

— Решаешь ты. В любом случае, всегда можно остановиться, — ответил он, пропуская пальцы под лямку лифчика. — Шаг вперед или назад?

— Это не танец.

— Еще какой танец! — возразил он. — Танцы и придумывались, чтоб передать страсть.

— Не думаю…

Он наклонился к моему плечу. А пальцы уже расстегивали лифчик. Теплое дыхание. Предвкушение.

— Ириш, я все еще жду ответа. Или ставим все на паузу, — напомнил он.

— Вперед.

— Как скажешь, — выдохнул он, расстегивая крючки.

Я упала на диван. Ладони Бориса. Все это было непривычно, но как же приятно! Почему простые поцелуи могут вызывать такие странные ощущения? Его губы захватывали кожу около шеи, а я с ума сходила от восторга. Хотелось выгнуться ему навстречу. Оказаться как можно ближе. Когда же его рука накрыла мою грудь, я забыла, как дышать. Ощущения были такими острыми и резкими, что захотелось его оттолкнуть.

— Испугалась?

— Не знаю. Не понимаю, что происходит, — ответила я, пытаясь выровнять дыхание.

— Можем остановиться. Торопиться некуда.

— Почему?

— Ир, секс — это интимная вещь. Особенно для женщины. Ты впускаешь в свое тело другого человека. Позволяешь ему касаться самых сокровенных мест, которые общество велит прятать. А есть еще страх, что тебя могут обидеть. Сделать больно.

— Все равно будет больно.

— Со мной не будет.

Раздался звонок. Борис улыбнулся. Подмигнул мне. После этого пошел открывать. Я же почувствовала холод. Нужно было одеться. Только руки не слушались.

Борис поставил коробку на стол. Подошел ко мне, чтоб помочь.

— Руки дрожат, — сказала я.

— Это нормально. Ты слишком серьезно относишься к тому, что не требует серьезности, — сказал Борис. Он поставил еще раз чайник. — Ты так боишься боли?

— Нет. Это ведь один раз. Можно перетерпеть.

— Ищешь большую любовь?

— Не было человека, который бы меня настолько заинтересовал, чтоб пойти дальше.

— Похоже, я тебя заинтересовал.

— Не знаю чем, — ответила я. Он провел ладонью по моим волосам. Я невольно прижалась к нему, пытаясь как можно больше впитать тепло, исходящее от него.

— Недолюбленная ты, принцесса. Вот и тянешься к ласке, — сказал Борис.

— Это хорошо. Я уж побоялась, что в тебя влюбилась.

— Влюбленность — это приятное чувство, которое, к сожалению, быстро проходит. Поэтому не бойся влюбляться, — сказал Борис.

— Думаешь, что пройдет?

— А ты знаешь что-то вечное?

Мы ели пиццу. Запивали ее чаем. Я не хотела думать и говорить, а Борис и не настаивал. Еще вчера я его убеждала, что никогда не лягу с ним в кровать, а сегодня чуть не отдалась ему на диване. Прошли всего лишь сутки, а мне казалось, что целая жизнь.

Борис отошел, чтоб решить вопросы с документами. Ему еще надо было кому-то позвонить. А я осталась на кухне и допивала чай. Глаза закрывались сами по себе. Я задремала только на минуту. Или на пять минут. Проснулась же на подушке. Теплое одеяло укутывало меня почти полностью. На кухне стемнело. Из коридора доносилась музыка. Телефон.

Я выбралась из-под одеяла и быстро пошла в коридор. Споткнулась об коробку. Телефон перестал звонить, но я все же нашла его в кармане куртки. Восемь вечера. Мама уже обрывала мой телефон. Десять пропущенных звонков. Я быстро перезвонила.

— Надеюсь, с тобой что-то случилось! — рявкнула мама. — Ты знаешь, что твои братья в полиции!

— Мам, я…

— Что? Ты должна была их забрать! Так где ты?

— Я проспала.

— Дура!

Мама бросила трубку. Я потерла виски. И как я могла проспать? Потом позвонил папа и велел ехать домой, где бы я ни была. Я уже кинулась искать ботинки, но тут на кухне Борис включил свет. Забрал в комнату подушку и одеяло.

— Почему ты меня не разбудил?

— А я должен был? — спросил Борис.

— Я же говорила…

— Чай будешь?

— Мне надо домой. Родители ругаются.

— Что ты не забрала братьев с секции?

— Да. Там полицию вызывали, — сказала я. — Похоже потому что за ними никто не пришел. Понимаешь, я должна была…

— Пойдем пить чай, а потом отвезу тебя.

— Сама справлюсь. Ты мне уже помог, — сказала я. Опять потерла лоб.

— Голова болит?

— Немного. Не надо было днем спать.

— Иди сюда, — сказал он. — Сейчас попьем чаю. У меня есть вафли. Разогреем остатки пиццы. А домой успеешь. Тебя там все равно только ругань ждет.

— Тебе надо было меня разбудить, — сказала я, возвращаясь на кухню.

— У нас с тобой разные цели, Ир.

— Я тебя не понимаю.

— Правду сказать? Она тебе не понравится.

— Опять?

— Что поделать, если правда всегда не нравится?

— Хорошо. Давай свою правду.

— Тебе надо научиться принимать ошибки.

— Считаешь, что я это не умею делать?

— У тебя пижама с котятками, — хмыкнул Борис.

— Да кто ты такой, чтоб решать, чему мне учиться, а чему нет?!

Я хотела подняться и уйти. Стало как-то противно. Родители на меня положились, а я их подвела. А этот тип еще старается мне чего-то навязать.

— Хлопнешь сейчас дверью — больше общаться с тобой не буду. Ты сама хотела услышать правду, так имей смелость этой правде взглянуть в лицо, — строго сказал Борис. Я села на диван. Подобрала ноги. Борис поставил передо мной кружку с чаем. — Ты не умеешь ошибаться. Для тебя важно как о тебе будут думать. Меня это не устраивает.

— Почему?

— Это важно для наших дальнейших отношений, — сказал Борис. — Все мои действия нужны. Они взяты не с потолка.

— Отношения — это всего лишь поцелуи, эмоции и потребности тела. Все. Ничего большего.

— Не со мной. Я хочу не только с тобой спать.

— Что же ты хочешь?

— Для начала научить тебя ошибаться, — сказал он. Рядом с кружкой он поставил упаковку с вафлями. — Пей чай.

— Мне кажется, что ты меня специально подставил. Чтоб мне влетело за слабость.

— Слабость?

— Ты так не считаешь?

— Не считаю. Секс — это не слабость. Скорее уж смелость. Ты меня хочешь. Тебя ко мне тянет. Из-за отсутствия опыта ты плохо понимаешь, что происходит. Но на самом деле ничего страшного в этом нет.

— При чем тут это и ошибки?

— А думаешь, что секс — это что-то правильное и логичное?