Проверка на отцовство - Вероника Касс Страница 11

В офис в тот день я так и не попал. После внезапной, но плодотворной встречи я вернулся домой, сходил в душ и, уже переодевшись, собирался звонить Лесе, но именно в этот момент заметил сообщение, прилетевшее на личную почту. 

Информация о Сорокиной Олесе Игоревне. 

Решив, что у меня еще есть время, взял макбук и приземлился на диван. Я надеялся узнать что-то полезное. А на деле уже второй абзац произвел на меня эффект разорвавшейся бомбы. Причем повреждены были лишь мои мозги и, кажется, что-то в груди. 

Олеся была круглой сиротой, ее родители погибли в аварии, когда ей не было и четырех. Воспитывали ее дедушка и бабушка. Но теперь и их не было в живых — дед Олеси умер четыре года назад, бабушка два, как раз тогда, когда девушка оканчивала школу и ей уже было восемнадцать.  Марина Анатольевна до самой смерти трудилась заведующей на кафедре в том же институте, куда поступила и Леся, но вместо того, чтобы перейти на второй курс, девушка ушла в академ. 

— Очень интересно, — задумчиво потянул и продолжил чтение.

Двадцатого ноября прошлого года у Олеси родилась дочь.

Это предложение я перечитал четыре раза, так и не осмыслив его. Правда, когда увидел в графе отец знакомое имя, картинка сложилась. Все детальки выстроились сами собой: и почему незнакомка подсела именно ко мне, и почему она так быстро сбежала, и даже то, как она вдруг забеременела лишь от одного. 

Раз-то был не один, и совсем не со мной. 

Нестерпимо сильно захотелось поехать к девушке и вытрясти из неё всю правду, да только она действительно была беременна, а значит, с ней нужно обращаться аккуратно Прижать к стенке Артема — идеальный вариант, но… Благоразумие взяло надо мной верх, я решил сначала все прояснить и только потом решать, что делать с нерадивым братцем, который нашел новый способ тянуть из меня деньги. Пришлось рассказать обо всем маме, точнее, выяснить у нее, насколько высока вероятность спутать ребенка брата с моим. Мама надо мной посмеялась и ответила, что такой вероятности нет, но в лабораторию нужно позвонить и предупредить, чтобы они сделали расширенный анализ. На всякий случай… 

— Ладно, — тихо, но очень спокойно, будто призывая и меня к тому же — успокоиться, произнесла мама, прерывая поток моих воспоминаний. — Я пойду. Думаю, ты дальше сам.

— Стой. Тебе что, неинтересно? — Я тут же схватил конверт со стола и разорвал. Я ошибался, думая, что он весь белый, на нем была печать, видимо клиники, в которой делался анализ. — Словно секретные документы. Коды, шифры и пароли, — усмехнулся я и достал лист. Из написанного на нем я ни черта не понял — то ли не смог, то ли не захотел. Сунул бумагу маме в руки и тут же, обойдя стол, практически упал в собственное кресло. — Я думаю, ты должна в этом больше понимать.

Мама поджала губы и начала внимательно изучать бумагу. Да, она была недовольна. Еще бы. Ведь она уже успела нарисовать в своем воображении столько планов на будущего внука или внучку, а тут такой облом в виде Артемки.

— Что ж… Даже не знаю, поздравить тебя или нет, — сухо сказала она. — В такой ситуации трудно предугадать, — мама сложила листок вчетверо и задумчиво посмотрела на меня, — ты разговаривал с девушкой?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ — Нет, — махнул головой и, облокотившись о стол, наклонился ближе к родительнице. — Что там? Я и так уверен, что… Но… 

— Ты, Глебушка. Ты.

— Что я, мам? 

— Отец ты, — этими словами мама напрочь лишила меня воздуха и поднялась с места.

— Все-таки… — ошалело протянул я.

— Да, твои предположения оказались неправильными. — Мама смахнула несуществующую пылинку с рукава. — Ситуация, конечно, неприятная, но я уверена, что ты должен поговорить с девушкой. И, кстати, вот, — она вжикнула молнией на боковом кармане сумки и выудила оттуда матовую визитку, — это один из лучших перинатологов в столице,  было бы замечательно наблюдать беременность именно у нее. Она занимается более поздними сроками и также принимает роды, но мы можем и сейчас. Я договорюсь, если надо.

— А у тебя? — слегка заторможено поинтересовался, крутя в ладони полупрозрачный пластик. Далеко не каждый врач мог позволить себе такой вид визиток.

— У меня в клинике есть два гинеколога, ведущих беременности, и они отличные врачи, Глеб, но не лучшие. А это все же мой внук, — жестко проговорила мама, словно все для себя уже решила, и явно не в мою пользу.

— Внук? — усмехнулся я. За волевым маминым характером прятался нескрываемый оптимист.

— Я заказала исследование и на определение пола, — мама пожала плечами и впервые улыбнулась, — уж прости, что с его результатами ознакомилась без тебя. У тебя будет сын, Глеб, — протянула она, словно примеряясь к собственным словам и получая от них удовольствие. Мама покинула кабинет, а я быстро ослабил галстук, затем снял его вовсе и расстегнул верхние пуговицы на рубашке, только это никоим образом не помогло мне сделать и вдоха.

Сын. Мой. Мой сын.

Немного отойдя, я все же договорился с врачом, координаты которого мне оставила мама, и дал себе еще один день на то, чтобы осмыслить всю ситуацию и подобрать пути для ее решения. 

Пути, безобидные для всех. 

Большего всего меня интересовал даже не тот вопрос, для чего они это все провернули, а почему у моей племянницы в свидетельстве о рождении была написана фамилия матери. Отчество моего брата, а фамилия не наша. Эта странность выбивалась из общей картинки. И мешала мне работать.

Выключил компьютер и покинул свой кабинет.

— Юля, меня не будет до завтра, — бросил секретарше и, чуть задумавшись, поправился: — Завтра приеду только после обеда. Поэтому перенеси все, что сможешь, Юль.

Спустился на два этажа ниже и направился к кабинету Салимова. Безопасник внимательно изучал какие-то бумаги и даже голову в мою сторону не поднял, когда я появился на пороге его кабинета.

— Леш, объясни мне знаешь что, — поинтересовался у него, устроившись в кресле напротив, — почему у Сорокиной Марины Артемовны фамилия матери7 А в графе отец стоит ФИО моего брата.

— Заметил? — кивнул Салимов и, отложив бумаги, посмотрел на меня. — Так бывает, когда отец не подтвержден.

— То есть? 

—