Первая кровь - Злата Романова Страница 11

В шестнадцать, ей почти удалось соблазнить одного из своих телохранителей и сделала она это не только назло отцу, но и потому что тот парень действительно привлекал ее, и, ей хотелось самой решить, с кем она хочет и будет спать. К сожалению, беднягу прикончили прежде, чем у них все зашло дальше второй базы, а этот случай стал примером для остальных телохранителей, которые, естественно, не хотели лишаться жизни из-за киски. Кто бы мог подумать, что в итоге, приз достанется тому, кто ничуть не отличался от Виктора Терехова…

Виктор хотел видеть рядом с собой сильную женщину, как физически, так и психически устойчивую. Эвелин по природе своей была далеко не нежной фиалкой, унаследовав многие черты жесткого характера своего отца и его безжалостность как к себе, так и к окружающим. Петровы были победителями по жизни и сдавались только в том случае, когда не оставалось другого выбора, но даже в безвыигрышной ситуации не теряли стремление одержать верх. Многочисленные тренинги с психологами и психотерапевтами научили Эвелин умению запирать эмоции в случае опасности, чтобы мыслить рационально, не позволяя страху и сомнениям овладеть собой, и, выпускать пар позже, чтобы подавленные чувства не поглотили ее. Ей не приходилось еще использовать эти умения на практике до Тео Гвидиче и она наивно считала, что это будет легко.

Теодоро Гвидиче. Тео. Эвелин никогда и подумать не могла, что он может быть таким безэмоциональным и жестоким. Хотя они и не были знакомы лично, она знала его издалека, часто видела на приемах и вечеринках менее приличного характера, и, еще многое слышала из чужих уст. Тео был прожигающим жизнь весельчаком и бабником. Типичный сын миллиардера. Бездельник, ищущий только веселья. Как и она. Эвелин могла распознать жестокость в Викторе и брате Тео – Викензо Гвидиче, с одного взгляда на каждого. Мужчины, обладающие властью, обладали особой аурой. К тому же, любой знал, какие зверства творит мафия в этом городе, не важно, Братва это или Коза Ностра. Тео же всегда казался Эвелин всего лишь бесполезным придатком к брату, обладающему амбициями и властью. Как же она ошибалась! Если и был среди них настоящий монстр, так это младший Гвидиче – бездушная машина под личиной человека. И это безжалостное существо когда-то было предметом ее грез…

В узком кругу высшего общества Нью-Йорка, Тео был чем-то вроде трофея для женщин. Он был обаятелен, с отменным чувством юмора и манерами настоящего джентльмена. Не говоря уже о голливудской внешности. Все, без исключения, подруги Эвелин готовы были отдать что угодно, лишь бы хоть раз побывать в его постели, однако, Тео всегда встречался с женщинами постарше и ни у одной девушки младше тридцати не было не единого шанса. Теперь, глядя в его холодные голубые глаза, Эвелин не видела в них той привлекательности, о которой болтали его воздыхательницы. Его улыбка пугала ее до смерти, и даже ямочки на щеках не смягчали ее. Эти пресловутые ямочки Тео Гвидиче…

А он ведь действительно был главным героем ее мечтаний. Эвелин не раз представляла, что набирается смелости подойти к врагу своего жениха и лично познакомиться с ним на одной из вечеринок. В ее фантазиях, он чувствовал то же притяжение, которое тянуло ее к нему, и, уведя ее от охраны, жестко трахал в кладовке или туалете, после чего уходил, подарив ей небрежную усмешку. На следующем великосветском приеме все повторялось снова и их ночной роман набирал обороты, плавно перетекая во что-то большее, пока он – ее очаровательный принц, не бросал вызов Виктору и не объявлял ее своей. Глупые фантазии для девушки вроде нее, но Эвелин действительно ненавидела Виктора, и, у нее не было реального примера мужчины, к которому можно испытывать чувства, а Тео был мечтой многих.

Эвелин хотела его, потому что он был недостижимым. Она хотела владеть им, чтобы взять верх над всеми глупышками, которые пускали по нему слюни. Хотела выйти победительницей в этой игре и получить вожделенный всеми приз. Кто же знал, что этот приз окажется бракованным, а ее желание – самоубийственным…

* * *

Самое ужасное, что могло с ней произойти в плену – это месячные. Эвелин всегда переживала их очень болезненно. Наверное, по десятибалльной шкале самой сильной боли, которую она испытывала в жизни – на отметке девять. Даже член Гвидиче, безжалостно протаранивший ее девственное влагалище принес боли не больше, чем на пять баллов. Эвелин и мысли не допустила о том, чтобы относиться к этому, как к насилию. Примерять на себя роль жертвы – прямой путь к жалости к себе и душевной боли. Она достаточно долго готовила себя к подобному, хотя и предполагалось, что это сделает, в конце концов, Терехов, но в чем разница между ним и Тео Гвидиче? Никакой.

Эвелин отпустила первоначальную панику и взяла себя в руки, четко анализируя ситуацию и понимая, что путей отступления нет. Когда Тео внезапно оставил ее, бросив нелепый вызов и отбросив идею трахнуть без согласия, девушка привела себя в порядок и начала исследовать окружающую местность через окна спальни и кухни. Делать попытку побега раньше времени и без должной информации она не собиралась, потому что пока, получила определенную свободу передвижения внутри дома. Она сочла за лучшее слушаться своего похитителя, хотя иногда становилось трудно сдерживать эмоции и не нападать на него. А уж когда начались чертовы месячные, эта проблема заслонила собой все остальные.

Наверное, подобные ощущения женщины переживают при схватках. Потому что если боли еще хуже, то это просто нереально пережить! Ей даже обезболивающие не помогали, а Тео располагал довольно сильными препаратами. И, когда казалось, что хуже и быть не может, оказалось, что у нее нет средств женской гигиены. Пришлось сооружать самой, разорвав одну из футболок на лоскуты. Какая дикость!

Естественно, из-за всей этой стрессовой ситуации, к которой добавилась и ее обычная плаксивость в это время месяца из-за шалящих гормонов, Эвелин сорвалась. Все ее установки полетели к чертям и она позорно скатилась в истерику. Только после ухода Тео, девушка вновь обрела контроль над своими чувствами и поняла, что если срочно не реанимировать свою реакцию на вопрос о сексе, то ее убьют раньше, чем папа