Бес Славы - Юлия Еленина Страница 11

 Наташа поднимает голову и, неожиданно переключая тему, спрашивает:

– Во сколько городские уехали?

 А меня словно опять кипятком облили. С ног до головы. Я как будто опять там, в парке. А напротив ледяные голубые глаза. Руки, губы – я их чувствую на теле... Передергиваюсь и отвечаю:

– Не знаю...

Наташа хмурится.

– Шла я утром домой и решила в бабкин дом заглянуть. Дверь открыта и ключи на столе, – сообщает подруга. – Чего они вчера решили, не сказали?

Качаю головой.

– Ты с ними не общалась, что ли? Просто дала ключи? – удивляется Наташа. – Попросила же дом показать...

– Показала, – шепчу я.

– Ладно, – кивает Наташка и достает из кармана юбки телефон. Набирает номер и прислоняет трубку к уху. Даже я слышу механический голос из динамика: «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети...»

 Я даже выдыхаю с облегчением. Знаю подругу – потянула бы меня с собой. А я что? А я бы снова не смогла отказать. Мне почему-то вдруг показалось, что я никогда не принимала решений сама – все время мною кто-то руководил. Нет, глупости в голову лезут. У меня есть бабушка, которая меня любит, есть лучшая подруга, которая поддержит, есть Митька, который терпит и ждет. Митька… Я хочу быть с ним, но как теперь?.. От одной мысли подкатывает тошнота. Но, может, это пройдет? Еще месяц почти до свадьбы – все забудется, все пройдет, отпустит. Или лучше признаться? И что я скажу? Просила тебя, Митя, подождать, а сама… с парнем, лица которого не помню?

 Только глаза…

Эти глаза, полные льда и безразличной холодности…

Глава 7

Матвей

Яркий свет бьет в лицо. Да так бьет, что даже под закрытыми веками глазам становится больно.

– Матвей, вставай! Три часа дня! – слышу громкий голос отца. Надо же! Его величество само пришло меня разбудить!

 Но мне по фигу. Башка трещит. И я переворачиваюсь на живот, утыкаюсь лицом в подушку, обнимая ее руками. Однако отец отступать не собирается, делает к моей кровати несколько громких шагов и... трясет меня за плечо... За больное, мать твою, плечо!

 Я тут же переворачиваюсь на бок и хватаюсь за травмированную часть тела.

– Да пошел ты! – рявкаю я сквозь зубы.

– Ой, прости... – отец, видимо, вспоминает про травму. Присаживается рядом и неожиданно гладит меня по спине. Что за нах? Откуда эта нежность?

– Что тебе надо? – спрашиваю я, слегка отстраняясь.

– Нам надо поговорить.

– О чем? – недовольно спрашиваю я и пытаюсь на ощупь найти бутылку у кровати на полу. Появилась у меня такая привычка – с ночи ставить спасительную жидкость в стеклянной таре около своего спального места.

– Вот об этом я и хочу поговорить, – вздыхает отец после того, как я делаю пару глотков пива. Я хмурюсь. Отец опять вздыхает и говорит: – Может, хватит? Тебе пора заняться делом. А не прожигать время с дружками.

– Этих дружков, между прочим, ты мне навязал, – напоминаю я с усмешкой.

– Не навязал, а предлагал пообщаться. Иногда отдохнуть вместе...

Фыркнув, я перебиваю отца:

– Так я и общаюсь. И отдыхаю.

– Уже слишком, Матвей, – он начинает злиться. – Наотдыхался ты с ними...

– И что ты мне предлагаешь?

– Принимать участие в делах фирмы.

Я усмехаюсь, даже смеюсь.

– Да я ничего о твоей фирме не знаю.

 И это правда. Я даже название фирмы не помню. Что-то там с фамилией связано... Мне не до нее было. В моей жизни был только спорт. Ему я отдавался полностью.

– Вот и узнаешь, – отец поднимается. – У тебя, как-никак, высшее образование.

– Напомнить какое? – хохочу я. Ведь да, вышка у меня есть, но специфическая. И отец ей крайне недоволен, но смирился. В университет меня пристроил тренер, потому что это было удобно...

 По диплому я адаптолог, учился заочно по программе "физическая реабилитация". Да и учился я... короче, можно сказать не учился. Все зачеты и сессии прошли на сборах. Оценки в зачетки проставляли за кубки и медали. Я ж такие надежды подавал... А самое долгое время, которое я провел в университете – на защите диплома, который я попросту купил. Ведь времени на учебу не хватало.

– Это неважно, – поморщившись, произнес отец. – Понаблюдаешь, послушаешь, наберешься опыта. И, я уверен, втянешься.

 Машу рукой, мол, ладно, хрен с тобой, уговорил.

– Приходи в себя: прими душ и оденься. Жду тебя в столовой.

 Отец делает шаг к двери, но резко оборачивается со словами:

– Кстати, звонила Вера.

– Какая Вера?

– Твой агент, – хмурится отец. – Сказала, нашла для тебя съемку.

– А чего она мне не позвонила?

– Твой телефон вне зоны доступа, – фыркает отец и покидает мою комнату.

 А я резко сажусь и тру глаза руками... Съемку, значит, нашла. После трех месяцев перерыва. Н-да, после травмы я и ей стал не нужен. Не катировался. Зачем тратить время на того, чья слава канула в Лету? Кто захочет связываться и подписывать контракты с бывшим спортсменом? Ан-нет, кто-то нашелся. Надеюсь, это не кремы от прыщей или средства для потенции. Обычно я рекламировал спортивный инвентарь. Чаще всего плавки и костюмы для дайвинга. Фигура позволяла. Да и рожа вроде ничего такая. Конечно, не утром с перепоя.

 Поднявшись с постели, я начинаю искать телефон. Нахожу его в постели, валяется между подушками. Сдохнувший, разумеется.

 Аппарат ставлю на зарядку и включаю. Пока телефон загружается, иду в душ. Быстро моюсь и возвращаюсь в комнату. Успеваю надеть лишь брюки, когда телефон начинает звонить.

 На экране высвечивается незнакомый номер, но я снимаю трубку.

– Мэт, привет! – раздается чересчур бодрый голос Сашки.

– Привет, – отвечаю я. – Ты с чьего номера звонишь?

– Со своего, нового... Я ж телефон в колодце утопил, не помнишь, что ли?

 А, ну да. Шурик решил в полной мере ощутить все прелести деревенской жизни, хотя до этого колодец разве что на картинках видел. И то не факт. Хорошо, хоть сам не утопился в этом колодце. Зато теперь появился повод купить последнюю модель айфона.

– Ты чего такой радостный? – спрашиваю, свободной рукой проводя по волосам.

– Какие планы