Кто сверху? (СИ) - Джокер Ольга Страница 11

— Нет, Федотова — договор так договор.

Он поворачивается на спину и закрывает глаза.

— Давай лучше спать.

Его оттопыренные штаны выглядят, по меньшей мере, комично и я кусаю губы, чтобы не рассмеяться вслух. Поднимаю голову с подушки, сажусь на кровати и оттягиваю резинку серых штанов Даниила, освобождая пленника. Воронов открывает глаза и удивленно смотрит на меня.

Я на мгновение задумываюсь, правильно ли я поступаю по отношению к Андрею, но в конце концов я совершенно не знаю где он проводит дни и ночи без меня, поэтому помощь другу сейчас совершенно к месту.

— Что ты делаешь, Ди? Не провоцируй меня, — и чуть позже охрипшим голосом просит. — Пожалуйста.

Но останавливать меня не имеет смысла. Я беру в руки твердый член с крупными вздутыми венами и провожу по нему рукой. Вверх и вниз по гладкой коже. С нескрываемым удовольствием наблюдаю, как вспыхивают похабным огоньком его глаза. Если я сказала, что он ко мне больше не притронется то так оно и будет. В данный момент притрагиваюсь к нему я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌- Кстати, я говорила тебе, что среди всех моих любовников у тебя самый большой?

Даня отрицательно мотает головой и толкается бедрами в руку, ускоряя темп. Даже если он и услышал мой вопрос, то точно не в состоянии ответить. Сдавленный стон Воронова как бальзам на душу — помогает определиться, что я двигаюсь в правильном направлении. Этот процесс расслабляет, и я на секунду обманываюсь, представляя, что нужна Воронову. Хотя бы сейчас, когда он зависим от моих движений.

Ускоряю темп и чувствую, что развязка близка. Даня просит остановиться, потому что он сейчас кончит, но я отрицательно качаю головой и, сделав еще несколько плавных движений рукой, ощущаю теплую вязкую жидкость на коже ладони.

— Это было… охуенно, — только и произносит Даниил, тяжело дыша.

— Мне просто надоело смотреть на твои стертые в мозоль ладошки, — произношу вполне невозмутимо и бреду в ванную.

Даня уходит в душ следующим. Возвращается оттуда, ложиться ко мне на кровать и я судорожно вдыхаю запах освежающего геля для душа исходящего от его тела. Воронов кладет руку на мой живот и отчетливо контролирует передвижения ребенка в моей матке. Его теплая ладонь приятно греет и малыш, словно чувствуя отцовскую любовь, приветливо тычет в нее ножкой.

— Поздоровался, — усмехаюсь и закрываю глаза, моментально засыпая.

Глава 18

Даня.

Федотова, наверное, самая удивительная женщина, которую я только встречал в своей жизни. Порой удивляюсь, почему ее голова варит по совершенно нетипичным меркам. Обычно весь женский пол, начиная от мала до велика, стремится выйти замуж. Но только не Диана, для которой брак звучит страшнее, чем морской чёрт.

Вот и сегодняшнее утро меня повеселило. Ди вышла в прихожую в черном платье длиной до колена, которое визуально скрывало ее круглый как шарик живот. На шее скромное ожерелье с бриллиантом, на лице минимум макияжа. Волосы завиты в крупные локоны, которые красиво рассыпаны по плечам.

— Диана, ты очень оригинальная невеста. Такое ощущение, что у тебя траур, а не бракосочетание.

Она недовольно вскидывает голову, проходит мимо меня, обдавая сладким запахом духов, и направляется в сторону автомобиля.

Никаких торжественных церемоний, никаких гостей, шумихи, подарков и тостов. Попроще, побыстрее и желательно не акцентировать внимание на данном событии — именно такими были условия, которые поставила Диана перед торжеством.

Сзади Федотова похожа на неуклюжую уточку, которая переминается с ноги на ногу и пытается идти к автомобилю быстрее, чем может. И, конечно же, я ей об этом никогда не скажу. Обгоняю ее и подаю руку, чтобы помочь забраться в машину — ох уж эта женская гордость и самостоятельность.

— Ты прав, для меня замужество этой мой личный траур, потому что в свои двадцать восемь я окончательно поклялась себе, что больше никогда не выйду замуж, никогда не буду строить серьезные отношения с мужчинами и никогда не обзаведусь детьми.

— Личная драма? — спрашиваю невпопад, выезжая за пределы поселка.

Диана хмурит лоб и отворачивается к окну. Заметно нервничает, дрожащими руками трогает подол платья, и я уже жалею о том, что спросил.

— Что? Воронов, всё тебе нужно знать, — начинает возмущаться Диана, но спустя минуту продолжает, как ни в чем не бывало. — Неудачный гражданский брак с мужчиной старше меня на двадцать лет. Помнишь его? Я тебе рассказывала о нём. Вот только причину озвучила не до конца. Я сбежала от него не потому, что я такая классная, смелая и достойна большего. На самом деле я трусиха, каких поискать — все время боюсь, что оступлюсь и облажаюсь. Именно тогда я бежала от душевной боли после выкидыша в результате побоев гражданского мужа. Была бы смелая — убежала бы от него раньше.

В машине становится так тихо, что я перестаю слышать шум мотора.

— Чёрт… Прости что затронул, Ди. Ты же знаешь, что я никогда и пальцем тебя не трону.

— Я знаю, Даня. Поэтому и согласилась… на всё это.

Кладу руку ей на колено и слегка сжимаю. Но Диана была бы не Дианой, если бы сейчас начала рыдать, оплакивая прошлое. Она тряхнула головой, словно выкидывая из головы неприятные сердцу воспоминания и невозмутимо сказала:

- А в черном платье я потому, что это единственный цвет, который возвращает моей фигуре мнимую талию.

Я усмехаюсь и убираю руку с ее колена. Всю оставшуюся дорогу мы разговариваем, как ни в чем не бывало. Шутим, смеемся. Диана со скоростью света переключает песни, которые её раздражают, и я понимаю, что именно так выглядит её волнение перед непростым и важным событием, для которого она когда-то поставила барьер.

Когда мы останавливаемся у здания Грибоедовского ЗАГСа, Диана напряженно косится на центральный вход, откуда выходит нарядная невеста в белоснежном платье под руку с женихом.

— Скажи, а я обязательно должна присутствовать? Нельзя доверенность на тебя выписать? — спрашивает Федотова, прилипая лицом к стеклу и рассматривая то, что происходит на улице — крики «Горько!», пожелания счастья молодым и громкое всепоглощающее веселье.

— Диана, гормоны в твоей голове это нечто. Поверь мне, выйти за меня замуж совершенно безболезненно и даже не страшно. И тем более ты же знаешь — у нас никаких принуждений в браке не будет. Все чисто, прозрачно, основано на дружбе и взаимном уважении.

— Я знаю, Даня. Знаю. И все же меня пробирает дрожь, когда я смотрю на это страшное помещение. Держи меня за руку, ладно?

Я открываю дверцу автомобиля и протягиваю руку своей невесте. Она крепко сжимает мою ладонь и проныривает сквозь толпу радостных гостей внутрь здания, опустив голову.

В зале, где должно пройти наше бракосочетание пусто. Зал небольшой, но красиво украшен. Ди перекатываясь как колобок тянет меня за руку и не здороваясь с регистраторшей — женщиной преклонного возраста в бежевой блузе с пышным жабо — спрашивает где тут ставить подписи?

— Какие подписи, милочка? — старушка поправляет очки на переносице и непонимающе смотрит на Диану.

— У нас на одиннадцать часов запланирована роспись, — поясняю я, чувствуя, как острые ногти Федотовой пронзают мою руку.

— Пройдемте за мной, — кивает женщина.

— Только можно, пожалуйста, побыстрее?

Женщина, которая будет проводить регистрацию, понимающе окидывает взглядом Дианин живот.

Федотовой до ужаса страшно и мне хочется обнять и утешить её, поклясться, что я никогда не причиню ей боли. Сказать, что я постараюсь сделать все возможное, чтобы брак со мной не был самой большой ошибкой в её жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Регистратор проводит нас к большому массивному столу из красного дерева и просит поставить свои подписи. Следом протягивает нам задокументированную бумагу, которая свидетельствует о том, что Диана Федотова теперь вовсе не Федотова. Она — Воронова и моя жена.