Беременна по приказу - Лилия Викторовна Тимофеева Страница 11

– Я же сказал: будет ребенок! Но ты пойми, мне требуется время. Дай чуть больше…

Видимо, собеседник нашего директора был непреклонен, потому что Кит в бешенстве отключился, и на его лице появилось задумчивое выражение. От окна меня отвлек голос одного из учеников:

– Елена Борисовна, а я уже закончил!

– И я!

– И я!

– Хорошо, ребята. Кто нарисовал, подпишите свои рисунки и положите мне на стол. Для вас новое задание. Рисуйте новую картину. Кто что хочет. Это будет подарок вашим родителям.

Малыши снова склонились над бумагой, а я взяла со стола рисунок, лежащий сверху. Витя Самойлов. На картинке толстый кот, снизу подпись – «папа». И «мама» – лошадь! Я подошла к Вите.

– Витя, а почему ты именно так видишь своих родителей? Почему у тебя папа кот?

– Так он целыми днями на диване валяется, как наш Мурзик.

– А мама почему у тебя лошадь?

– Мама сама говорит: «Я лошадь! Одна всё тащу на себе, вкалываю день и ночь».

– Спасибо, Витя, Ты молодец, у тебя замечательный рисунок.

Так, беру второй шедевр. Тут мама курица, а папа… козел! Автору Танечке Семёновой вопрос не задаю, и так всё понятно. Рассматриваю тесты дальше. Отцов, изображённых в виде козлов, еще штук пять, а мам-лошадей и того больше. По большей части, мамы по размеру больше отцов, что означает: женщины в нашей стране доминируют и действительно тащат на себе всю семью. На многих рисунках у мам в руках кастрюли, сковородки, сумки с продуктами. И почти у всех большие рты. Это значит, что матери повышают голос на домочадцев, орут на них. А вот папы – козлы, котики, два хомяка – нарисованы с бутылкой пива, на диване, у компа и даже с другой… лошадью. Может, и лучше, что я не замужем? Урок подходит к концу. Интересно, что братец нарисовал? Как он видит наших родителей? Подхожу к Мишке, он закрывает листок руками. Но я ловко выхватываю. Нет там никаких родителей. Там два полушария и подпись «Настя».

– Мишка, ну зачем ты Настины сиськи нарисовал? Брысь на следующий урок, горе ты мое луковое.

Я возвращаюсь в свой кабинет, нужно передохнуть. На следующем уроке у меня во втором «А» такой же тест. Работа мне уже нравится. И плевать я хотела на Китёныша-гадёныша. Если очень постараться, то с ним можно и не пересекаться часто в течение дня.

* * *

После третьего урока я не пошла в столовку с тётей Галей, а отправилась домой. Гимназия от моего дома в одном шаге, здание из наших окон видно. Залетела в квартиру. Мама на кухне возится у плиты, вид недовольный, хмурится.

Я подошла, спросила:

– Мамуля, у тебя выдался плохой день?

– Кнопка, неверно формулируешь. Не «у мамы выдался плохой день», а «день не задался у всей семьи»!

– А что случилось-то?

– Мой отец послал меня борщ варить, а я твоего отца послала за картошкой…

В кухне появился мой папа Боря.

– Машенька, но я же сходил, принёс картошки. Она что, вся плохая?

– Нет, она вся свёкла. Иди заново!

Папа ушел, а я поинтересовалась:

– Мамуля, ну чё ты так строго-то? Сильно расстроилась?

– Ничего я не расстроилась! – вдруг улыбнулась мама. – Мышка, запомни: нет вещи в хозяйстве более полезной, чем виноватый муж. Он теперь еще и картошку почистит. А то мне маникюр новенький жалко.

– А где дед Макар?

– Где-где, в гараже уже.

– Ясно!

Я вышла на улицу. Нужный мне старый гараж за углом. Только в нем давным-давно нет никаких машин. Он, скорее, имеет статус местного питейного заведения. У этого заведения даже название есть. На двери крупно написано мелом: «Элитный закрытый клуб “У Петровича”». И мелко: «Пропуск – бутылка».

В гараже праздник в самом разгаре. Дед Макар уже хорош, при виде меня попытался встать со старого продавленного дивана, но не смог, упал. Попытался снова. И опять кувырнулся. С надеждой обратил взор на друзей-товарищей, но тем не до него – разливают по новой.

– Внуча! Никто не хочет помочь мне стать самостоятельным. Иди сюды!

Я подошла к деду, помогла встать, показала кулак Дмитричу, который попытался сунуть стакан дедуле на посошок. Мы двинулись по улице. Дед невелик, но и я Кнопка. Тащить его на себе непросто. И сумочку с мобильником дома оставила. Невезуха. А за ней следует еще одна неприятность. Из ворот гимназии появляется Никита Никитович. При виде нашей парочки буквально звереет:

– Елена Борисовна, что вы себе позволяете!

На «вы» перешел. А я этого делать не стану. Если нет посторонних рядом, буду и дальше ему нагло и беззастенчиво тыкать.

– Я себе ничего не позволяю. Трезвая, как стёклышко. А это мой дедушка. Помог бы лучше, мужик еще называется.

Второй раз Никиту просить не пришлось. Он ловко подхватил дедулю с другой стороны.

Дед попробовал начать светскую беседу:

– Эй, ты кто? Кнопкин хахаль? Тоды давай знакомиться. Но учти: в нашей семье дедовщина, потому я главный.

– Мы с Еленой Борисовной просто коллеги.

Но дед даже пьяный, ой, не дурак. Догадался, что это и есть тот самый гадёныш, которому его внучка не мила.

– Тебя как звать-то, милок?

– Никита Никитович.

– Таньши сын? А я тебя мальцом запомнил! Изменился. Ты кем работаешь?

– Я директор гимназии.

– Ох, не свезло же тебе. Мужику работать в женском коллективе трудно. Будешь приставать, скажут – бабник… Не будешь, скажут – импотент. А ишо чем занимаешься?

– Футбол люблю.

– А… Футболист! Есть такая профессия… родину огорчать.

Ну дед, мочит Китёныша-гадёныша. По больному врезал, не в бровь, а прямо по печени! Кит с облегчением вздохнул, когда мы вошли в подъезд и вызвали лифт.

На пороге квартиры дед снова повернулся к Никите:

– Ну, чё мордень скуксил? Настроение под ноль? Здравствуй, крепкий алкоголь! Заходи, директор, сейчас бухнём, полегчает.

– Спасибо за приглашение, но я на работе! – Никита Никитович ловко впихнул деда в нашу прихожую и зашёл назад в лифт. Уже оттуда добавил: – Елена Борисовна, вам тоже следует поторопиться, до окончания обеденного перерыва осталось совсем немного.

На работу я вернулась вовремя, за пару минут до звонка с большой перемены. Открыла тетрадь с планом, намереваясь подготовиться на завтра, и вдруг услышала за стеной, в директорском кабинете, голоса на повышенных тонах:

– Вика, я прошу тебя о помощи! Ты моя жена, пусть бывшая, но…

Опаньки! Бывшая супруга пожаловала? Зачем? Хочет вернуть Никиту? Я навострила уши.

– Я не могу этого сделать,