Измена. Подарок небес (СИ) - Шторм Диана Страница 11

Слышу шаги. Кто-то движется в мою сторону. Приближается. Не могу понять: один или двое. Но это не так уж важно — со мной сейчас и один без труда справится.

— Ну вот и всё, теперь настала моя очередь… — душа выхолощена, никаких эмоций, кроме дикого, животного ужаса. Ужаса за судьбу Глеба и от предвкушения того, что сейчас ожидает меня.

Сжимаюсь в комок, уронив голову на колени. Ещё секунда и я либо потеряю сознание, либо сойду с ума.

— Тише, тише, не плачь. Всё уже позади. Эти уроды сбежали. — раздается надо мной ласковый и успокаивающий голос Глеба. — Иди сюда. Ну хватит плакать. Вот так, вот так… всё хорошо. Уже хорошо…

Он опускается на корточки, обнимает меня, прижимает к себе, укачивает как маленького ребёнка. Гладит по голове, убирает с лица растрепанные и грязные патлы.

— Что эти уроды с тобой сделали? Больно где-нибудь? Покажи, если больно…

Поднимаю распухшее от слёз лицо и отрицательно качаю головой.

Боооже, он живой! Спасииибо!!!

Глебу изрядно досталось. Нос разбит — вижу темные ручейки струящейся крови. Нижняя губа тоже рассечена и сочится красным.

Он перехватывает мой взгляд и проводит по лицу тыльной стороной ладони — не убирает, а лишь размазывает кровавую юшку.

— Вот гады! — выплёвывает он, глядя на свою руку, — Я сейчас красавчик, да?

— Даа — произношу еле слышно, не в силах отвести взгляд от его лица.

В эту минуту, он действительно кажется мне безумно прекрасным. Тогда, в студии, его красота поразила меня, но сейчас…

Сейчас передо мной не просто привлекательный мальчик, а самый настоящий Бог.

Мой Бог!

Глава 15

Просыпаться утром нереально сложно. Будильник выдаёт два повтора, прежде чем я, наконец, заставляю себя покинуть чертоги снов.

В комнате темно. Раздвигаю шторы и понимаю, что на улице ненамного светлее. Свинцовое небо набрякло, нависло над ещё не успевшим просохнуть городом, затянулось тяжёлыми грозовыми тучами, готовое вот-вот разродиться очередной порцией ливня.

Сладко зеваю и плетусь в прихожую.

Настало время выставлять за дверь Глебовы вещи. Я — девочка правильная: пообещала — выполняю.

Выношу мешки в коридор и аккуратно складываю сбоку от входа. В доказательство содеянного (чтобы не подумал, что шучу) щёлкаю полиэтиленовую пирамидку на мобильник и скидываю в Вотсапп мужа.

Бааа, сколько же тут пропущенных-то! Да он прям сама настойчивость!

— Значит так, дорогой, вещички свои советую забрать как можно скорее. Я их тут стеречь не собираюсь. И, напоминаю, что сроку тебе до обеда. Не успеешь — сам дурак: будешь своё имущество по помойкам собирать. — отправляю, не глядя, что он мне там до этого наприсылал.

Через секунду телефон отзывается знакомой мелодией. Нет никакого желания отвечать. Боюсь, что могу расклеиться, услышав его голос. Но и сидеть весь день взаперти я тоже не планировала, а перспектива вероятной встречи с мужем, на улице или в подъезде, ой как не радует.

— Слушаю тебя внимательно. — стараюсь, чтобы голос звучал максимально сухо и официально.

— Лесь, привет! Спасибо, что взяла трубку. Ты не читала мои сообщения? — голос у Глеба наполнен неподдельной грустью.

— Нет. Не до тебя было.

— Лесь, ну не надо так… мы же не чужие с тобой. Я понимаю, что тебе из-за меня пришлось пережить… Лесь, я очень-очень сожалею! Но это не совсем то, что ты думаешь! Она… эта баба… Блииин! Слушай, не могу по телефону. Давай объясню всё при личной встрече.

— Нечего тут объяснять! Всё и так яснее некуда. — прерываю я его словесный поток.

— Малыш, ты не представляешь насколько я тебя понимаю! Я — тварь! Мне нет оправдания! Но и ты пойми — я сейчас не обеляю себя… просто хочу объясниться, чтобы ты видела всю картину в целом.

— А я хочу, чтобы ты освободил коридор от своих вещей! — резко выпаливаю в ответ.

— Лесь, постой! Не злись, пожалуйста! Ну сама подумай: куда мне идти с этими пакетами-то? У меня же, кроме тебя, никого нет… — в голосе Глеба проскальзывают нотки паники.

Сердце щемит. Боясь дать слабину, обрубаю:

— К своему «Эльбрусу» вали! Дорогу знаешь. Думаю, разберётесь…

— Да нет у меня с ней ничего! Это один раз лишь было… вынуждено… — и тут же, видимо боясь, что я могу бросить трубку, быстро продолжает, — Лесь, я не успеваю вернуться сегодня. Пытался взять билет, но не вышло. Можно, хотя бы, чтобы ты это всё на пару дней перенесла?

— Нет, не можно! У тебя времени до обеда. Ищи варианты. — знал бы он, как тяжело дается мне эта непреклонность.

— Хорошо. — упавшим голосом отвечает Глеб, — Если тебе это так необходимо сейчас… я попрошу кого-нибудь из парней подъехать. Ну из байкеров. Не пугайся, если что. Люблю те…

Отключаюсь, обрывая фразу на полуслове. Нет! Признания в любви мне точно сейчас ни к чему.

***

«Люблю тебя.» — кто из нас сказал это первым?

Смутно помню, как мы тогда добирались до моего дома. Глеб практически тащил меня на себе: после пережитого я слабо соображала и едва передвигала ногами. Сил хватило только на то, чтобы сказать адрес, да направление переодически показывать. Висела на его руке безвольной грушей, содрогаясь от стыда за случившееся, за то, как сейчас выгляжу, за то, какой он меня видел.

Моя квартира располагается в стандартной пятиэтажке. С трудом преодолевая несколько ступенек, мысленно благодарю всех богов за то, что выше первого этажа подниматься не нужно. Руки до сих пор трясутся никак не удаётся попасть ключом в замочную скважину. Глеб осторожно разжимает мои пальцы, берёт ключ и открывает входную дверь.

В прихожей бросаю быстрый взгляд в зеркало. Видок, прямо скажем, тот ещё: вся мокрая, в грязи, волосы свисают спутанными заскорузлыми паклями, на лице росчерки засохшей побуревшей крови — не моей, видимо измазалась, когда Глеб меня успокаивал.

Мой спаситель окидывает меня понимающе-сочувствующим взглядом, потом берёт за руку и решительно ведёт в ванную. Слабо возражаю, когда он начинает стягивать с меня противно липнущую к телу футболку.

— Послушай, Олесь, не знаю, что ты подумала, но я, правда, не ради развлечения это делаю. Тебя трясёт вон всю, губы синие, да и фиг его знает какая там гадость на одежду попасть могла. Тебе просто необходимо поскорее раздеться, помыться и согреться. Поэтому давай все стеснения в сторону — не время сейчас для этого.

— Кроме того, я не собирался тебя полностью раздевать. Я же не ушлепок какой-нибудь и не дебил — всё понимаю. Но одну я тебя сейчас оставить тут не могу: ты замёрзшая и в таком стрессе, что на ногах толком стоять не можешь. Не прощу себе, если упадёшь и травму получишь. Так что давай быстренько освободим тебя от всего ненужного, — продолжает он — Потом забирайся в ванную и, если тебе так легче, представь, что ты в купальнике. Смоем основную грязь, прогреешься, в себя немного придёшь, а потом я выйду. Обещаю. Согласна?

Киваю. Стыдно, но понимаю, что, скорее всего, он прав.

Под горячими струями воды начинаю потихоньку оживать. Глеб, ухаживает за мной, как за маленьким ребёнком: моет голову, натирает вехоткой спину, ополаскивает. Стекающая в сток вода постепенно светлеет и становится прозрачной.

— Ну, как ты? Лучше? Сможешь сама дальше? — заботливо уточняет он.

— Да. Кажется я уже в норме. Спасибо!

— Супер! Не против, если я у тебя на кухне немного похозяйничаю? Чай заварю, пока ты домываешься. — спрашивает Глеб, — И, у тебя вата есть? А то нос опять кровоточит…

Только сейчас запоздало соображаю, что он даже умыться не успел. Торопясь, сбивчиво объясняю, где находятся заварка и домашняя аптечка.

— Я быстро! Ещё чуть-чуть совсем и выхожу. Тебе же тоже помыться нужно… — чувствую себя законченной эгоисткой.

— Сильно не спеши, — улыбается он.

Чашка горячего чая дожидается меня на прикроватной тумбочке. Рядом, на тарелке, нехитрый бутерброд с колбасой. Есть не могу, но от этой заботы становится так тепло и уютно. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться куску хлеба и «Докторской».