Между нами люболь (СИ) - Вейден Лана Страница 11

Почему же в тот день он кричал так, что крыша поднималась? Даже в комнате на втором этаже было слышно.

— Какого черта ты вообще туда полетел, что за срочность? Что я, по-твоему, теперь должен делать? Что? Совсем спятил? Ничего лучше не придумал?

Накануне Селим улетел в командировку в Абу-Даби. Видимо, случилось что-то непредвиденное.

Не успела я об этом подумать, как в комнату ворвался Карим. Что за невоспитанность? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но он вдруг сунул мне свой смартфон:

— Поговори-ка с мужем.

После чего с хмурым видом отошел к окну.

— Селим?

— Айлин, я не мог тебе дозвониться, что с телефоном? Нужна твоя помощь. Понимаю, просьба будет тебе неприятна, но…

— Что такое?

— Ты не в курсе, да это и не важно… У нас много проектов с арабскими партнерами. С двумя из них надо срочно сейчас встретиться, а я с нашим переводчиком в Абу-Даби. Ты же знаешь арабский? Ты сама говорила. Пожалуйста, поезжай с Каримом на встречу.

Да, я хорошо знала арабский, потому что много лет посещала воскресную школу при мечети — была там лучшей ученицей. Мы изучали литературный язык, тафсир и таджвид. Но быть переводчиком на деловой встрече? Да еще и для Карима Умарова?

— Понимаешь, я не знаю разговорного языка, — попыталась объяснить я Селиму. — В каждой арабской стране свой диалект, а я вообще ни одного диалекта не знаю. На языке Корана люди в обычной жизни не разговаривают. И мои знания точно не для деловых встреч.

— Может, и не разговаривают, но понимают. В официальных источниках до сих пор используют литературный арабский. К тому же это не совсем деловая встреча, — продолжал настаивать Селим, — нужно просто с ними пообедать. Не для Карима прошу — для себя прошу, — он перешел на шепот, — я, по правде, забыл про их визит.

— Аллах-Аллах, — мне всё это совсем не понравилось, — разве мало настоящих переводчиков или сложно их найти? Что, если я не справлюсь?!

— Карим работает только с одним, проверенным. Боится утечки информации. Да если бы он и захотел, сейчас уже не успеет найти нового. Там ничего сложного, поверь.

— А перенести никак нельзя?

— Нет.

— Селим, всё это очень, очень плохо…

— Айлин, я знаю, но… пожалуйста, сделай!

Повисла пауза — казалось, воздух вот-вот треснет от напряжения.

— Ну… ладно, — не выдержав, согласилась я.

Стоило мне это сказать, как Карим резко развернулся, подошел ко мне, вырвал из рук смартфон, бросил в трубку — «до связи!» и сказал повелительным тоном:

— Через полчаса в гостиной. Надень розовое платье.

Какая все-таки наглость! Я подскочила с кровати:

— У тебя совсем совести нет? Не смей заходить в мою комнату! Никогда!

— Твоего здесь ничего нет и не будет. Тут все комнаты мои, если ты еще не поняла. Это — мой дом!

— Я не собираюсь… — я хотела добавить, что не буду подчиняться дурацким приказам, но он уже вышел.

Конечно, я не стала надевать розовое платье. Надела синее, после чего привела в порядок волосы и спустилась вниз.

В гостиной Карим окинул меня насмешливым взглядом, но промолчал. В машине я села на заднее сидение, и всю дорогу мы ехали в полной тишине. Лишь в конце поездки он заговорил.

— Какая ты все-таки предсказуемая!

— Что?

— Я вообще-то хотел, чтобы ты надела синее. Но знал, что назло поступишь.

Я скривилась.

— Тебе-то какое дело до моих платьев?

— Лично мне, действительно, никакого дела нет. Но мы, если заметила, едем на деловую встречу. Значит, ты тоже, к сожалению, сейчас представляешь нашу компанию. В том платье ты бы выглядела, как вареная креветка. У тебя совсем вкуса нет.

«Зато у твоей Камиллы вкуса — целый вагон! Одежда едва белье прикрывает. Одна красная кожаная юбка чего стоит!» — хотела ответить я, но вовремя прикусила язык. Лучше промолчу.

Мы подъехали к зданию с темными окнами. Какой странный ресторан. Внутри был полумрак, играла музыка, вдали виднелась сцена. Раньше я никогда не бывала в подобных местах, поэтому сначала ничего не показалось подозрительным.

Мужчины заказали выпивку и начали разговор. Эдиз сказал, что это не совсем деловая встреча, но на меня сразу обрушилась лавина информации — какие-то цифры, сроки, контракты… Голова тут же пошла кругом, я чувствовала дикое напряжение и даже не смотрела по сторонам. А затем, во время короткой передышки, вдруг услышала, как объявляют какой-то номер, повернула голову к сцене, и мне стало по-настоящему плохо. Я подскочила с места и бросилась к выходу, но Карим догнал меня и схватил за локоть.

— Это что еще за дела, куда ты меня привез? — закричала я, пытаясь вырваться. — Я здесь больше и секунды не останусь!

— Прекрати истерику. Если думаешь, что мне приятно с тобой время проводишь, ошибаешься. Лучше оказаться в пустыне со змеями, чем здесь с тобой. Но это — бизнес. И ты обещала Селиму!

— Он про ресторан говорил — просто пообедать! О таком… разврате речи не шло!

— Слушай внимательно. Ты. Никуда. Не пойдешь. Гости должны быть в хорошем настроении. Через пару часов уедем, — с этими словами он потащил меня назад.

У меня чуть слезы из глаз не брызнули, но я сдержалась. Ради Селима. Только ради него.

Мы сидели там часа три. Или четыре. Жутко разболелась голова, я потеряла счет времени и уже была на грани помешательства, хотя те девушки танцевали вдалеке и к нам не подходили. Значит, вот как проводят время богатые люди. Теперь многое становилось понятным.

Вскоре мужчины перестали обсуждать деловые вопросы, начали пить виски, а затем — делать мне комплименты, которые вгоняли в краску. Когда один из них назвал меня «прекрасной жемчужиной», придвинулся поближе и попытался обнять, Карим резко поднялся:

— Нам пора.

Несмотря на протесты гостей, требовавших продолжения развлечений, он отправил их в гостиницу, а мы поехали домой. В машине Карим сел со мной за заднее сиденье, откинул голову назад и закрыл глаза.

Сначала я сидела тихо, но злость всю дорогу распирала меня изнутри. Я честно выполнила свое обещание, как и просил Селим. Но теперь — кто заставит меня молчать?

Я посмотрела на Уварова с презрением. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он открыл глаза.

— Чего уставилась?

— Теперь я видела твой мир. Если так проводишь время, неудивительно, что тебе везде продажные женщины мерещатся.

— Чего? — он вдруг засмеялся, но быстро оборвал смех и посмотрел на меня злым и совершенно трезвым взглядом. — Ты никогда не видела мой мир. И никогда не увидишь. Так что лучше тебе закрыть рот и сидеть молча.

— Ну уж нет, больше ты мне рот не закро…

Не успела я договорить, как он придвинулся и сдавил ладонью мои губы — будто каленым железом прижег. Я попыталась его оттолкнуть, но он прижал ладонь еще сильнее. Я стала терять силы и погрузилась во тьму.

…Пришла в себя я только на диване в гостиной. Карим смотрел на меня в упор. В его взгляде не было заметно никакого сожаления.

— Я ведь тебя предупреждал, — заявил он, — говорил, чтоб ты замолчала!

Меня стала захлестывать ярость.

— Да как ты смеешь! Если еще раз… хоть раз ты дотронешься до меня, я… — после этих слов я стремительно поднялась, хотя и чувствовала себя не очень хорошо. Голова снова закружилась, и я запнулась.

— Ты — что? Продолжай, любопытно.

— Обрушу этот дом на твою голову!

— Оф, очень смешно!

Казалось, мои слова его действительно забавляют, поэтому я вскипела еще сильнее.

— Клянусь, Умаров, я всё-таки убью тебя!

— Да ну? — после моей угрозы он как ни в чем не бывало развалился в кресле и перекрестил ноги. — Каким образом, интересно? Ведь мы уже выяснили, что обращаться с оружием ты не умеешь...

При намеке на ту ночь я окончательно потеряла контроль над собой. В один миг оказалась рядом, схватила его за рубашку и дернула так, что пуговицы отлетели.

— Если ты...

— Как непоследовательно, — перебив меня, он резко наклонился вперед, схватил за руки и понизил голос. — Говоришь, чтоб я до тебя не дотрагивался, а сама меня трогаешь.