Иль Догхр. Проклятие Эмира (СИ) - Ульяна Соболева Страница 11

— Я хочу кончить в твой рот.

Это было неожиданно, и я ощутила, как вся кровь прилила к моему лицу.

— Пошли все вон! — рявкнул на слуг, и они как горох рассыпались врассыпную. Исчезли за дверями, наглухо закрывая их за собой.

— Ляг на стол, свесь голову и открой пошире рот.

Тяжело дыша, чуть ли не со слезами смотрела на него и не понимала почему все так. Почему нет ласки, почему нет поцелуев, нет обычного красивого секса. Почему с ним все так пошло, пахабно, унижающе. Почему он заставляет меня бояться его и ненавидеть наш секс.

— Ложись на спину, я сказал. Ты же говорила, что любишь меня. Так что давай люби. Сегодня я хочу трахать тебя в рот.

Забралась на стол, легла на спину, он подтянул меня под руки к краю стола, рванул на моей груди ткань, обнажая ее. Потом расстегнул штаны и вытащил свой искореженный, покрытый шрамами член. Провел по нему рукой, выдыхая со стоном. Привстал на носки и одним толчком заполнил мой рот до самого горла. Я схватилась ладонями за столешницу по бокам и сжала ее до хруста в пальцах. А он схватил обеими руками мою грудь и принялся толкаться в мой рот быстрыми сильными толчками, буквально раздирая его, причиняя боль, дискомфорт, не давая увернуться. По щекам градом потекли слезы, а он сдавил мои соски оттягивая их вперед, причиняя еще больше боли и толкаясь мне в гортань. Надо расслабиться, надо просто дышать носом и расслабиться. Это когда-нибудь закончится. Но горло жгло как огнем, рвотные позывы заставляли давиться и плакать, слюна стекала по щекам, а он все не останавливался. Увидела, как схватил со стола нож. Мне на щеку капнула теплая капля. Потом еще одна…

Я зажмурилась, стараясь не думать о горле, не думать о дискомфорте пока не ощутила, как он захрипел, толкнулся особо глубоко и мне в гортань потекла его сперма. Заструилась, заставляя глотать и задыхаться. Пока он не освободил мой рот, продолжая сжимать мою грудь. Потом отпустил и мне показалось что его хватка все еще ощущается на полушариях.

Отошел в сторону, застегивая штаны. Я так и осталась лежать, закрыв глаза и чувствуя себя совершенно грязной и униженной. Сползла со стола на ватные ноги, зажимая порванное платье на груди. Пошатываясь, ушла в уборную, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Опухшие от слез глаза, окровавленная щека, красные, пунцовые губы, перепачканное слезами и спермой лицо. Начала смывать все, тереть щеки, полоскать рот, вымывать шею, грудь. Но мне казалось, что все его прикосновения проросли мне под кожу.

Что со мной и с ним не так? Что я делаю не так… я же покорная, я подчиняюсь ему, я соглашаюсь на все, что он хочет, я принимаю его в свое тело, а он все равно обращается со мной хуже, чем с вещью. Презренней чем со шлюхами. Иногда ласков и …вроде бы нежен, а иногда он жесток как самый дикий и бешеный зверь и словно нарочно хочет причинить мне все больше и больше боли.

Забежала к себе в комнату, содрала с шеи подаренный им ошейник и зашлась в плаче.

Пока не ощутила у себя на спине чью-то ладонь.

— Ласки хозяина жестоки, его любовь причиняет боль. Только так он умеет любить…Научись наслаждаться болью.

Голос Азизы заставил вздрогнуть.

— Чем наслаждаться? — вскрикнула я.

— Сексом…ублажай его, начни делать что-то сама.

— Как? Как если он…он хуже зверя!

— Познай свое тело… научись испытывать удовольствие, я кое-что принесла тебе.

Положила передо мной книгу в ярко-красном переплете.

— Прочти. Ты многому научишься. Запомни мужчина только думает, что он ведет…но ведет всегда женщина. Она будет всегда в той роли, которую выбрала для себя. Покорность — это не значит быть жертвой.

Глава 10

Приходить к ним всегда было мучительно больно для меня. Как будто я становился на край лезвия бритвы и шел по нему босыми ногами. Что значит смотреть на то, как твои дети мучаются, как они не похожи на других детей, осознавать, что никогда они не станут такими как их сверстники, у них не будет обычной жизни, обычных радостей. Они иные. Принять это довольно тяжело и кажется я так до конца и не принял. Сколько лет прошло, а я все еще продолжал искать способы излечения, продолжал искать врачей, профессоров, которые могли дать хотя бы паутинку надежды в этом царстве мрака. А еще жгучее чувство вины, что я, по сути тот человек, который может получить и купить все, что желает, не способен помочь собственным дочерям.

Если бы у меня спросили есть ли смысл в моей черной и мраченой жизни — я бы ответил, что есть. Мой смысл мои девочки. Потому что они не нужны никому кроме меня и пока я не поставлю их на ноги, не обеспечу им будущее я не имею права сдохнуть. И как бы иногда не хотелось приставит дуло пистолета к виску и спустить курок я не имел на это право.

А сдохнуть хотелось… и довольно часто. До тех пор пока в моей жизни не появилась ОНА. Я вдруг понял, что впервые за эти месяцы не испытывал желания разнести себе башку.

Но мною овладевал неконтролируемый страх. Страх и осознание своей дикой зависимости от нее. Что с каждым днем я привязываюсь, с каждым днем моя больная любовь прогрессирует и превращается в одержимость. И иногда кажется, что если унижу ее сильнее, причиню больше боли, поставлю на колени, то стану менее одержим, испытаю презрение как к шлюхам…Но этого не происходило, а все больше ловил себя на том, что не испытываю кайфа от причиняемой ей боли и не знаю чего я хочу от нее. Растерзать, замучать или залюбить. Но я не умел любить. Меня этому не учили, мне никто не давал ощутить себя любимым. Да мне это было и не нужно.

Трахал ее больно, жестко, унизительно и ни хрена не мог кончить, понимал, что причиняю адскую боль, понимал и видел как она задыхается…но оргазм не наступал,