Папочкин Ангелок - К. А. Найт Страница 11

Но я не могу больше терпеть. Притянув Ангелочка к себе, я снова целую ее, размазывая красную помаду по нам обоим.

— Надо было уйти, Ангел, когда у тебя был шанс, потому что теперь я тебя не отпущу.

Лекси задыхается и дрожит, когда я хватаю ее.

Поворачивая Ангела, я раздвигаю бедра Лекси и прижимаю ее рукой к стене, оголяя ту хорошенькую бойкую попку, которую она демонстрировала на сцене, дразня меня. Она хватается за раковину, а я запускаю руку в ее волосы и тяну ее голову вверх, пока Лекси не встречает мой взгляд в зеркале.

— Смотри на меня, Ангелок. Ты будешь точно знать, кто трахает тебя, точно знать, на чей член ты кончаешь.

Лекси хнычет и приоткрывает губы, когда трется об меня.

— Тогда трахни меня уже.

Я наклоняюсь и смотрю на нее в зеркало, впиваясь зубами в ее плечо в наказание. Ангел дергается от этого, закрывая глаза на мгновение, прежде чем снова открыть их и посмотреть на меня. Кусая сильнее, я запускаю руку между нашими телами и провожу пальцем по ее влажной киске, пока она снова не вскрикивает, толкаясь в мою руку, чтобы получить больше.

— Тай… Папочка, пожалуйста! — умоляет она.

Отпустив ее плоть, я с удовольствием отмечаю след на Ангеле, прежде чем взять в руки свой член и провести им по ее влажной киске. Лекси толкается вниз, надавливая на мой член, выпячивая задницу, она пытается насадиться на меня.

Нетерпеливая маленькая штучка.

— Чертова грязная маленькая девочка, — бормочу я, крепче сжимая волосы Лекси, когда вставляю свой член в ее вход.

— Да, грязная, так трахни меня, наполни меня своей спермой, пока она не будет стекать по моим ногам, и все в зале не будут знать, чем мы здесь занимались.

Она стонет, ее упругие груди просят моих губ.

— Ангелочек, — стону я. — Когда ты так говоришь, ты заставляешь меня хотеть трахнуть твой маленький грязный ротик.

— Позже, — обещает она, выгибаясь назад и сжимаясь так, что мой член на дюйм проскальзывает в нее. Лекси стонет от ощущения, а я другой рукой хватаю ее за бедро, чтобы притормозить. Я слишком большой, чтобы она могла принять меня всего сразу, даже если она будет толкаться назад, пытаясь это сделать.

— Вот так, Ангел, возьми меня всего, насадись на мой член, — бормочу я.

Лекси закрыла глаза, а губы раскрыла в удовольствии, когда взялась за раковину, отталкиваясь еще на дюйм, чтобы еще больше вогнать меня в свою тугую влажную киску.

— Боже, ты такая чертовски тугая, Ангелок.

Лекси отклоняется, ее голова падает вниз. Она такая мокрая, но, несмотря на это, я слишком большой. Схватив Ангелочка за бедро, я качаю ее взад и вперед на своем члене.

— Давай, Ангел мой, прими меня всего, я знаю, ты можешь. Трахни мой член, малышка.

— Тайлер, боже, пожалуйста, — умоляет она, толкаясь назад, чтобы попытаться принять меня, но у нее не хватает сил.

Я прекращаю дразнить Ангела, впиваясь пальцами в ее бедро. Она кричит, дергаясь, но я держу ее неподвижно, позволяя почувствовать каждый дюйм моего толстого члена, входящего в нее. Беру ее.

Заявляю свои права на нее.

Делаю этого грязного Ангелочка своим.

— Боже, ты так хороша, Ангелочек, такая тугая, такая мокрая, — бормочу я, облизывая ее плечо, пока она расслабляется на мне. — Хорошая девочка. Почувствуй, как я напрягаюсь для тебя, как ты сводишь меня с ума. Я представлял, как трахаю эту маленькую тугую киску больше, чем могу объяснить. Чтобы ты кричала подо мной, когда я покрываю тебя своей спермой, наблюдая, как она капает из твоего рта, киски и даже задницы.

Ангел вскрикивает и толкается назад, и я медленно начинаю двигаться маленькими толчками, просто прорабатывая ее тугие мышцы, продолжая рассказывать Лекси о каждой грязной вещи, которую я хочу с ней проделать.

— Каждый вечер, когда мы играли в настольные игры, я представлял, как встаю на колени и зарываюсь лицом в твою киску, заставляя тебя кричать, когда ты кончаешь на мой язык.

Она снова вскрикивает, сжимаясь вокруг меня, когда я начинаю ускорять темп.

— Каждый наш совместный киносеанс я хотел скользнуть рукой по твоему бедру в темноте и почувствовать, так ли ты сладка, как выглядишь.

— Тайлер, — задыхается Лекси; глазами, затуманенными вожделением, встречаясь с моими в зеркале. Ее красные губы приоткрылись, щеки раскраснелись. Ангел никогда не выглядела такой красивой.

— На каждой гребаной вечеринке, например, на моем дне рождения, я хотел пойти за тобой в ванную, нагнуть тебя над раковиной и смотреть, как ты берешь мой член — вот так — и трахать тебя так сильно, что ты не сможешь ходить. Они бы услышали нас, не так ли, Ангелок? И ты все равно не остановишься, пока не кончишь, как жадная девчонка, которой ты и являешься.

— Да, боже, да, — повторяет Лекси, толкаясь назад навстречу моим толчкам, теряя связь с реальностью.

Крепко сжимая волосы Лекси, я вхожу в нее снова и снова. Я трахаю ее жестко и быстро, как и обещал, гладкая киска сжимается вокруг моего члена, и Ангел снова вжимается в меня, принимая меня на всю длину.

— Такая грязная маленькая девочка. Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь увидел нас. Если бы кто-нибудь застал меня трахающим тебя. Увидел, как ты дико желаешь меня, как ты течешь от вкуса моего члена, заполнившего твой рот.

Она откидывается назад сильнее, беря то, что ей нужно.

— Вот так, Ангелок, возьми все, заставь себя кончить на моем члене. Сними напряжение.

Лекси вскрикивает и делает именно это, ее глаза закрыты в блаженстве, ее тело бьется в моей хватке, когда она скачет и бьется на моем члене, стремясь получить долгожданное освобождение.

— Ты так близка, Ангел, я чувствую это, ты готова снова кончить для меня, а мы только начали…

— Блядь, — огрызается Ангелок, снова открывая глаза, чтобы встретиться с моими. — Ты такой большой.

Она качает головой, наблюдая за мной через зеркало.

— Ты чувствуешься так чертовски хорошо, лучше, чем я представляла… лучше, чем я чувствовала себя той ночью, — признается она, задыхаясь. — Когда я скакала на его члене, я представляла, что он твой… Я ласкала себя, думала о тебе, когда он проснулся. Я так сильно хотела кончить… Боже, так сильно.

Я дергаю Лекси за волосы, и она вскрикивает от боли, ее киска прижимается ко мне.

— Так ты использовала его, не так ли? —