Наказание для бандита - Кристина Майер Страница 11

Ладно, сварю ему целую пачку пельменей. Заслужил работничек.

— Ты голодный? — интересуюсь я, когда Хасан спрыгивает с табурета.

— А ты как думаешь? — усмехаясь уголками губ, проходится по мне бесстыжим голодным взглядом...

Глава 8

Руслана

Пока он ласкает мою грудь взглядом, следит за каплей пота, катящейся в ложбинку, я думаю, как мне поступить. Подловил, гад! Не о том голоде шла речь! Теперь мне еще за языком надо следить, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. И что мне ему ответить?

Напомнить Хасану, что он без пяти минут монах, или сделать вид, что я не заметила его намека? Первый вариант проигрышный, он ни разу не монах! Следует сводить его в монастырь, с настоятелем познакомить, может, откликнется что-то в его грешной душе?

— Я закончил, — отряхивая штаны от пыли.

— Что? — растерянно хлопаю глазами, перевожу взгляд на его пах. Мысленно отпускаю себе подзатыльник. Испорченность заразна, передается, видимо, воздушно-капельным путем!

— Я говорю: работу закончил, принимай… — в глазах блестят смешинки, он специально меня смущает!

— Угу, — не глядя на забор. Я вообще никуда не гляжу, только прямо. Хочу скорее сбежать. Эти двусмысленные намеки…

Топая к крыльцу, я понимаю, что веду себя неправильно. Я не кисейная барышня, которая падает в обморок от пошлых намеков. Чувствую на себе его взгляд, прежде чем обернуться, набираю в грудь побольше воздуха, медленно выдыхаю.

— Я сейчас в душ схожу и что-нибудь приготовлю, — чувствую себя неловко, но стараюсь этого не показывать. Стягиваю резинку с головы, позволяю каскаду тяжелых волос упасть на плечи. Ветер подхватывает мои пряди, а за спиной Хасан громко втягивает воздух. Я тоже умею играть в эти игры, главное — не заиграться.

— Мне бы тоже искупаться, — летит в спину.

— Бочка в огороде, — не обернувшись, иду к крыльцу. — Вода в ней чистая и теплая, — уточняю на всякий случай, а то откажется мыться из бочки. — Ковшик на крючке, мыло лежит на табуретке, полотенце я тебе давала.

Вхожу в дом, пельмени закидываю в морозилку, на плиту ставлю кастрюлю с водой. Пока она закипит, успею сходить в душ. Выглянув в окно, резко отворачиваюсь. Это соседям не видно бочку из-за сарая, а мне отсюда открывается прекрасный вид на обнаженные ягодицы и тренированное тело.

Напоминаю себе, что мужик несколько часов работал голодным на жаре, его кормить надо, а я тут…

Вместо того, чтобы иди в душ смывать усталость, я против воли возвращаю взгляд к окну. Хасан голову намыливает, он не поймет, что я решила на него поглазеть. Где еще мне удастся посмотреть мужской стриптиз? Немного увлеклась разглядыванием, потеряла бдительность. Хас, словно почувствовал, что я на него смотрю, неожиданно обернулся. Наши взгляды разделял лишь тонкий тюль. Резко дернувшись, ударилась о край стола. Молча завыв от боли, забежала в душ. Воду сделала прохладную, нужно остудить распаренные мозги, а то они что-то совсем потекли. Я его перевоспитывать собралась, а не соблазнять.

Выхожу из душа, на плите кипит вода. Через пятнадцать минут накормлю своего работника. К окну принципиально не подхожу. Закинув пельмени, медленно помешиваю. В голове назойливо жужжит какая-то мысль, но я не могу ее ухватить. Точно! Бегу в гостиную за утюгом, приношу его на кухню, думаю, куда поставить, чтобы была возможность с легкостью до него дотянуться. Хасан придет на мою территорию, насколько это безопасно? Береженого бог бережет.

Накрыв стол, украдкой выглядываю в окно. Хасан закончил водные процедуры. Он даже вещи постирал и развесил на веревке, растянутой между двумя деревьями.

— Почти все готово, — выглянув на крыльцо, крикнула через весь двор, высматривая, где он может быть.

— Сейчас буду, — слышится из сарая. Глянув на забор, довольно улыбаюсь. Хорошая работа. И инструмент сложил, убрал старый штакетник.

Вернувшись на кухню, выкладываю в салатник пельмени.

— Проходи, — отвечаю на стук в дверь.

Хасан входит в кухню, создается ощущение, что он поглотил все свободное пространство, даже воздуха стало меньше. Подходит к столу, я внимательно слежу за выражением его лица — оно бесстрастное.

— Присаживайся, — указываю на свободный стул.

— А где твоя тарелка? — спрашивает он.

— Я не хочу, — почти уверенно, но под его строгим взглядом иду за тарелкой. Достаю из холодильника овощи, которые остались с обеда, и кусочек козьего сыра. Сажусь напротив Хасана. Давит неловкая пауза, чувствую себя скованно. Хасан накладывает в тарелку пельмени, кажется, что его молчание нисколько не тяготит. Ищу тему для разговора, на ум особо ничего не приходит.

— Любишь пельмени? — спрашиваю первое, что пришло в голову.

— Чуть больше, чем макароны, — уголки его губ дергаются.

— Ты ведь ничего не помнишь, — удивляюсь я. Хасан задумывается.

— Не помню, но откуда-то точно знаю, что не очень люблю полуфабрикаты, предпочитаю домашнюю кухню, — спокойным ровным тоном, который развеивает мои подозрения. — Можно окно открыть? Душно здесь, — оттягивая ворот дедушкиной футболки.

— Да, конечно, — спешу открыть окно. Возвращаюсь за стол, Хасан не ест, как-то подозрительно смотрит на старый утюг и сильно хмурится, будто пытается что-то вспомнить. Подносит руку к ушибу на виске, трет его.

— Пельмени вкусные?! — отвлекаю его от утюга, пока к нему не вернулась память.

— Съедобные, — макая очередной пельмень в сметану.

— Ешь, пока не остыли, — немного нервно звенит мой голос. Ест, не морщится. Аппетит приходит во время еды?

Вокруг моего дома стоит тишина, поэтому звук приближающегося автомобиля слышен за десятки метров.

— Кто это? — спрашивает Хасан, когда машина останавливается у калитки. Думает, что за ним бандиты пожаловали?

Мне не нужно выглядывать в окно, чтобы безошибочно сказать, кто приехал. Валеркин УАЗик я узнаю по звуку двигателя, ни одна машина в поселке так не шумит.

— Это наш участковый — Валера, — поясняю, когда замечаю, что Хасан напрягся.

— Зачем он приехал? — сводит вместе брови.

— В гости. Он мой друг, и ему лучше не знать, что я прячу тебя в своем доме, Валерка любит задавать вопросы, а у меня на них нет ответов. Думаю, у тебя их тоже нет, поэтому тебе лучше спрятаться… — выгнать Хасана в сарай я не могу, Валерка тут же его заметит. — Спрячься в моей спальне, — выдавливаю из