Айрис Джоансен - Укрощение строптивого Страница 11

– Луи…

На миг ей показалось, что он не слышит ее. Его словно охватило какое-то безумие; ослепило, оглушило, сделало бесчувственным ко всему, кроме собственного желания…

Но все-таки он остановился, и Мариана ощутила, как дрожь прошла по его телу – очевидно, от усилия, которое ему пришлось совершить над собой.

– Не беспокойся, – задыхаясь, проговорил Луи. – Все хорошо.

Он снова начал двигаться, но теперь его ритм не был таким необузданным и порывистым, не напоминал больше движения дикого зверя. Мариана смогла, наконец, перевести дыхание.

Все ее тело пылало. Нет, оно таяло, как свеча на огне! «Свеча, зажженная с двух концов»…

И в дымном мареве она услышала, как Луи обращается к ней по-французски, словно просит о чем-то. Она не могла понять его слов, но тело само угадало, о чем он молит ее. И в ту же секунду нагнетавшееся напряжение взорвалось ослепительной вспышкой.

Возносясь куда-то к небесам, она не слышала, как вскрикнул Луи, как напряглось его тело, а потом и он, такой же обессиленный, упал на нее сверху.

«Что это было такое?» – промелькнула в голове Марианы туманная мысль. Мелькнула – и сразу исчезла. Тягучее напряжение сменилось теперь восхитительным блаженством, ощущением легкости и свободы. И самое удивительное – она была уверена, что это еще не все, что настоящее наслаждение ждет ее впереди! Мариана не понимала, откуда знает это. Она просто знала. И ей хотелось одного: чтобы это наслаждение никогда не прекращалось…

Но Луи почему-то неожиданно приподнялся на локте и опустил ноги на пол.

– Побудь пока здесь.

Мариана видела, как его смутная тень метнулась по беседке, а секундой спустя все озарилось мягким теплым светом настенного бра. И тут она, наконец, смогла как следует разглядеть, где находится. В беседке действительно почти не было мебели: только кушетка в стиле рококо, обитая бархатом цвета слоновой кости, большая ваза с пальмой в углу и другая, поменьше, на столике рядом с кроватью. Букет красных роз в этой вазе очень оживлял интерьер, дополненный картиной известного импрессиониста – лилии, плавающей в пруду.

Но все это она увидела только мельком, потому что ее внимание целиком занимал Луи. Он стоял совершенно обнаженный, чуть отвернувшись от нее, так что Мариана могла видеть рельефный рисунок его мускулистых ягодиц, развитые мышцы грудной клетки, темный треугольник волнистых волос на груди, сильные бедра…

Луи и одетым выглядел достаточно мужественно, но всегда казался ей скорее элегантным и выдержанным человеком. Сейчас он совершенно преобразился: невероятная чувственность, какой-то почти животный магнетизм исходили от него. И еще… он был таким красивым! Мариана не могла отвести от него глаз, ей вдруг захотелось погрузить пальцы в завитки волос на его груди, положить голову ему на плечо…

Но когда Луи повернулся к ней, глаза его сверкали едва ли не яростью, и Мариана невольно потянулась за своим платьем.

– Нельзя ли погасить свет? – попросила она.

– Зачем? – почти грубо спросил Луи, возвращаясь к кушетке. Только сейчас Мариана заметила золотой медальон на груди. – Ты же сама сказала: «Потом». Вот «потом» и наступило, разве нет?

До чего же трудно было выпутаться из сладостных тенет, которые все еще укачивали ее! Но Мариана поняла: надо возвращаться в реальный мир. Его мир…

– Объясни, за что ты сердишься на меня! – Мариана села на кушетке, поджав ноги и обняв себя руками за плечи. – Когда ты так смотришь, я чувствую себя совершенно беспомощной…

– И прекрасно! Может быть, теперь мне наконец-то удастся добиться от тебя правды. Какого черта ты не предупредила меня о том, что ты девственница?!

– Не хотела…

– Что за вздор?! Почему ты решила внушить мне мысль, будто сменила столько постелей, что и пересчитать нельзя?

– Но несколько минут назад тебе, кажется, не особенно мешала моя девственность?

Луи рассмеялся хрипловатым смехом:

– Черт возьми, да я чуть с ума не сошел! Ты заставила меня пережить такое… – Он вдруг замолчал, губы его сжались. – Впрочем, есть вещи, о которых тебе знать ни к чему. Я только не понимаю, зачем тебе все это понадобилось.

– Но тебе, надеюсь, было приятно? – Мариана подняла ладонь, не давая ему говорить. – Я действительно преследовала исключительно собственные интересы, но не беспокойся: это не имеет никакого отношения к корпорации «Маггинс».

– Сомневаюсь. Ты, очевидно, хотела добиться того, чтобы я почувствовал себя виноватым и, тем самым, стал более податливым? Таким образом, тебе будет проще диктовать свои условия?

Мариана вздрогнула и покачала головой.

– Ты не мог бы отвернуться на минутку? Мне хочется одеться.

– Ты замерзла?

Мариана посмотрела на него потухшим взглядом. Ей вдруг все стало безразлично.

– Нет, мне не холодно. Только больно, и я чувствую какую-то слабость. Впрочем, этого, очевидно, следовало ожидать… Можно мне одеться?

Луи выругался по-французски сквозь зубы, подошел к платью, лежавшему на полу, поднял его и вернулся к ней:

– Встань.

Мариана послушно поднялась и шагнула вперед, так что Луи смог накинуть на нее платье и, повернув спиной к себе, застегнуть «молнию».

– И все-таки ты не ответила на мой вопрос, – настойчиво произнес он. – Если у тебя в самом деле была какая-то цель, то какая?

Мариана снова села, натянув на босые ноги подол платья. Она знала, что рано или поздно придется признаться во всем, но не была уверена, что готова сделать это сейчас.

– А ты сам не собираешься одеться?

– Тебя смущает мой вид? – язвительно спросил Луи. – Поэтому ты просила не включать свет?

– Не поэтому. Меня смущает мой собственный вид… Я знала, что лишиться девственности – довольно болезненный процесс, и не представляла, смогу ли справиться до конца со взятой на себя ролью, – просто ответила она.

– Ролью?

– Конечно! Думаешь, просто изображать из себя распутную девицу, которой все нипочем? А, кроме того, я не была уверена, что покажусь тебе заманчивой и обольстительной в сексуальном плане, хотя многие считают меня довольно привлекательной в каком-то другом смысле…

– Ну и что из этого? – нахмурился он.

– А то, что ты никогда… – Мариана запнулась, а потом выговорила залпом:

– Я знаю, что ты никогда не занимался любовью с женщинами, которые тебе по-настоящему нравились! Ты избегал смешивать чувства и секс.

Луи стоял как статуя, только глаза его сверкали на потемневшем лице.

Мариана не выдержала этой затянувшейся паузы и быстро проговорила:

– Я знала, что ты рассердишься…

– Да, черт побери, я рассердился! – Голос Луи дрогнул. – Сколько ты заплатила Шулеру?