Натали Патрик - Ручей Поцелуев Страница 12

— Будьте любезны, заглядывайте к нам, чтобы проверить, как тут дети, миссис Битл, — язвительно передразнила Миранда. Она сунула ключ в замок багажника своей светло-голубой машины и с остервенением повернула. Замок щелкнул, крышка отскочила. — Ты ведь подлил масла в огонь, разрешив ей свободной доступ, разве ты не понимаешь?

Броди поймал прогретый солнцем металлический край и поднял крышку багажника. Потом наклонился, чтобы достать два изрядно потрепанных чемодана. С грохотом стукнувшись о бампер с наклейкой «Боже, храни Техас», они ударили его по ногам.

Когда один из чемоданов вторично прошелся по его голени, Броди, сморщившись, поинтересовался:

— Что в этих штуковинах, женщина? Ты упаковала туда все свои вещи или же навезла полный дом камней в качестве сувениров?

Он скосил на нее взгляд, надеясь, что она схватит наживку и сменит тему.

Миранда уставилась на него потемневшими от ярости изумрудными глазами.

— А тебе какая разница, что я в них привезла?!

— Большая, — отозвался он. — Если там камни, я буду знать, что придется уворачиваться. Часто.

А если она привезла с собой все свои вещи, не смог удержаться от мысли Броди, то это дает ему какую-то надежду.

— Учитывая твое поведение в присутствии миссис Битл, я имею полное право забросать тебя камнями. И единственное, что меня от этого удерживает, — полная бесполезность усилий. Ни один камень даже царапины не оставит на той каменной тыкве, которую ты почему-то величаешь головой! — огрызнулась она и потянулась внутрь багажника за еще одним чемоданом, поменьше.

Броди, сощурившись от яркого солнца, разглядывал повернувшуюся к нему спиной Миранду. Темно-синяя джинсовая ткань, соблазнительно обтягивающая по-женски округлые ягодицы и длинные стройные бедра, подчеркивала все их прелести. Что-то в его жене изменилось, только Броди никак не мог понять — что именно. Впрочем, он не стал бы возражать против более подробного исследования.

Она несколько секунд сражалась с застрявшим чемоданом, пока наконец не высвободила его и не обернулась снова к Броди. От усилия волосы у нее спутались, щеки разрумянились, дыхание сбилось… казалось, она только-только открыла глаза и села на постели после целой ночи любви.

Этот образ молнией пронзил Броди, и он почувствовал, как в нем вспыхнуло желание.

Не заметив, похоже, до какой степени возбуждающе она на него действует, Миранда отбросила со лба волосы и с треском захлопнула крышку багажника.

Броди даже не вздрогнул от громкого звука, эхом прокатившегося по просторному двору ранчо. Наоборот, он расплылся в ухмылке, довольной, как у хищника при виде добычи. Плевать ему, если Миранда и в самом деле начнет швыряться камнями. Лишь бы она была рядом.

Пока она рядом, у него есть шанс показать ей происшедшие в нем перемены. Он будет ненавидеть себя и не простит до конца своих дней, если хотя бы не попытается это сделать.

— Успокойся, Миранда, радость моя, — произнес он, отлично понимая, что его слова возымеют прямо противоположный эффект.

— Оставь свою «радость» при себе! — Она прижала чемодан к животу и продефилировала мимо Броди, притормозив лишь на мгновение, чтобы бросить через плечо: — Особенно после своих заявлений этой даме из попечительского совета!

— А что? — В два огромных шага он догнал ее и первым направился к парадному крыльцу. — Все, что я ей заявил, — истинная правда.

— Ага, правда, значит, — вскипела она, подчеркивая каждое слово громким топотом ботинок по ступенькам крыльца. — «Можете не волноваться, миссис Битл. Моя жена вернулась домой, так что она позаботится о детях».

— Я этого не говорил. Это Хрустик. И все равно не понимаю, на что ты жалуешься. — Он поставил один чемодан на крыльцо, распахнул дверь и сказал: — Ты ведь сама предложила помощь.

— Сама предложила? — набросилась на него Миранда. — Я, как ты выражаешься, предложила поговорить с представителем попечительских органов. Замолвить за тебя слово, поддержать твою репутацию и опровергнуть слухи — уж не знаю, что там о тебе болтают в городе. И все! Не более того!

«И все». Для Рэнди — может быть, но опыт подсказывал Броди, что дело этим не закончится. Он уперся пятками в ступеньку, приготовившись к очередному выпаду.

— И ты еще посмел лезть на рожон, как… как… тупоголовый техасский ковбой, и оборвал меня — два раза оборвал, не меньше! — Щеки ее разгорелись, с припухших, так и манивших поцеловать их губ срывался злой шепот. — Ты не дал мне возможности объяснить ей ситуацию!

— Разве ты не слышала, что она сказала, Миранда? Она собиралась забрать ребят, несмотря на то что мы с Хрустиком, по ее мнению, «прекрасно справлялись». — Сама мысль, что он был настолько близок к потере, приводила его в отчаяние. — Все изменилось, когда она решила, что ты останешься. Что ж мне, по-твоему, нужно было сидеть и ждать, пока ты встрянешь и начнешь молоть ерунду?

Едва эти слова слетели с его языка, как Броди понял, что большей глупости он сказать не мог.

— Молоть? — заморгала Миранда. — Молоть ерунду?

Ее зеленые глаза обожгли его яростным блеском, но он вдруг перестал жалеть о сказанном. Гневу Миранды не пробить его толстую кожу. Ее отстраненность и молчание змеей вползали прямо ему в сердце. А в этом ковбойском сердце больше не осталось места для посторонних людей, для тех, кому на него наплевать.

— Почему бы и нет? Ты запросто могла бы и ерунду ляпнуть, — протяжно и низко, едва шевеля губами, сказал он. — Ты же понятия не имела, что этой даме нужно услышать. Ты не знаешь этих детей, не знаешь всех обстоятельств и, на мой взгляд, даже не догадываешься, как я готов бороться за них.

— Даже если для этого понадобится лгать миссис Битл, чтобы ублажить ее с ее старомодными понятиями о благоприятных условиях для воспитания детей?

— Лгать? О какой лжи ты говоришь? — Он чуть наклонился и впился в нее взглядом. — Я сказал миссис Битл, что моя жена вернулась домой, — и вот она ты, дома.

Она отступила на полшага и в отчаянии оглянулась на полутемный коридор.

Броди сделал то же самое — только для того, чтобы убедиться, что Хрустик последовал его совету и, накормив детей, увел их смотреть видик в большой спальне на втором этаже.

— Давай-ка войдем в дом и все обсудим, — предложил он, уловив приглушенный шум наверху.

Казалось, что, на минуту оторвав от него взгляд, Миранда успела подзарядить свой гнев. Она вызывающе выпрямилась и поставила ботинок на порожек.

— Вот как? Ты желаешь обсудить? После того, как испортил уже все, что мог?.. — Она покачала головой. — Нет, Броди, честно, я не в силах сейчас разговаривать. Орать — могу, наверное, даже пнула бы кое-кого как следует… И высказать кучу гадостей, о которых позже пожалею, — тоже без проблем. Но только не разговаривать.