Мэг Кэбот - Школа Авалон Страница 12

— Слушай, это вообще не мое дело. Но может, у тебя неприятности?

Лицо Уилла мгновенно прояснилось, он удивился моему вопросу.

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Дай подумать. — Я начала перечислять, загибая пальцы. — Ты — староста выпускного класса. Полузащитник футбольной команды. На выпускном вечере именно ты будешь произносить речь.

— Возможно, — улыбнулся он. Мое сердце вновь затрепетало.

— Наверняка будешь, — загнула я следующий палец. — Ты встречаешься с одной из самых красивых девушек в школе. Любишь сидеть на природе и слушать средневековые баллады о любви. Тебе не кажется, что в тебе слишком много всего замешано и что все это не вяжется между собой?

Он ухмыльнулся:

— А ты всегда идешь напролом? — Его голубые глаза поблескивали, и это было чрезвычайно опасно. — Так принято у вас в Миннесоте, или эта черта присуща именно Эль Харрисон?

Я не знала, что ответить. Понимала, что должна что-то сказать, но в голову ничего не приходило. Что, собственно, случилось? Да просто он снова назвал меня Эль.

Я растерялась, услышав его легкомысленный ответ. Но, если он может шутить по этому поводу, значит, не собирается прекращать разговор. Может, он просто любит посидеть в одиночестве и послушать средневековую музыку? Может, у него просто нет бассейна, и это занятие заменяет ему плаванье.

Вот так я, помимо своего желания, вмешалась в то, во что не должна была вмешиваться. И не хотела.

Чувствуя себя ужасно глупо, я попыталась выбраться из щекотливой ситуации как можно быстрее.

— Ну, ладно, — сказала я, поднимаясь, — пока, увидимся…

Но крепкие пальцы сильно сжали мое запястье и удержали на месте.

— Подожди. — Уилл с любопытством посмотрел на меня. — Ты куда?

— Хм… — Я изо всех сил старалась сделать вид, что прикосновение парня — обычное дело. Он до меня дотронулся. Раньше ни один мальчик, не считая брата и Томми Мидоуса в парке Вестерн Скейтленд, меня не касался. — Домой.

— Ты спешишь?

— Ну… — протянула я. Может, я что-то недопоняла? Или он, правда, хочет, чтобы я осталась с ним? — Не очень. Мне просто показалось, что ты хочешь побыть один. Да и папа ждет моего звонка, чтобы отвезти меня домой.

— Я сам тебя отвезу. — Уилл встал и притянул меня к себе. Это было так неожиданно, что я чуть не потеряла равновесие и не соскользнула с камня.

Уилл обхватил меня за талию, чтобы я не упала.

Так мы и стояли. Одной рукой он обнимал меня за талию, другой — держал за руку, и его лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.

Если бы кто-нибудь нас сейчас увидел, то, скорее всего, подумал бы, что мы танцуем. Два ненормальных подростка, танцующих на камне.

Интересно, догадается этот кто-то, что один из подростков (как вы понимаете, я) хочет, чтобы это длилось вечно, хочет запомнить каждую черточку его лица, погладить по мягким темным волосам, поцеловать такие близкие губы. Чувствует ли Уилл то же самое? Я не знала. Но я смотрела в его бездонные синие глаза и понимала, что между нами происходит что-то необъяснимое.

Наверняка я ошибалась, потому что Уилл вдруг спросил:

— Ты в порядке? — И убрал руку с моей талии, и выпустил запястье.

— Да, — с нервным смешком ответила я, — прости.

Мы стали карабкаться по склону оврага. Уилл шел первым, заботливо раздвигая ветки колючей ежевики и протягивая руку на крутых подъемах, где мне было сложно справиться самой. Если бы он заметил, что каждый раз, когда он берет меня за руку, ее словно искрами пронзает, он бы вообще ее не выпускал. Но он ничего не заметил и почему-то заговорил о моих родителях.

Представляете?

— Вы трое очень забавные, — заявил он.

— Правда?

Вот это новость! Я, конечно, знаю, что мой папа выглядит забавным в своих окулярах. Но когда Уилл приходил к нам, папа их не надевал. Да и в маме ничего смешного нет. Она очень милая и симпатичная, пока не раскроет рот и не заведет свою волынку о «широком разлете бровей».

— Как они поддразнивали тебя за то, что ты так печешься о чистоте фильтров в бассейне, и как ты им в отместку рассказала о змее. Это было очень забавно. Я никогда не шучу с родителями. Мой папа способен говорить лишь о моем дальнейшем образовании.

— Уф, — с облегчением вздохнула я, когда мы свернули с темы моих родителей. — В этом нет ничего ужасного, ведь ты будущей весной заканчиваешь школу?

— Да. И папа хочет, чтобы я поступил в Военно-морскую академию. Только здесь никто ее так не называет. Здесь говорят просто «академия».

Интересно, как это, когда твой папа военный? Могу поспорить, что он никогда не давал Уиллу в школу бутерброды с картофельным салатом.

И могу поспорить, что папа Уилла никогда бы не проигнорировал предупреждение, написанное на надувном плотике.

— Здорово. — Я попыталась представить, как будет выглядеть Уилл в белой униформе, которую я видела на курсантах. По-моему, отлично. — Это прекрасное учебное заведение. Туда очень сложно поступить.

— Знаю, — пожал плечами Уилл и приподнял толстую ветку, чтобы я смогла пройти. — У меня уже есть рекомендации, и учусь я вполне прилично. Только мне не хочется становиться военным, кочевать с места на место, встречаться с новыми людьми. И убивать их.

— Понимаю. А ты говорил об этом с папой?

— Конечно.

— Ну и что? — спросила я, когда Уилл замолчал. — Как он к этому отнесся?

Уилл снова пожал плечами.

— Очень расстроился.

Я вспомнила своего папу. Они с мамой всегда говорили нам с Джеффом, что мы должны стать преподавателями, потому что у преподавателей целое лето отпуска и всего один или два курса в семестр.

Но я лучше стакан сжую, чем буду корпеть над учебниками, как мама и папа. И я им постоянно об этом говорю.

Но они почему-то не расстраиваются.

— А чем ты хочешь заниматься? — спросила я.

— Не знаю, — ответил Уилл. — Папа говорит, что в семье Вагнер все мужчины были военными. — Он поднял руку в воинском салюте и добавил с сарказмом: — И всегда влияли на ход событий в этом мире. — Его рука безвольно упала. — Я тоже хочу влиять на события. Правда. Только не взрывая при этом людей.

Я вспомнила сцену в школьном коридоре. Мне показалось, что Уилл уже влияет на ход событий.

— Понимаю, — сказала я.

— Прости. — Уилл неожиданно рассмеялся и провел ладонями по волосам. — Я не должен жаловаться. Папа хочет, чтобы я поступил в одно из лучших учебных заведений страны, за обучение в котором он согласен платить. И я могу поступить туда без особого труда. Всем бы мои проблемы, да?

— Знаешь, — заметила я, — это действительно проблема, когда папа хочет заплатить за обучение в том институте, который тебе не нравится… К тому же ты не хочешь быть военным, а стрельба — одно из главных занятий в академии, судя по грохоту с полигона, который я слышу каждый Божий день.