Змеиный мох (СИ) - Рябинина Татьяна Страница 12

Ну как же! Меня почтил священным посещением бог секса, а я так преступно отвесила ему пенделя с ноги: лети, птичка, ты мне не нужен. Только на один раз. И уж точно не единожды вспомнила бы его слова: «Все будет так, что ты… пожалеешь».

Да, так и было бы. Но этот прощальный жест перевернул все с ног на голову.

С того самого момента, когда я поцеловала его, а потом отказалась назвать свое имя, все пошло предельно жестко. Нет, не секс, конечно, а его слова, интонации, взгляды. Я понимала, что мой отказ для него был, по выражению Славки, как серпом по яйцам. Ведь я же могла ему и понравиться, еще в первый вечер. Несмотря на нашу трехдневную войну. Почему бы и нет?

Я представляла, как это должно было выглядеть со стороны. Когда стояла голая на мостках, глядя на закат. Руки закинуты за голову, грудь вперед. Очень даже романтично и эротично. И, кстати, было б ему наплевать, пришел бы он просить прощения? Тем более, именно ему приходилось огрызаться в ответ на мои наскоки.

Пожалуй, лишь теперь я увидела всю ситуацию не только из своего, но и из его окопа. Как пришла, вроде бы, с миром и с бутылкой, но знакомиться отказалась. Вывалила на него ворох своего грязного белья, а потом настойчиво потащила в постель. При этом недвусмысленно дав понять, что это всего лишь одноразовый секс и ничего более. И этот самый секс, великолепный до безумия, вполне мог быть с его стороны ничем иным как изощренной местью. Чтобы я действительно пожалела. О том, что так обошлась с роскошным… мистером Сквиртом.

Но то, что он лег потом рядом со мной, пусть даже по моей просьбе, и обнял… так нежно… Это сюда никак не вписывалось. А уж земляника — тем более. Именно она и стала тем самым неожиданным переворотом для лягушки, который ввел ее в каталепсию.

=15

Конечно, ехать в город надо было с утра. Но сначала я никак не могла проснуться — опять засиделась за полночь. Потом долго убирала в доме, складывала вещи. Обошла еще раз весь Змеиный мох, постояла на земляничной поляне, глядя на Белый дом. И как-то так получилось, что выехала только после обеда. И добиралась вместо двух с половиной часов почти четыре, постояв во всех возможных и невозможных пробках.

Едва зашла в квартиру, не успела даже сумку разобрать, как позвонила Варежка. То есть Варя Стрельцова. Когда-то мы учились в одной группе, и из всех моих приятельниц ее одну можно было — конечно, с большой натяжкой — назвать подругой. По крайней мере, только она, не считая Славки, знала, что мы расстались с Андреем. Хотя и без подробностей.

— Дюша, ты уже вернулась? Я тут рядом, могу забежать, — заявила она, и это было не предложение.

— Варь, я только вошла. Устала, как собака, — заныла я, прекрасно зная, что не поможет: если Варежка наметила цель, ее уже не сдвинуть, даже танком.

— Я на минутку, — отрезала она. — Давно не виделись.

Обреченно вздохнув, я заправила капсулы в кофеварку — сама-то вполне могла пить и растворимый. Появившаяся через двадцать минут Варежка выгрузила из сумки свой любимый «Шеридан» и пирожные.

— Хромова, ты что там делала в своем отпуске? По Андрюше страдала? — сурово поинтересовалась она, взглянув на меня, и перекинула на мою тарелку эклер. — Одни глаза остались. Анорексия ходячая. Жри давай.

Я без аппетита откусила кусок, прожевала, запила ликером… и выложила лайт-вариант последних событий. Не сюжет, а фабулу. В этой комикс-версии я встретила в отпуске мужчину, знакомиться с ним отказалась, но переспала. А он, зараза, задрал мне секс-планку до таких небес, что непонятно, как теперь вообще с кем-то трахаться.

— Подожди, не понял, — выпятила губу Варежка. — Ты отфутболила секс-гиганта? Зачем?

— Варь, — захныкала я. — Откуда мне было знать, что он секс-гигант? Я его отфутболила до секса. Сказала, что нафиг знакомиться, потому что продолжения не будет, а вот переспать — можно. Ну, не совсем прямо так, но по сути.

— Ну ты даешь! Но все равно не понял. Можно ведь было потом сказать: слушай, все так классно получилось, может, продолжим? Или он тоже женат?

Ее ладони утонули в круглых щеках. В универе нас звали Толстый и Тонкий. И Варежкой ее окрестили тоже не просто так — большую, мягкую и уютную. Она нисколько не переживала из-за габаритов. Тем более мужчины ее всегда любили, а муж категорически запрещал худеть.

— Понятия не имею, — поморщилась я. — Вообще о нем ничего не знаю. Мы уснули, а утром его уже не было. Уехал. Все. Конец фильма.

— Погодь, не стракуй. Ты ведь у Славки на даче была?

— Ну, не прямо на даче, там рядом гостевой домик есть.

— Все равно Славка должен знать, кто он такой, сосед ведь.

Я налила ликера прямо в кофе, сделала большой глоток.

— Варь, ты не в теме. Его сосед — наш гендир, Аркадий. Но он живет в Испании постоянно. Я ж тебе рассказывала. У него дочка погибла в автокатастрофе шесть лет назад. А жена после этого капитально сдвинулась по фазе. И он ее увез отсюда. А в Змеиный мох приезжают постоянно всякие его знакомые, там ключ под крыльцом обычно спрятан. На охоту, рыбалку, по грибы. Просто бухнуть на природе. Ну и вот. Черт его знает, кто это был.

— Змеиный мох… Ну надо ж такое придумать! Нет, Дюш, все не так трагично. Ты говоришь Славику: блин, я втюрилась в мужика, который приезжал в твою змеиную дыру. Будь ласочка, узнай у Аркадия, кто это был и как его раскопать.

— Варька, ну что ты несешь? — разозлилась я. — С какого хрена втюрилась-то?

— Ну вот именно что с классного хрена и его качественного применения.

— Прекрати! И вообще, как ты себе это представляешь? Я выясняю, кто он такой и где работает… хотя я не собираюсь этого делать. Но все равно, даже если вдруг. Караулю у работы, якобы случайно попадаюсь на глаза: ах, какая встреча, мир тесен! И что? Я ж ему четко дала понять: он мне не нужен. А тут скажу: ты так классно трахаешься, что я передумала. Да?

— А почему бы и не да? — Варежка насмешливо выпятила губу. — Мать, ты все усложняешь. Не знаю, может, у вас там были какие-то напряженные психологические изподвыподверты, но если исходить из твоего примитивного изложения, все очень даже уместно получилось бы.

— Ни за что! — отрезала я.

— Ну и дура. Впрочем… Тело имеет такую особенность, уж не знаю, хорошую или плохую, но чувственная и мышечная память срабатывает не сразу. Один сеанс классного секса — это ни о чем. Будешь помнить только факт: было круто. Но не как именно круто. Вот если б ты с ним хотя бы недельку потрахалась…

— Твою мать, Стрельцова! — я чуть чашку не опрокинула. — Хоть каким местом помни, но есть разница, несколько секунд оргазма или несколько минут.

— Даже так? — Варежка обалдело-завистливо вскинула брови. — Ну тогда да… тогда точно дура. Даже если по всем остальным статьям он гад и монстр.

После этого разговор плавно свернул на совершенно другие темы. Она посидела еще с полчаса и бодрым колобком покатилась дальше по своим делам. Я прибрала на кухне, распаковала сумку, загрузила стиралку и критическим взглядом окинула свое отражение в зеркале.

Да… Варежка была права. Видуха та еще. Интересно, это меня за последние три дня так размазало или уже раньше было? В Змеином-то я особо себя в зеркале не разглядывала. Причесалась, тоником лицо протерла, крема наляпала и свободна. И как только у кого-то на такое чучело встало? Пришлось устроить салон красоты на дому. Иначе на работу было стыдно выходить. Когда у тебя десять теток в подчинении и некоторые из них еще вполне юные цветочки, приходится следить за собой.

За всевозможными дамскими процедурами вечер куда-то делся. Только в одиннадцатом часу я вспомнила, что надо позвонить Славке. Трубку он взял после десятого гудка, когда я уже хотела дать отбой.

— Привет, — буркнул он. — Как оно?

— Нормально, — ответила я и отчиталась: — Все отключила, все закрыла. Ключи завтра принесу. А у нас как? Власть не сменилась?

— Ты что-то уже знаешь? — нервно спросил он.