Здесь умирает надежда - Энн Малком Страница 12

— Вот оно, — прошептала я, не сводя с него глаз. — Вот то, за чем я гналась всю свою жизнь.

Слова вырвались сами собой. Мне совершенно не хотелось их произносить. Они были честными, грубыми. Я никогда не была честной или грубой с мужчиной. Но правда выплеснулась из меня, потому что я гналась за этим чувством. По всему миру. Со многими разными мужчинами. Я ждала, что кто-нибудь разбудит меня. Мечтала почувствовать себя живой.

А он, бл*дь, даже не прикоснулся ко мне.

Выражение лица Карсона изменилось. Как будто эта стоическая крутая штука была всего лишь миражом.

Он поднял руку, чтобы легким, как перышко, прикосновением погладить мою скулу. Едва ли.

Тем не менее, я вздрогнула, моя кожа интуитивно отреагировала на его руку.

— Я думал, мечтал о том, какая у тебя киска на вкус, — пробормотал он почти шепотом. — Я был одержим мыслью о том, как она будет сжиматься вокруг моего члена. — Он обхватил мою челюсть, на этот раз немного жестче. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты наполняешься мной, взрываешься вокруг меня. И у меня такое чувство, что ты уже многое спланировала, прежде чем мы трахнемся. — Карсон наклонился, чтобы коснуться своими губами моих, мой рот рефлекторно открылся, потому что было невозможно не открыться этому мужчине.

Он поцеловал меня нежно, с благоговением, совершенно застав врасплох. За то короткое время, что я знала его и фантазировала о том, каково было бы поцеловать его, думала, будет жестоко, безумно, грубо.

Я была не из тех, кто любит нежность. Всякую ваниль.

Но, черт возьми, черт возьми.

Я никогда раньше не пробовала такой ванили.

— Ты привыкла все контролировать, — пробормотал Карсон мне в губы, его руки теперь лежали на моих бедрах, твердые и тяжелые. — И я буду счастлив позволить тебе сесть за руль… — его руки скользнули по бокам моей талии, касаясь моей груди. Я судорожно втянула воздух, — как только я закончу с тобой. — Он снова поцеловал меня. На этот раз голоднее. Упорнее. Я с энтузиазмом откликнулась, отчаянно желая попробовать его на вкус, всего его.

Карсон снова отстранился, и я едва подавила стон протеста.

— Хотя у меня начинает складываться ощущение, что я никогда с тобой не закончу, — добавил он, теперь уже более грубым голосом.

Где-то глубоко внутри голос подсказывал мне бросить ему вызов, сыграть какую-то роль, быть сексуально свободной, сексуально жестокой женщиной. Но инстинкт, более глубокий, древний и верный инстинкт, велел мне подчиниться. Чтобы оправдать все ожидания и позволить этому случиться именно так, как и предполагалось, — под контролем Карсона.

Его руки скользнули по моей ключице, прямо к середине груди, не касаясь сосков, которые болели. Нет, вместо этого его руки схватили тонкий шелк моей ночнушки и разорвали ее посередине.

Он разорвал ее на хрен посередине. Она упала на пол, оставив меня голой перед ним, в то время как он был полностью одет.

У меня перехватило дыхание.

Я моргнула, глядя на него, затем посмотрела вниз на испорченный шелк на полу.

— Я заказала это в Париже, — прошипела я, мой голос был хриплым.

Мои глаза встретились с глазами Карсона, сверкающими чистым гребаным сексом.

— Мне пох*й, — ответил он, его тон был похож на рычание.

Моя киска сжалась от взгляда в его глазах, от того, что моя кожа была открыта для него.

Вместо того чтобы прикоснуться ко мне, трахнуть меня, дать мне какое-то облегчение, он отступил назад, обдавая меня пустым, холодным воздухом. Мои соски затвердели в ответ, отчаянно нуждаясь.

Как бы мне этого ни хотелось, я не следила за его движениями, не брала на себя ответственность и не срывала с него одежду, как могла бы сделать в других ситуациях.

Нет, я просто стояла там голая. Дрожа, несмотря на то, что ночь была теплой, а влажный воздух дул через двери, которые я только что открыла, в зону бассейна.

Карсон стоял в нескольких футах от меня, его глаза медленно скользили по каждому дюйму моего тела. Он, бл*дь, пожирал меня.

Это было даже более эротично, чем, если бы он сразу прикоснулся ко мне. Он рассматривал меня, как будто я была произведением искусства, как будто он никогда раньше не видел обнаженную женщину во плоти.

И я бы поспорила на свою левую грудь, что он видел дофига голых девушек.

— Ты трахнешь меня или будешь пялиться? — спросила я, внезапно почувствовав неловкость, почти смущение. От одного взгляда ощущала себя так, как никогда не ощущала от прикосновения мужчин.

Я никогда в своей гребаной жизни не чувствовала себя неловко. Особенно с мужчиной. Но когда другие мужчины смотрели на меня, все, что они видели, была кожа. С Карсоном я не могла избавиться от ощущения, что он видит мою гребаную душу, хотя сама мысль о таком была чертовски безумной.

— Буду пялиться, — ответил Карсон, его голос был густым, глубоким. — Потом съем твою киску.

У меня свело живот, руки сжались в кулаки, ногти впились в кожу ладоней.

— Затем трахну тебя, — продолжил Карсон. — Прямо здесь, на полу. — Он небрежно стянул с себя пиджак, дюйм за дюймом, как будто у него дофига времени в мире, но этот жест был каким-то невероятно эротичным. — Я буду медленно пялиться на тебя, Рен. Не позволю тебе торопить события и взять все