Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна Страница 12

Но вот я все же прихожу в себя и как ни в чем не бывало продолжаю следовать за ними.

Я мазохистка какая-то. Зачем, ну зачем я решилась на это дурацкое, глупое и никому не нужное преследование?

Недолго, впрочем, мне за ними и идти. Потому что в поле зрения попадает тот самый мотоцикл, который мы с Оксаной уже наблюдали сегодня, припаркованным у входа в прибрежное кафе, в котором эти двое ужинали и так мило общались при свечах.

Они направляются прямо к мотоциклу, и Гордей начинает отстегивать от него шлем. Рада красивым жестом поправляет свои длинные, распущенные по плечам волосы. Замирает. Наверное, этот шлем предназначен для нее и сейчас Гордей поможет ей надеть и закрепить его, чтобы он не слетел.

А потом они усядутся на эту громадину, и вдвоем улетят в ночь, оставив меня в компании моих вечных спутников — отчаяния, боли и гнетущего, опустошающего и снедающего секунду за секундой разочарования.

И хоть перед глазами от количества выпитого у меня все плывет, но что мне нужно, я вижу достаточно отчетливо. И, недолго думая, направляюсь вперед по курсу, и снова подхожу к ним.

— Привет, — говорю я и на всякий случай ставлю ноги на ширине плеч, придавая телу хоть немного больше устойчивости. Вдруг, Рада пойдет на крайние меры и захочет меня оттолкнуть?

Она смотрит на меня с такой ненавистью во взгляде, что не исключаю, совсем не исключаю этой возможности. Взгляд же Гордея снова ничего не выражает.

— Арин, это уже не смешно, — цедит Рада и упирает руки в бока.

Подготавливается, словно я начну отталкивать ее и забирать у нее Гордея.

Против второго утверждения у меня нет ни одного возражения.

— Извини, мне нужно…, - я сглатываю, трясусь немного, хоть внешне изо всех сил стараюсь этого не показать.

И тут же поворачиваюсь к Гордею, чтобы побыстрее.

— Гордей, можно тебя на пару слов? — говорю я, и снова смотрю ему в глаза. — Наедине.

Пусть только он согласится, выпрашиваю, неизвестно у кого. Пусть только он согласится еще один раз.

— Нет, вы только подумайте, — начинает возмущаться Рада, но Гордей кивком головы указывает мне на небольшую поляну под тремя раскидистыми пальмами.

— Подожди здесь, — кидает Раде, и первым начинает идти в указанную им сторону, словно предлагая мне или передумать, или, если уж так приспичило, что и подождать нельзя, следовать за ним.

Я иду, в то время как Раде остается лишь стрелять в меня новыми порциями гневных испепеляющих взглядов. Но ослушаться Гордея она, как бы ей ни хотелось, не рискует.

Гордей доходит до поляны и поворачивается ко мне лицом. Разглядывает. Ноги широко расставлены, руки небрежно засунуты в карманы. Стоит с непробиваемым спокойствием, склонив голову набок и слегка покачиваясь на носках.

— Я согласна, — выпаливаю я, без церемоний и присущих мне многоуровневых предисловий.

— Согласна на что?

Гордей выгибает бровь, слегка морщит лоб, словно недоумевая.

— На то, что ты предлагал. Согласна… на все…, - выпаливаю скороговоркой. — Только увези меня сейчас с собой вместо Рады.

Иначе я не выдержу и просто сойду с ума.

Гордей шагает ко мне, но я не отступаю и не уклоняюсь. Стою и продолжаю смотреть ему в глаза.

Он молчит, и я тоже молчу. Зависаю под звуки неистово тарабанящего и ожидающего в надежде, что он оттает хоть немного, сердца.

Больше мыслей в голове нет никаких. Только его глаза, запах и желание, чтобы он никогда не отпускал.

— Ну…, - тянет он медленно, а я судорожно выдыхаю.

Сердечный ритм ускоряется и начинает превышать норму, наверное, в несколько десятков раз.

И все это из-за того, что я проявляю новые для себя качества, решительность и смелость.

— Если ты, конечно, на байке усидишь.

Неужели он понял, насколько катастрофически я сейчас пьяна? Или он говорит это просто так, что-то вроде шутки?

— Усижу, — уверяю я и облизываю отчего-то ставшие ужасно сухими губы. — Я… я буду держаться за тебя. И не свалюсь.

— Ладно, — наконец, кивает он, и я силюсь ему улыбнуться.

Мы идем обратно к мотоциклу и Раде, где я становлюсь свидетелем короткого, но, по всей видимости, эмоционального разговора между ними. Рада, что-то сказав, разворачивается на каблуках и чуть не в слезах убегает со стоянки. Но сейчас мне не до нее, у самой душу от волнения колошматит и рвет на части.

Гордей возвращается ко мне.

— Что ж, — говорит он, отстегивает все же шлем и вместе с ним подходит ко мне вплотную.

Поправляет мои волосы, а потом надевает и закрепляет шлем под подбородком.

Потом он усаживается на мотоцикл и предлагает, чтобы я располагалась сзади него.

Я сажусь и тут же скольжу руками ему на талию. А стоит обхватить, так зависаю, чувствуя себя в этот момент самой счастливой девушкой на земле.

— Ну, что, готова? — спрашивает Гордей и я согласно киваю ему в ответ.

— Готова.

На поездку, и на то, чтобы, наконец, расстаться со своей девственностью.

Я уже не та, что была прежде, совсем уже не та.

Теперь, когда он рядом, я готова абсолютно на все.

Глава 10 Я готова к близости с ним

Я не знаю, куда Гордей везет меня, да и не все ли мне равно.

Главное с ним, даже не верится, после такого длительного и болезненного расставания.

Ощущать так близко, практически кожа к коже его силу, тепло, надежность…

Про надежность я все же не совсем уверена, ведь он не обещает теперь ничего. Но мне так хочется, ужасно и безумно мечтается, что я могу все равно доверять ему, буквально несмотря ни на что.

Так странно, ведь всегда червь сомнения в искренности его чувств беспокоил меня постоянно. Подкрепляемый мнением о нем со стороны и своими собственными выводами из некоторых его высказываний.

Но теперь… теперь сомнениям места не остается, я хочу попробовать, хочу раствориться, хочу довериться и дойти с ним до конца…

Я чувствую, что голова кружится все сильнее, и когда Гордей снижает скорость и останавливается, выключает зажигание, я различаю смутно знакомую обстановку и понимаю, что он без всяких церемоний привез нас прямиком к нашему отелю.

Что ж…

Разжимаю пальцы и неловко соскальзываю с мотоцикла, ощущая, что ноги намного слабее сейчас, чем были каких-то десять минут назад, когда я шла к ним с Радой и уверенно залезала на байк. Да и в общем, тело так плохо слушается… словно тот алкоголь, что я для смелости заливала в себя с таким усердием, дополнительно начал действовать и превращает мое тело в безвольное, непонятной и странной субстанции желе.

— Стоим, Арина, — говорит Гордей, когда я чуть ли не заваливаюсь на него, ища в нем так нужную мне сейчас крепкую надежную опору. — Не падаем. Иначе что мне прикажешь с тобой делать.

— Я стою, — с готовностью отвечаю я ему.

Обвиваю руками его шею, зарываюсь пальцами в его волосы и прилипаю к нему буквально всем своим жаждущим его прикосновений телом.

Вдыхаю его, пьянея от этого сильнее. Вбираю в себя его аромат, уверенность и силу, которые ничуть не померкли для меня, а кажутся еще привлекательнее, острее, необходимее.

Как только он снимает с меня шлем я подаюсь к нему и снова жарко и порывисто притрагиваюсь к его губам. Как в клубе, только сейчас я делаюсь еще раскрепощеннее.

— Я тебя люблю, — выдыхаю, зажмуриваясь и пытаясь неумело проникнуть языком в его рот.

— Сильно же ты напилась, — слышу в ответ и вместо того, чтобы подхватить поцелуй, Гордей резко, до боли стискивает мои запястья и снимает мои руки со своей шеи.

Не сбрасывает рывком, но быстро накрывает ладонями мои ладони и ведет ими медленно вниз по своей груди.

Я ощущаю, как она вздымается под моими ладонями, и чувствую, насколько горяча сейчас его кожа. Его пальцы, накрывающие и стискивающие мои.

Гордей уводит мои руки ниже, к своему плоскому твердому животу, а я поддаюсь новому порыву и… Раз он не хочет, чтобы я целовала его в губы, тогда… Я впиваюсь губами в участок его обнаженной, за исключением тонкой, поблескивающей цепочки, кожи на шее.