Катя Кошкина - Внеклассные занятия (СИ) Страница 12

— Послушай, я не желаю тебя ни видеть, ни слышать! То, что ты сделал, до сих пор в моей голове не укладывается, поэтому, сделай милость — отстань уже!

— Я этого не делал, — упрямо говорит он, внимательно посмотрев на меня сверху вниз. — Если ты говоришь о том плакате… Если о поцелуе, то отвечу честно — я этого хотел. Возможно, не должен был, но хотел. Именно тогда, в тот момент, и я также теперь жалею об этом, как и ты.

Резко я поднимаю голову, недоуменно уставившись в его спокойное лицо. Как можно так равнодушно говорить о подобных вещах?! Без сомнений, я хотела бы узнать мотивы его желаний, побудивших на тот поцелуй, но спросить об этом никогда не решусь.

— Как же, не делал... — хмыкнула я, решив остановиться на теме плаката. — Кто же еще? У меня нет врагов ни в родном классе, ни в самой гимназии!

— Как же так?.. — кривовато улыбнувшись, Даня опускается напротив меня на корточки. — А как же завистники?

— Чему мне завидовать? — непонимающе часто моргаю я, считая его идею абсурдом.

— Девочка, а ты себя в зеркало видела? — от его прямого вопроса и внимательного взгляда я вмиг покрылась краской. — Отличница с твоей внешностью без сомнений вызывает зависть у гораздо большего количества людей, чем ты думаешь…

— Бред! Ты просто хочешь переложить свою вину на кого-то другого! Я все равно не поверю, можешь не стараться!

— И не собираюсь! — Даня поднимается в полный рост, протягивая мне руку. — Мне все равно, что ты обо мне думаешь, я лишь хотел бы помочь тебе беспрепятственно добраться домой. Пойдем?

Я хочу снова что-то возразить ему, но останавливаю себя, все же отдавая должное тому, что если бы он не появился вовремя — вряд ли эта ночь закончилась бы для меня без последствий.

Проигнорировав протянутую руку, я поднимаюсь с качели, мирясь с сопровождающим меня до подъезда учителем. Если бы не его гадкий поступок с тем баннером, я могла бы многое ему простить. Даже поцелуй...

========== 9. Разоблачение. ==========

В понедельник по расписанию у меня шесть уроков, среди которых, к счастью, не было истории. Это во многом облегчило мой выбор, так как я уже серьезно задумалась над тем, чтобы начать ходить к Дане на уроки. Да, конечно, он оказался подлейшим созданием, но почему-то мне уже хотелось оставить эту тему с плакатом на его совести, которую, по всей видимости, он еще в детстве променял на ластик. И все же время идет, историю я забросить не могу, даже из-за Дани. Но, тем не менее, я рада, что сегодня мне не нужно будет решать этот вопрос.

Добросовестно отсидев пять уроков, я пошла в нашу классную комнату, вспомнив, что оставила там толстый учебник английского, решив не таскать его с собой весь день, а теперь на данный урок мне бы он понадобился.

Подходя к триста шестому, я надеялась не застать там Даню — после прошедших выходных мне было немного неловко перед ним, все же не в совсем трезвом состоянии довелось ему меня увидеть. Могу себе представить, что бесконечных подшучиваний и издевок мне не избежать.

Уже возле самых дверей меня останавливают голоса, доносящиеся из кабинета: учителя и еще кого-то… Вики?..

— Так зачем ты это сделала? — доносится вопрос Дани, тем временем я тихо прижимаюсь к стене возле дверей, насторожив слух. Что-то подсказывало мне, что я не должна сейчас выдать себя.

— Почему ты так уверен, что это я? — Вика одна из первых начала называть учителя на «ты», впрочем, как и большая часть учеников гимназии.

— Я заметил как-то раз, как вы с Лидией что-то рисовали на полу под лестницей… Красной краской, — задумчиво протянул Левин. — Тогда я подумал, что ты помогаешь ей со стен-газетой. А днем позже над кабинетом истории растянулся плакат с необоснованным мнением о твоей однокласснице… Не надо много усилий прикладывать, чтобы сложить два и два.

— Дань… Но ты неправильно понял что-то! — оправдывается Вика, и мне уже кажется, что я могу представить, как бегают ее глазки под накрашенными длинными ресницами. — Зачем мне оно надо? Она же узнает — со свету меня сживет!

— Вот я и спрашиваю — зачем? Миронова, перестань юлить, у меня все хорошо со зрением!

Возникает минутная заминка, и я слышу, как Вика тяжело вздыхает, по всей видимости, присев за ближайшую парту. Как мне кажется, Даня сидит напротив нее на уголке учительского стола — обычно именно так он разговаривает с кем-то один на один.

— Ты же ей все расскажешь? — тихо звучит голос Вики, отчего мне пришлось едва ли не выглянуть в дверной проем, чтобы что-то расслышать.

— Нет, не скажу. При условии, если ты объяснишь мне свои мотивы и пообещаешь больше так не делать, — уравновешенно отвечает Даня, щелкнув зажигалкой.

— Да раздражает ее детская непосредственность уже! — эмоционально начинает Вика. — Она возомнила, что весь мир ей что-то должен! Отличница, блин, нарисованная! Все с ней носятся, пятерки ей натягивают, лишь потому, что до одиннадцатого класса Ярославцева ни одного урока не пропустила и из книг не вылезала! Никто не видит, что сейчас творит эта отличница, выбирая уже на какие предметы ей идти, а где и без нее обойдутся! Тебе-то я, по-моему, этого не должна объяснять — видишь же!

— Ладно, оценки тебе ее не дают покоя, а еще-то что?

— Еще она на Максима метит… — вот значит, где собака зарыта! Да, подруга, не ожидала я от тебя подобной подлости! — А с какой стати, ей уступать мальчика, который не только ей одной нравится?! У нее сейчас компашка новая — пусть там себе бойфренда найдет! Почему ей всегда должно все лучшее доставаться?

После этих слов, Даня несдержанно рассмеялся, видимо, поражаясь заморочкам подростков. Мне же захотелось выйти из своего укрытия и расцарапать так называемой подруге лицо. Змея! С такими друзьями — врагов не надо!

— Так значит, все эти страсти только из-за дележки мальчика… — задумался Даня, подавляя смех. — Ну, ты же понимаешь, что так нельзя. В тебе сейчас играет ревность из-за одноклассника, да и к самой Кристине — у нее же появились новые друзья, в круг которых ты не входишь.

— Больно нужен мне ее круг! Что за подруга такая, которая только о себе думает? — хмыкает Вика, а мне лишь остается горестно улыбнуться. — В общем, я на тебя надеюсь — только между нами!

— При условии, что больше такого ты не сделаешь, — заметил Даня. — Лучше в глаза выскажи, что ты о ней думаешь. По крайней мере, это будет честно.

— Когда-нибудь выскажу, если не дойдет до человека! Пора мне на урок, и так уже опаздываю.

— Счастливо…

Опрометью я скрываюсь на лестничном проеме, не желая попасться за подслушиванием. Вот ведь как… Вот, что есть цена дружбы! Обидно… До слез просто… Ведь от этого человека я меньше всего ожидала подобного удара…