Анна Бабяшкина - Мне тебя надо Страница 12

Мы по-киношному прижимали ладони к вагонному стеклу. Я — изнутри, она — снаружи. Потом поезд тронулся. На том и расстались.

Я почти спокойно поднимался в лифте. Конечно, мне не было наплевать, вломились ли в мою квартиру за эти три недели или нет. Но за это время я уже перестал так уж сильно тревожиться и внутренне примирился с тем, что, возможно, вернувшись, не застану на месте большую часть своих вещей. В конце концов, это, наверное, можно было бы даже воспринимать как очищение. Я решил, что для человека, проповедующего скромность, умеренность и отказ от избыточного, поначалу я даже как-то непристойно сильно запаниковал. Недостойно.

Ко мне действительно приходили. Это я понял сразу, как только увидел на двери еще один желтый стикер. И тут же догадался, что меня почему-то опять не ограбили. Видимо, что-то снова помешало. Что-то остановило. Но эти забавные грабители почему-то решили держать меня в курсе своих дел и оставили сообщение. На этот раз текст был таким: «И надолго эта демонстрация пофигизма?» Видимо, их самих обескуражило мое странное поведение: чувак знает, что его «пасут», но почему-то запросто уезжает в длительную командировку. Наверное, они подумали, что это какая-то специальная провокация, организованная, чтобы взять их «с поличным». Странно только, что если у них появилась такая мысль, то почему они вообще не отказались от планов на мою квартиру? «Профессиональная гордость» сыграла? В общем, в моей жизни много странностей. И эта органично встает в ряду прочих. Наверное, если уж мне и суждено быть обворованным, то именно такими чокнутыми чуваками. Я даже как-то немного проникся ими и зауважал. Люблю людей последовательных и настойчивых.

На следующий день на работе я бодро рапортовал об успешном завершении самарского проекта, делая более чем хорошую мину при довольно посредственной игре. Руководство было довольно: типа они получили подтверждение правильности принятого курса «на ускорение». Они были рады обнаружить, что не только чокнутый Вася может справиться за три недели. После совещания и сам Вася подскочил ко мне и фамильярно похлопал по плечу:

— Старик, я знал, что ты сможешь! Я верил в тебя!

Тоже мне, гуру. Я ждал, пока Вася уберет руку с моего плеча, чтобы развернуться и уйти, но он продолжал щупать мою ключицу сквозь рубашку.

— А я тут вообще мега-вещь замутил, — подмигнул он. — Три параллельных проекта. Сильно? — Вася выпятил грудь, как будто ждал, что я тут же прицеплю ему медаль и орден. — Конечно, сейчас приходится нелегко. По шестнадцать часов в офисе торчу, но тема знатная.

— Пупок не развяжется? — хмыкнул я.

— Главное — ввязаться! — хохотнул Вася и, наконец, снял с моего плеча свою липкую ладонь. — А дальше — совершать правильные движения с учетом обстановки. Мы тут с отцом в Альпы ездили, распечатали «черные трассы». Он-то уже в прошлом году там с инструктором катался. А я в этом году сам справился, без посторонних. Ничего сложного — собранность и молниеносность принятия решений — вот и вся техника «черной трассы». Не расслабляться. Так и тут — проскочим.

Вася многозначительно хлопнул глазками и направился к своему компу. Только сейчас я заметил, что он слегка прихрамывает на правую ногу.

Папа у Васи силен в финансах. До перестройки он работал в каком-то «ящике», а потом они с товарищами организовали мутную контору, я так и не понял, чем она занимается, но бабло у него водилось. По крайней мере, он купил сыну хорошую «двушку» на Садовом. Вася любил рассказывать истории из серии «мы с отцом». Правда, большинство из них напоминали мне старый анекдот, в котором сын хвастается, какой у него хороший папаша: «Он меня сам плавать учил. Вывез на лодке подальше от берега и сбросил за борт. Так я и поплыл». «Сложно пришлось?» — спрашивают у мальчика. «Да нет. Самое трудное было выбраться из мешка», — отвечает тот. Папа сплавлял Васю на байдарках, погружал с аквалангом на критическую глубину, в детстве мочил приемчиками самбо — в общем, способствовал. К счастью, сегодня Вася не стал по пятому кругу рассказывать все эти истории, как он сломал руку, прыгая с парашютом, отравился ухой на рыбалке и подцепил клеща в походе.

Конечно, мне хотелось обсудить самарский опыт с кем-то из коллег не совсем профессионально, не на деловом языке. Как-то по-человечески выяснить, какие они применяют техники, когда персонал в условиях цейтнота фактически намеренно тупит и саботирует. Такое поведение стаффа не такая уж редкость при внедрении ERP. И ряд рекомендуемых приемов прописаны в негласной служебной инструкции. Но мне было интересно не то, какими методами надо (к сожалению, всякий формальный и регламентированный подход при работе с людьми время от времени дает сбои). Мне было интересно, как они внутри себя справляются с неизбежно нарастающей агрессией. Как-то же они выдерживают? Но у нас не было принято говорить о себе и своих реакциях. Все разговоры о «стороне партнеров», даже если вдруг возникала неформальная беседа, сводились к обсуждению «какие они», «как с ними» и «как я их». А вот «как я себя» и «как они меня» — зона табу. Еще бы — все-таки мы все мужики. Не нюни. Профессионалы.

Отчетное совещание прошло нормально. Свой бонус я честно заработал. И до конца рабочего дня мог слегка расслабиться, «изучая новую служебную информацию» и готовясь к очередной командировке. Я изучал опыт внедрения ERP на других заводах по производству тары и упаковки. Выяснял подробности технологического цикла, а между делом на компе мигало окошечко «Мамбы». Я впервые пожалел, что у меня нет отдельного кабинета и каждая любопытная сволочь может заглянуть мне в монитор. Конечно, я смог бы поставить на место любого, кто вякнул бы мне что-то насчет того, что «на работе надо работать, а не в сайтах знакомств торчать». Но потенциальная возможность такой пикировки поднапрягала. Я решил не прогибаться, тем более что такая стычка была всего лишь вероятной, но не неизбежной. И спокойно читал и отправлял сообщения.

Стоило мне вернуться в Москву, как между мной и Олесей начался буквозатратный «роман в письмах». Меня порядком утомляли ее не слишком изобретательные вопросы типа «Как дела? Как доехал? Какая у вас в Москве погода? Что ты делаешь сегодня на работе? А вечером?». Я смирился с тем, что женщины не слишком-то умны, и терпеливо, порою даже обстоятельно отвечал на все ее вопросы. Слал смайлики и розочки. Этот человеческий объект функционирует так и обладает именно такими системными ограничениями. Ок, я учитываю это. И все. У меня нет задачи ее изменить. Ведь я же не собираюсь искренне ее впустить в свой мир. Сделать более интересной для себя. Нет, мне надо просто удерживать ее. Вот и все.