Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля Страница 125

Джулию передернуло.

– Я и об этом не подумала.

Сесилия терпеливо улыбнулась:

– Потому и нужны те, кто может дать совет и предостеречь. За этим вы ко мне и пришли. Мой вам совет: смело берите декретный отпуск. Вы не потеряете ни ваше место в докторантуре, ни стипендию. Если хотите, я дам вам список литературы, необходимой для работы над диссертацией. За год декретного отпуска вы сможете немало прочесть. И языками дома вы тоже сможете заниматься. Только не надо завышенной амбициозности. Я вам кое-что расскажу, но вы должны обещать мне, что сохраните это в тайне. Потом профессор Мэтьюс сделает официальное объявление. – Сесилия вновь перешла на итальянский, словно это позволяло соблюсти бо́льшую конфиденциальность.

– Обещаю, – по-итальянски ответила Джулия, с интересом поглядывая на заведующую кафедрой.

– Профессор Пиктон решила переехать в Гарвард.

– Неужели? Как это чудесно! – воскликнула Джулия, и ее сердце запрыгало от радости.

– Согласна с вами. Правда, она останется в Оксфорде еще на год, а у нас появится к сентябрю будущего года. Вы как раз вернетесь из декретного отпуска. Я не могу говорить за нее, но полагаю, профессор Пиктон станет научной руководительницей вашей диссертации. Так что у вас велики шансы попасть в очень хорошие руки.

Джулия улыбнулась. Колесики в ее мозгу завертелись в другом направлении.

– Не стану тешить вас иллюзиями, будто женщине легко совмещать учебу с материнством. – Сесилия опять перешла на английский. – Но у вас это получится. Пожалуйста, передайте Габриелю мои поздравления. Я счастлива за вас обоих.

Поблагодарив профессора Маринелли, Джулия простилась с ней и ушла.

Домой Джулия вернулась к обеду. Габриель сидел на барном стуле у кухонного острова и читал газету.

Увидев вошедшую жену, он немедленно отложил газету:

– Привет, прекраснейшая из женщин. Как прошел твой день?

– Нормально, – ответила Джулия.

Она поставила портфель на пол и села рядом с мужем.

– Похоже, не совсем нормально, – сказал Габриель, притягивая ее к себе и награждая поцелуем. – Что случилось? Тебе нездоровится?

– У меня две новости: хорошая и плохая.

– Начни с плохой.

– Профессор Маринелли настоятельно советовала мне взять декретный отпуск.

– Почему она так считает?

– Ребенок должен родиться в сентябре. Полтора месяца у меня выпадает – это самое малое. А нагрузка в третий год возрастает. Я могу просто не справиться – и тогда провал на зимних семестровых экзаменах. Потому она и предлагает мне взять годичный отпуск.

– Я ведь только сейчас вспомнил, каким тяжелым бывает третий год докторантуры. Там действительно не продохнуть. И что ты решила?

– Что я могу решить? Придется идти в декретный отпуск, – вздохнула Джулия, упирая локти в стол.

– Джулианна, поступай так, как считаешь нужным. Если после родов захочешь продолжать учебу, мы пойдем по этому пути. Но тогда тебе придется попросить администрацию кафедры об определенных уступках. О перенесении сроков выполнения заданий. О зачетах по частичным результатам. Боюсь, иначе тебе действительно не справиться.

– По-моему, докторантам не очень-то любят делать уступки.

– Ты права. Но причины бывают разные. Твоя причина будет более чем уважительной. Думаю, кафедра пойдет тебе навстречу.

– Тогда мне придется готовиться к семестровым экзаменам и одновременно нагонять упущенное.

– Совершенно верно. Сесилия считает это трудным. Но «трудное» не значит «невозможное». Я же обещал тебе помогать. – Лицо Габриеля и сейчас выражало искреннее желание ей помочь.

– Ты будешь готовить мои задания?

– Конечно. Но без всяких подсказок, как и что тебе делать. Решать будешь ты сама. Если понадобится, переговорю с Грегом.

– Нет. Я сама с ним поговорю. Но… – Джулия замолчала.

– Что-нибудь еще?

– Я же не рассказала хорошую новость. От Сесилии я узнала, что Кэтрин перебирается в Гарвард.

Открытый рот Габриеля выражал неподдельное удивление.

– Что? На прошлой неделе она прислала мне электронное письмо. И ни гу-гу о своем решении.

– Не хотела говорить раньше времени. Она пробудет в Оксфорде еще год и только потом появится в Гарварде. Сесилия считает это дополнительным аргументом в пользу декретного отпуска. К моему возвращению Кэтрин уже будет здесь.

– Так это же замечательно.

– Да. И все-таки… – покачала головой Джулия, – я не хочу уходить в декретный отпуск. Сесилия права: нагрузок будет много, а времени – мало. Я боюсь провалить экзамены.

– Ты их не провалишь.

– Я буду не в лучшей форме.

– Мы постараемся привести тебя в лучшую форму. Основные заботы мы с Ребеккой возьмем на себя. Ты будешь готовиться к экзаменам и заниматься по программе.

– Но при этом я хочу оставаться матерью, – прошептала Джулия. – Не забывать о малыше.

– Уверен, что ты найдешь идеальный баланс.

Габриель поцеловал жену в макушку, затем сходил к холодильнику за имбирным пивом. Он наполнил высокий стакан, не забыв бросить туда лед.

– Тебе незачем принимать решение сейчас, – сказал он, протягивая Джулии пиво. – Пусть твои преподаватели думают, что осенью ты придешь на занятия. А если ситуация сложится по-иному, если встанет вопрос о декретном отпуске или определенных поблажках, тогда осенью ты и заведешь об этом разговор.

– Я не хочу браться за что-то, не зная, доведу я это до конца или нет. И уж конечно, не хочу провалиться на экзаменах. И быть вечно отсутствующей матерью, как Шарон, тоже не хочу.

– У тебя совсем другой характер. Ты будешь прекрасной матерью. – Габриель чертил пальцем невидимые узоры на мраморной поверхности стола. – Если честно, я сам не знаю, какой будет наша жизнь после рождения ребенка. Но я все равно возьму отпуск.

– Сесилия обещала дать мне список литературы, необходимой при подготовке к диссертации. Находясь в отпуске, я могла бы читать. И заниматься языками. Это тоже можно делать дома.

– Уверен, что наша малышка заинтересуется творчеством Данте и будет рада усвоить не только немецкие ругательства.

Джулия засмеялась и обняла Габриеля за талию:

– Если не брать декретного отпуска, я рискую очень многого не увидеть. Оставить тебя наедине с ребенком – вы тут такого натворите!

– В этом можешь не сомневаться. Обязательно натворим, – подмигнул ей Габриель. – Всевозможные проделки и проказы нашему ребенку гарантированы.