Студентка на перевоспитание (СИ) - Соул Ольга Страница 13

— Ничего не поняла, — первое, что сказала Клавдия на улице.

Я вздохнула с облегчением, ведь не зря врала.

— Сын пользуется вашей карточкой. И пенсия приходит на неё, как и приходила, — пояснила я.

А потом мою темноволосую головушку посетила вполне логичная мысль:

— А что если они не очень сильно запаривались с этим всем, а просто развели вас?

— Не знаю, — вздернула плечами она.

— Денег у вас нет, обратиться не к кому, да и не разбираетесь вы в таких вопросах. А если ещё учесть шок, то вообще можно поверить во что-угодно.

— Получается, я четыре месяца жила в депрессии из-за того, что для окружающего мира — я психически больна, а на самом деле это может быть просто развод?

«Количество бездушных людей у нас зашкаливает, а правовая грамотность граждан, увы, страдает» — подумала и взяла свою подопечную под руку.

— Сейчас познакомимся с вашими родственниками. Знаете телефон?

Она продиктовала мне цифры и через пару секунд мы уже слушали гудки.

— Алло, — раздался писклявый женский голос.

— Здравствуйте! Это Екатерина Усупова?

— Да.

— Меня зовут Александра Яблонская. Я являюсь адвокатом Клавдии Усуповой. Дело в том, что мы намерены добиваться признания решения суда о лишении дееспособности недействительным, а также возврата жилищной площади, возврата пенсионных средств за прошедшие четыре месяца и моральной компенсации в размере…

Дальше невестка меня дослушивать не стала — бросила трубку.

*Аргунова Ю. Н. Права граждан с психическими расстройствами. Изд. 2-е. — М: ФОЛИУМ, 2007 г.

Сашка-2

— Вот коза! — вырвалось у меня.

Снова попробовала набрать, но она сбросила вызов.

— Я теперь уверена: если потянуть за соломинку, то весь стог рассыплется, — повернулась к Клавдии, — а таких вот людей вообще сажать надо!

— Не надо сажать, — женщина схватила меня за руку, — я лишь хочу вернуть себе прежнюю жизнь, а зла никому не желаю.

Услышав это, застыла на месте. Клавдия продолжила:

— Это сын мой. Какая же я мать, если собственными руками его посажу? Пускай лучше в деревню уезжают. Может, когда-то раскаются и прощения попросят.

«Горбатого могила исправит», — подумала я. Да, категоричность мне присуща.

— Мы восстановим справедливость. Я считаю, что за все поступки нужно нести ответственность — проучить их точно следует.

Сама удивилась, что начинаю быть рассудительной, словно подменили. Оставалось только придумать, как выкурить горе-родственников из квартиры и отправить их в Тмутаракань, где им и место. «Вот бы Максим был рядом, точно придумал бы что-то толковое». Я даже принялась искать его в списке контактов, но потом решила, что будет неправильным в выходной срывать его по работе. К тому же, я наговорила вчера лишнего, а сегодня неудобно помощи просить. Приняла решение действовать своими силами… не совсем своими. В голове созрел план, поэтому пришлось позвонить Егору:

— Слушаю, — голос был сонным.

— Дрыхнешь?

— И тебе привет, Яблонская.

— У меня есть просьба. Надеюсь, не откажешь.

Послышался шум.

— Егор! Это очень важно.

— Не верещи только, пожалуйста, башка болит после вчерашнего. Что нужно сделать?

— Ты форму полицейскую можешь быстро достать? Только не отца. Генеральские погоны тут неубедительными будут. Там капитана, майора…

— Шурка, куда ты влипла? — друг взволновался.

— Сможешь?

— Ну, смогу.

— Сейчас сброшу адрес, подъезжай по нему уже в маскараде. Детали на месте.

Через полчаса наш цирк-шапито уже репетировал роли возле дома Клавдии.

— Значит так: ты, Егор, стучишься в дверь, я произношу свою речь, затем мы якобы хотим арестовать парочку Усуповых. Клавдия, вы просите меня их отпустить. Далее они собирают свои вещички и уходят в закат. Занавес!

— Всё понятно, — Коновалов был настроен решительно, а форма делала его более суровым.

Мы поднялись на пятый этаж. После пары звонков, нам отворила миловидная русоволосая девушка и мгновенно побледнела.

— День добрый. Капитан Коновалов, — Егор посветил перед её лицом закрытым удостоверением (ведь оно не принадлежало ему).

Невестка Клавдии чуть не захлопнула дверь перед самым носом, но проворный фальшивый сотрудник полиции успел подставить свой ботинок.

— Ой, извините. Это рефлекторно получилось. Ванечка, к нам полиция пришла, — девушку трясло, как осиновый лист, но в квартиру она нас пустила.

Я видела, что Клавдия была на грани того, чтобы заплакать. Слегка ей улыбнулась, потом надела на себя маску стервозного адвоката.

— Это я звонила вам сегодня по поводу судебного разбирательства.

В коридоре появился сын с ощутимым шлейфом дешевого спиртного, а Егор стал рядом со мной, как вышибала в клубе, скрывая Клавдию из виду.

— У нас есть все основания полагать, что вы путём мошенничества и клеветы завладели этой жилищной площадью.

Я достала из файла заключение о недееспособности и пафосно бросила его на стол.

— Можете забрать эту бумажку на память, будете по вечерам в тюрьме её разглядывать.

Это был блеф чистой воды, поскольку я так и не узнала, насколько сильно заморочились Усуповы: сделали липовое заключение, чтобы запугать Клавдию, или действительно решали через суд.

— Здесь какое-то недоразумение! — сынок быстро протрезвел.

Взглянула на его заросшую рожу и так противно стало.

— Какое недоразумение? Не ты мать на улицу выгнал? Не ты без копейки за душой оставил? — начинала закипать. — Товарищ капитан, вяжите его.

Егор сделал выпад вперёд.

— Мама, ты кровиночку свою в тюрьму?

Иван попытался пробиться к Клавдии, но я стала на его пути.

— Запутались мы. Простите! Зачем сажать сразу? — вмешалась его благоверная с крокодильими слезами на глазах.

— Бог простит, — тихо сказала моя подопечная и посмотрела на меня, — а можно наказать их как-то по-другому?

Мы с Егором переглянулись, а дальше я озвучила уже заготовленные слова:

— Если вы не станете писать заявление, а ваши родственники чистосердечно признаются в содеянном, сейчас же освободят квартиру и напишут расписку о том, что не претендуют на ваше имущество, а также не будут вас беспокоить, можем обойтись без тюрьмы.

Клавдия кивнула, а её невестка удалилась за листом и ручкой. Я оказалась права, Усуповы особо не трудились: с помощью знакомой Катерины они сделали максимально похожее заключение, будучи уверенными, что этого хватит, чтобы запугать старушку и вытравить из дома. Ни с какими историями болезни, судами и прочим никто не связывался. Как только вещи были упакованы и парочка, скрепя зубами, отправилась на вокзал, мы втроём дружно выдохнули.

— Правильно ли мы поступили?

— Конечно, Клавдия. Пускай наживают всё своим трудом. И вообще я переступила через себя, не дав ход этому делу. Мораль моралью, но заключение подделаное.

Мы прошли на кухню, хозяйка дома быстро организовала чай.

— Вот это я понимаю движуха! Санька, если нужна ещё помощь будет, ты звони — я с радостью.

Егор прихватив пустые бутылки из-под пива, полетел возвращать форму своему товарищу, а мы с Клавдией дождались мастера, чтобы сменить замок, убрались в квартире и поставили новый пароль на банковскую карту через приложение. Из дома я вышла в хорошем настроении. Во-первых, я нашла себе замечательную подругу (пускай и пенсионного возраста). Теперь мы с Аристотелем будем часто ходить к ней в гости. Во-вторых, я пришла к ценным выводам: в этой ситуации то, что правовая грамотность у нас в стране страдает, пришлось нам на руку, а также я поняла, что мне очень понравились бороться за справедливость.

Этой радостью я захотела с кем-то поделиться. Родители наверняка задали бы кучу лишних вопросов, восприняли как очередное баловство. Олег бы порадовался, но всё равно мы с ним не на одной волне. Получается, что у меня есть только Максим.

Уже хотела позвонить ему, как телефон завибрировал в руках — Макс меня опередил.