Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара Страница 13

Ее предплечье украшала татуировка. Розы, черепа, кельтские завитушки, скорпионы… нарисованы кривовато, но не без таланта, гелиевой ручкой. Да еще пара наклеек налеплены. С драконами и летучими мышами.

– Ого, – с уважением сказала Марианна. – Красиво и очень круто. Ты сама рисовала?

– Сама, – Даша опять сунула руку под стол.

– Погоди, дай посмотреть, – попросила Марианна, и Даша нехотя вытянула руку обратно и положила на стол.

– Это кельтский крест? – Марианна деликатно коснулась пальцем предплечья девочки, попутно отметив, что рука была все еще по-детски трогательно пухлой. Узоры, которыми украшают себя неформалки-стриптизерши, смотрелись на ней дико.

– Не знаю, – ответила Даша, немного оттаивая. – Я просто так нарисовала, потому что красиво. Он ничего не значит.

– Он означает единство четырех стихий, это волшебный символ. Народные узоры всегда что-то значат! Вот, например, это африканский орнамент, – Марианна вытащила цепочку из-за ворота блузки, перевернула божка Чунгу и показала тонкую резьбу. – Эти загогулины можно читать, как книгу. Магия вуду!

– Вы что, из Африки? – насмешливо спросила Даша. – Знаете магию вуду?

– Да, – скромно ответила Марианна. – Мои предки из Африки. Что касается магии вуду… – она позволила себе загадочно улыбнуться. – Потом расскажу. Нельзя говорить об этом просто так, среди бела дня.

Даша закусила губу, ее зеленые глаза стали как тарелки. Одиннадцатилетний скептик исчез, появился ребенок, который, возможно, все еще верит в деда Мороза и считает, что его сова с письмом из Хогвартса заблудилась в дороге, но обязательно прилетит.

Она осторожно взяла божка в руки и стала рассматривать – цепочка натянулась, Марианне пришлось наклониться ближе.

– Прикольный, – похвалила Даша. – А магия вуду…

И приспичило же Аракчееву вернуться именно в этот момент, когда начал устанавливаться хрупкий контакт!

– Что вы делаете? – изумился он, увидев, как Даша тянет Марианну за цепь на шее.

– Рассматриваем украшения, говорим о нашем, девичьем, – быстро нашлась Марианна, заправляя цепочку за ворот и застегивая верхнюю пуговицу.

Глаза Аракчеева остановились на ее горле и смуглых пальцах, он тут же стыдливо отвел взгляд и обрушился на дочь:

– Что это за гадость у тебя на руке? Немедленно смой!

Даша мигом спрятала руку за спину и замкнулась. Марианне очень хотелось сказать ему что-нибудь резкое, но она промолчала: не ее дело вмешиваться в отношения отца с дочерью.

– Вы закончили? – спросил Аракчеев. Марианна кивнула. – Даша, бегом в ванную. Что о тебе подумает преподаватель? Мне стыдно за тебя.

Марианне тоже стало стыдно. Будто это она стояла, неуклюжая, сердитая и виноватая, и выслушивала нотации. «Приличные девочки так себя не ведут!...Что о тебе подумают окружающие!» А окружающие, строгие и полные чувства собственного превосходства, укоризненно качают головами, а на душе у тебя муторно и противно...

Гнева в голосе Аракчеева не было, лишь досада. И от этого приказ прозвучал особенно обидно. Даша беспрекословно встала и ушла, прикрыв за собой дверь.

– Пока! – сказала ей вслед Марианна. – Ты хорошо рисуешь! И узоры вышли классные! Мне понравился тот череп со скорпионом.

Аракчеев посмотрел на нее; его зеленые глаза метнули молнию. Марианна в ответ чуть не показала ему язык. Она его больше ни капельки не боялась. Вот ни столечко. Будь он хоть самый властный начальник в мире.

– Вы проверили ее навыки письма и знание грамматики?

– Почти, – туманно ответила она. – Даше и правда надо подтянуть английский. Но ваша дочь любознательна и сможет быстро нагнать и перегнать сверстников. В этом возрасте знания сами впитываются, особенно если давать их разумными дозами и интересно.

– Сами впитываются? Не согласен. Учеба не может быть постоянным развлечением. Без труда и рыбку не вытащишь, делу время и так далее. Даша не умеет и не любит трудиться. Быстро устает, начинает скучать и отлынивать. Не умеет заставлять себя делать монотонную, но важную работу. И она не очень умная и не очень способная. И в целом разгильдяйка, – Петр Аркадьевич говорил весомо и раздельно, словно давал характеристику нерадивому сотруднику.

Марианна слушала его, подняв брови и даже позволила себе неодобрительно качнуть головой. Едва заметно, чуть-чуть.

– Идемте, – Петр Аракчеев открыл дверь. – Провожу вас к выходу. Через три минуты явится другой кандидат, вы можете вернуться в город на его такси.

– Вы мне перезвоните, да? – оптимистично спросила Марианна.

Аракчеев остановился на секунду и серьезно глянул на нее, потом отрезал:

– Нет, Марианна Георгиевна. Простите, не перезвоню. Боюсь, вы нам не подходите. Уверен, вы отличный специалист. Но, во-первых, все-таки мне нужна учительница постарше. Во-вторых, ваша манера общения… не та, которую я приветствую. Поэтому попрощаемся.

Марианна повесила голову. Хоть она ни на что и не рассчитывала, было очень обидно. Да и девочка ей понравилась. Вовсе она не трудный подросток, что за ерунду выдумал ее отец! Вот ведь сатрап и деспот. Устроил, понимаешь, у себя дома аракчеевщину…

Стараясь держаться прямо и не потерять тапок, она спускалась по лестнице, глядя на кашемировую спину Петра Аркадьевича и короткие русые волосы на его затылке. Он давно не был у парикмахера. Шею бы ему подбрить не мешало. Ай-я-яй, а ведь такой аккуратист и образец элегантности… видно, занят с утра до ночи, вкалывая на славу капитализма и угнетая членов семьи и подчиненных.

Марианна так засмотрелась на миллионерский затылок, мысленно ругая его обладателя, что сплоховала: не проследила, куда поставила ногу, подошва скользнула по краю ступеньки, тапочек соскочил и запрыгал вниз, а Марианна начала падать вперед.

Аракчеев, почуяв неладное, обернулся. Марианна со всего размаху повалилась на него. Петр Аркадьевич охнул и изумленно выронил короткое, простонародное слово. Однако он обладал хорошей реакцией и мигом взял ситуацию под контроль: одной рукой уцепился за перила, второй крепко обхватил девушку за талию. Марианна от неожиданности задрыгала ногами, потеряв и левый тапок. Аракчеев удержал равновесие. Он крепко обнял девушку второй рукой и держа ее в охапке, как куль, зашагал вниз и быстро доставил ношу к подножию лестницы.

Марианна даже толком не поняла, что произошло. В один миг правой ноге стало холодно и свободно, потом она рухнула в бездну, ее больно сжали крепкие руки, вся она оказалась тесно прижатой к жилистому мужскому телу, а ее лицо уткнулось прямо в висок Аракчеева. От него пахло хорошим мужским парфюмом с ноткой смолы и балтийского бриза.

И вот она уже стоит босиком на паркете, а Аракчеев подбирает ее гостевые тапочки и ставит их перед ее ногами. Он выпрямился и оказался лицом к лицу с Марианной. Он был ненамного выше ее, поэтому она рассмотрела, что его зеленые глаза цветом напоминают не бутылочное стекло, а море. Очень северные глаза. Как у варяга.

– Простите, – сказала Марианна, стараясь отдышаться. Аракчеев тоже почему-то дышал глубоко и часто.

– Вы не виноваты. Эти тапочки, – он кивнул вниз, – нарушение техники безопасности. Я скажу Валентине, чтобы выбросила их.

А тут появилась и сама Валентина. Она вела за собой остроносую даму средних лет с ядовитой улыбкой и яркими синими глазами. Дама была образцом респектабельности: со строгой прической, в черном костюме и белоснежной блузке с брошью у горла. Идеальная учительница английского, как их изображали в старых учебниках. У такой не забалуешь.

– Мария Джоновна Фишер, еще один репетитор, – равнодушно сообщила экономка.

– Здравствуйте, я билингв, – сразу выложила карты Мария Джоновна, щеголяя гнусавым акцентом. – Жила в Англии много лет.

– Здравствуйте, – кивнул Петр Аркадьевич. – Пожалуйста, подождите в кабинете, я сейчас вернусь. Вы уже отпустили такси? Ах, вы сами за рулем?  И подвезти коллегу потом не сможете? Марианна Георгиевна, придется вызвать вам машину. Они идут сюда из города долго, минут двадцать нужно ждать. Валентина, напои гостью чаем, пожалуйста!