Я знаю (СИ) - Левина Кира Страница 13

Сразу стало теплее. Сердце предательски затрепетало, а щёки вспыхнули вовсе не от закрытого окна.

— Ты вообще будущий врач или кто? О твоём питании я наслышан. Ты чего и сигаретами гробить себя собралась?

— Давид, это тебя не касается! — снова разозлилась я.

Откуда он знает о моём питании? И почему он постоянно кричит?

— Давно ты куришь?

— Нет, — ответила я, обхватив себя руками.

— Настя!

— С середины первого курса, — Давид откинул назад голову. — Что?! Это недавно!

— Твою мать, то есть мне Гордееву обе ноги сломать?

— Хватит людей калечить!

— Скажи, если он тебе ещё и сигареты подкуривал.

Я промолчала.

— Это пиздец.

— Давид!

Тот снова замотал головой, закатывая глаза.

— Это моё дело. Саша тут ни при чём, — затем тихо добавила. — И ты тут ни при чём.

— Да, я помню, что я тебе никто, — оскалился парень.

Я отвернулась и поёжилась.

— Холодно? — вдруг участливо спросил Давид.

— Нет, — резко ответила.

— Нам нужно поговорить.

— Поговорили уже. Спать я с тобой не буду, — на глаза начали наворачиваться слёзы.

— Я тебе сейчас секс предлагал? — опять начал заводиться Давид.

— Нет, но предложишь. Иди к Нике Азаровой, два раза просить не надо будет.

— Настя, успокойся, у меня с ней ничего нет и не было.

— Мне до вас никакого дела.

— Да, я вижу.

Я снова не ответила. Очевидно же, что было.

— Отдай сигареты и зажигалку, — зло попросил Алиев.

— Это была последняя, — соврала я.

— Врёшь.

Схватила свою сумку и зло её развернув на подоконнике, вытащила злополучные предметы. Резким движением подвинул в сторону Алиева. Касаться его я сейчас бы не рискнула. Неизвестно, чьей реакции я боялась больше.

— Обещай, что больше не купишь.

— Давид…

— Обещай!

— Обещаю, если ты отстанешь от меня! — в сердцах выкрикнула я.

— Ты хочешь, чтобы я от тебя отстал? Чтобы я вёл себя точно так же, как эту неделю?

Подняла глаза на Алиева.

— Ты игнорировал меня, чтобы что-то доказать мне?

— Я не игнорировал тебя. Просто не лез.

— Да, меня это полностью устраивает. Так себя и веди, — твёрдо сказала я.

В голове был хаос. Он стоял так близко. Протяни руки и прикоснись. Я ещё помнила губы на своих, помнила его руки на груди, помнила… Быстро опустила голову, чтобы не выдать себя, хоть и в курилке было очень темно.

— Ася, — вдруг хрипло позвал Давид. Я дёрнулась. — Я хотел извиниться. За те слова в коридоре. Ты была права. Я дурак. И полный мудак.

Усмехнувшись, я кивнула. Полным мудаком я в лицо его, конечно, не называла. Но точно так выразилась, когда плакала на плече у Виты.

— Пойдём. Кое-куда скатаемся. Поговорим. На прощание, — как-то горько улыбнулся он. — Обещаю, приставать не буду.

Я снова кивнула.

Поговорить на прощание.

Это что-то новенькое.

И очень-очень грустное.

Глава 12

Мы вышли из курилки и неспешно отправились по тёмным пустым коридорам университета. Так же медленно забрали верхнюю одежду из гардероба. Когда вышли из здания, вообще на крыльце остановились.

Снег по-прежнему падал, но завывающего ветра уже не было. Идеальная погода для свидания.

Которого у нас не было.

— Пойдём? — Давид кивнул на свой автомобиль.

— Пойдём, — подтвердила я.

В машине невыносимо сильно пахло им. Я закрыла глаза от нахлынувших воспоминаний.

Давид проследил, чтобы я пристегнулась, и уверенно выехал с практически пустой парковки.

— Куда мы едем? — осторожно спросила я.

Абсолютно не волновалась. Мне действительно было интересно.

— В одно место, — улыбнулся он, — мама туда часто меня возила.

И улыбка вдруг такая тёплая, нежная. Неожиданно для себя заулыбалась.

— А сейчас? Ездите туда?

— Нет, — резко ответил он, затем добавил, — мама умерла три года назад.

— Прости, — ахнула я.

— Ничего, ты не знала.

Так никто не знал.

Я в шоке уставилась на дорогу.

Давид был старше меня и всех одногруппников. Его отец, Алиев Григорий Афанасьевич, был первоклассным нейрохирургом. Всем казалось очевидным, что сын пошёл по стопам отца. Поэтому и пошёл в медицинский.

Казалось очевидным.

Но почему поступил не сразу после школы? И где он был три года? Просто искал себя? Он готовится к парам и знает материал, но почему делает это, будто ненавидит то, что делает? Характер такой?

Нет, тут что-то другое. Мама умерла три года назад. Последняя воля матери?

Я повернулась к парню. Он смотрел на меня, слегка улыбаясь.

— Лицо такое же, когда у тебя тысяча вопросов преподу. Спрашивай.

Я нахмурилась. Какое такое у меня лицо?

Открыла было рот, но всё равно осеклась.

— Всё в порядке. Правда. Спрашивай.

— Зачем ты поступил в медицинский? — осторожно начала я.

— Правильный вопрос, Ася, — он снова улыбнулся. — Я отвечу, а сначала скажи мне, какая у тебя в детстве была мечта? Была ли?

Мечта? Конечно, у меня была мечта.

— Всегда мечтала вылечить всех детей. Нереально, конечно. Но свой вклад внесу. Хочу стать неонатологом.

Он кивнул.

— То есть ты идёшь за ней? За мечтой?

— Да, — легко подтвердила я, — родители не очень хотели, чтобы я шла в медицинский. Но поняли и приняли мой выбор.

Давид снова кивнул.

— Идеально, да? Твои родители молодцы. А знаешь, кем я мечтал стать? — парень сделал паузу.

Мы уже выехали из центра, пробки закончились, и сейчас ехали куда-то в неизвестном для меня направлении. Я не волновалась ни капли.

Давид продолжил:

— Я всегда мечтал стать футболистом. И у меня получилось. До десяти лет я ходил на тренировки, мне пророчили пусть и не будущее Месси, но чего-то я бы точно добился. У меня не было особого выдающегося таланта, но опыт и упорство взяли бы своё, я уверен.

Давид притормозил и свернул направо. Дорога была освещённой и неожиданно повела нас вверх.

— Мать всегда меня поддерживала. Отец просто смотрел на мои успехи в футболе, посмеиваясь. Сначала я не понимал, а потом, когда начались репетиторы в десять лет, я всё понял. Хочешь увлекаться футболом? Пожалуйста. Но твою будущую профессию за тебя я уже давно выбрал.

Освещение дороги резко закончилось. Но темно не было из-за снега. А ещё из-за впереди открывавшего вида на город М. Чем ближе мы подъезжали, тем шире открывался мой рот в восхищении.

Да тут же весь город на ладони. И весь горит! И так близко!

Давид остановил машину и выключил зажигание. Повернулся, взял с заднего сидения большой бумажный свёрток и две бутылки воды. Протянул мне.

— Что это? — удивилась я, всё ещё находясь в приятном шоке от нашего места пребывания.

— Полезный перекус, Громова. Твой рацион оставляет желать лучшего.

Который раз Давид говорит про моё питание.

Признаю, я очень много ела не совсем полезной еды. А если быть честной, то я, в принципе, ела очень много любой еды. Вита как-то быстро смирилась с моими дурными пристрастиями, справедливо решив, что это не в её компетенции меня наставлять на путь истинный, потому что у меня свои мозги есть.

Моя мама божественно вкусно готовила домашние блюда. Не то, чтобы мне запрещали в детстве есть чипсы и шоколадки, но, оказавшись в большом городе, я очень сильно изменила маминой еде. Учёба и кое-кто были тому причиной. Но виновата в это всём была, конечно, только я.

Я развернула свёрток. Сэндвич из хлеба с помидором, базиликом, курицей и… моцареллой, скорее всего. Горсть сухофруктов, фруктовые чипсы и свежая черника.

— Что это? — ещё раз повторила я.

Давид только хмыкнул.

— Пойдём, там ветра вроде нет. Посмотришь. Замёрзнешь — сразу вернёмся.

Я взяла сэндвич и вышла из машины. Подошла поближе краю и охнула. Невероятная красота!

— Нравится? — оценив мою реакцию, спросил Давид.

— Конечно!

Он вытащил из багажника плед, раскинул его на капоте, присел сам и жестом пригласил сделать то же самое. Я повторила.