Знаки внимания - Тамара Шатохина Страница 13

И только в снах… А предстоит еще… терять.

Хочу…! И больно так немыслимо хотеть.

Как говорят? Париж увидеть — умереть?

Нет, все не так! Тебя одну держать в руках,

Любить на влажных, скомканных шелках!

Вот что в разы дороже — от любви сгорать

С тобою вместе! Но… не время умирать -

Сереет утро, начиная новый день,

Дела, заботы…, а над ними — ночи тень…

* * *

Я постепенно узнавала о нем — не выспрашивая, а нечаянно услышав чужие разговоры. То здесь, то там всплывала скупая информация, относящаяся к Георгию, и я впитывала ее, как губка. Само собой, прямо расспрашивать о нем я не стала бы. И это было психологически некомфортно и утомительно — видеть человека каждый день, испытывать к нему ненормальный, болезненный интерес и не иметь возможности узнать о нем самые простые, элементарные вещи. О других сотрудниках со временем я узнала многое — слушая и уточняя потом, просто спрашивая по случаю. Не со всеми у меня сложились приятельские отношения, все-таки большинство мужчин были старше меня и намного. Зато, благодаря моему возрасту, они и относились ко мне слегка покровительственно и снисходительно, а в общем — по-доброму. А вот с молодежью у нас оказалось много общего — все мы в разные годы окончили один и тот же институт. И вот с ними все было просто и привычно.

Но вот те крохи, что я смогла узнать о личной жизни Георгия: у него была жена Лена и двое детей — старшая девочка семи лет и мальчик Саша — трех.

Прошлой осенью, совсем еще ранней осенью, именно той, когда я познакомилась с Сергеем, получилось так, что я присутствовала при разговоре Сам-Сама и Георгия. Мы с шефом ждали, пока Ирина Борисовна, его жена и секретарь, приготовит для нас свой фирменный кофе, и обсуждали некоторые рабочие моменты.

Он вообще сильно выделял меня среди других работников, не знаю уж, чем именно я оказалась так интересна шефу? Может быть тем, что и я тоже получала от нашего общения нешуточное удовольствие? Так что с обоими Дикерами мы довольно часто встречались или в кабинете начальника или в секретарской. Если меня приглашала Ирина Борисовна, это значило, что общение предполагалось неформальное и, как правило — не только с кофе, но и с печеньками или пироженками. Беседовали мы при этом на самые разные темы — и посторонние и рабочие. В тот день женщина заглянула в кабинет к шефу и поинтересовалась:

— Самсончик, тут к тебе прорывается СБ. И что ты на это скажешь?

— Что кофе придется делать целых три раза, счастье мое, — покивал головой шеф. И в кабинет вошел Георгий. Я совершенно неосознанно подобралась в кресле, скрестив и поджав ноги, втянув живот и тоскливо размышляя — когда же я, наконец, перестану зажиматься и нервно дергаться в его присутствии? Уже взрослый вроде человек, целый инженер и даже как будто в авторитете, что только подтвердил сегодняшний разговор с начальством…

— Присаживайтесь, Георгий Артурович, — пригласил шеф, — сейчас Ирочка сделает нам всем свой фирменный кофей. С Катенькой мы уже закончили, но вы немного подождите — Ирочкин кофей того стоит.

Пока пили кофей, опять зашел разговор о небольшом междусобойчике на загородной даче шефа, который тот устраивает для сотрудников. Перед этим приглашение на него получила и я. Меня звали приезжать вместе с бабушкой, которая к тому времени была уже хорошо знакома с Ириной Борисовной. И Георгий тоже приглашался вместе со всей семьей. Шеф говорил, неспешно прихлебывая сваренный с неведомыми пряностями кофе:

— Вы же знаете, как у нас там замечательно хорошо. И девочки ваши отдохнут, соберут для себя поздней смородины (мы с Ирочкой не справляемся), и Саша побудет на свежем воздухе. Мальчику полезно выехать на природу, вряд ли получается…

— Спасибо, — оборвал его на полуслове Георгий, скользнув взглядом в мою сторону. Не посмотрев, только дернувшись посмотреть. Будто то, о чем они говорили, как-то касалось меня или наоборот — ни в коем случае не должно было коснуться.

К тому времени я, как сверхчувствительный радар, научилась считывать и улавливать малейшие нюансы его настроения по звучанию голоса, характеру дыхания, звуку шагов, только по намеку на движение. Мне вообще нельзя было находиться близко от него, я сразу же начинала резонировать, становясь болезненно зависимой от странного ощущения, будто наши ауры сливаются, сплетаются и горят…, горят… Потому что мне-то точно становилось жарко и неловко.

— Я посоветуюсь с женой и скажу вам точно.

— Я предварительно уже говорила с Леночкой, — объявила от двери Ирина Борисовна, — девочка в диком восторге, да. И если вы таки соберетесь, то Самсончик пошлет за вами нашего «Патриота», чтобы поместилось кресло Сашеньки. Там же без задних сидений…

Я услышала, как резко звякнула в руках Георгия ложечка в чашке и скосила глаза в ту сторону. Чашка опять дрогнула на блюдце, которое он держал своими длинными пальцами и он взялся за него второй рукой и смотрел так, будто не знал, что дальше делать со всем этим — с чашкой, с кофе, с приглашением? И то напряжение, которое чувствовалось во всей его позе, в его молчании, касалось меня. Я очень ясно почувствовала это и сразу нашла объяснение — он не хочет соглашаться, потому что там буду я. И все верно, это все было очень правильно, я и сама не хотела. Но как же это было обидно — до рези в глазах, до горькой слюны во рту! Неужели он боится, что его жена что-то поймет, неужели по мне все так заметно… вот до этих самых пор?

Поставив пустую чашку на столик, я встала и поблагодарила за приглашение, а потом извинилась за то, что мы с бабушкой не сможем принять его. У меня была уважительная причина сделать это — как раз накануне приезжал из Черногории отец.

— Катенька, мы будем рады всем вашим родственникам, ваш папа точно не объест нас. Да, Ирочка? — удивлялся шеф.

— У нас с ним напряженные отношения, мы очень давно не виделись, и я боюсь, что одного вечера будет слишком мало, чтобы наладить их. Извините, пожалуйста, вот в следующий раз — обязательно, — с сожалением развела я руками, трусливо отступая к двери. Эти несколько минут выжали меня, как лимон в соковыжималке. А его плечи слегка приподнялись и опали, будто он… вздохнул с облегчением, когда я ушла.

Глава 7

Папа приезжал после обеда в пятницу, и встречала