Отец (не) моего ребенка - Ольга Висмут Страница 13

Тот пожимает плечами:

– Мы еще обдумаем, что да как, – говорит, ища компромисс. 

– Ну хоть на благотворительном вечере! – не унимается Эля. – Давайте объявим! Это же такое событие для Барковских! 

– Нет, – синхронно отвечают братья и смотрят друг на друга исподлобья.

Они очень похожи. Как оригинал и дешевая копия. 

В столовой воцаряется тишина. Неприятная, напряженная. Мне неуютно рядом с этими людьми, но отступать уже поздно.

Слуги приносят чай. Расставляют чашки. 

– Черный, зеленый, фруктовый? – перечисляет Ирина, обращаясь ко мне. 

– Черный, пожалуйста…

Очень неловко, что мне прислуживает женщина, которая  старше меня. 

– Сахар? – уточняет она.

– Я сама, – улыбаюсь ей. 

Ирина кивает и ставит рядом сахарницу. Набираю пару ложек и начинаю размешивать. Стук ложки о чашку кажется очень громким. Чувствую на себе ледяной взгляд. 

Владимир выразительно смотрит то на меня, то на мою чашку. Мол, что так громко. 

От этого взгляда мурашки по телу. Хочется спрятаться. 

Беру чашку в руку и делаю глоток. Чай обжигает. Дергаюсь, и часть горячей жидкости выплескивается мне на грудь. 

Я машинально подскакиваю. Фарфоровая чашка  выскальзывает из пальцев, которые стали вдруг непослушными. И в дребезги бьется об пол…

По начищенному паркету растекается лужа.

Эля подскакивает за столом.

Миг – и рядом со мной оказывается Вова. Берет за руку. По телу мгновенно растекается жар, и даже ожог на губе чувствуется не так ярко, как его касание. И пусть до этого  момента я видела на его лице раздражение и высокомерие, то сейчас он по-настоящему обеспокоен. 

– Вы как? – Владимир осматривает меня.  

– Боже, извините, – лепечу, глядя на осколки.

– Ты ошпарилась? – вмешивается Эля.

– Немного. Не ожидала, что она такая горячая, – оправдываюсь. – Чашку жалко, простите… 

Один Виктор сидит молча на месте и прожигает меня странным взглядом. 

Зато Эльвира грозно смотрит на побледневших служанок. 

– Чтобы больше не приносили такое горячее. Или выгоню всех отсюда, – говорит она жестким тоном.

Даже не верится, что именно эта женщина минуту назад сюсюкала, как маленькая девочка, и строила глазки обоим мужчинам... 

– Ничего страшного. Я просто не ожидала, – пытаюсь ее успокоить. 

– Дело не в тебе! – она поджимает губы. – Эта чашка из сервиза, который родители подарили на свадьбу! Теперь он безнадежно испорчен!

От ее слов становится неприятно. 

– Простите, – повторяю еще раз.

Хотя понимаю, что извинениями чашку не склеишь и время назад не вернешь.

Забираю руку из хватки Вовы. Синие глаза мужчины становятся холоднее, будто он прячет эмоции. 

Перевожу внимание на Виктора. Тот подбирается, как волк перед прыжком. Смотрит на нас с Владимиром очень странно. Взгляд темный. Пугающий. 

– Все в порядке? – цедит сквозь зубы.

– Да, – киваю и нервно сглатываю комок. 

– Катерина, вы хотели уйти. Отправляйтесь в свою комнату, – распоряжается он.

– Да что ты, – усмехается Владимир, глядя на брата. – Пусть остается, она же теперь член семьи.

– Нет, – отрезает Виктор. – Пусть отдохнет. Ей нельзя волноваться. 

– Ладно, – Владимир все с той же  усмешкой поднимает ладони, будто сдается. – Было приятно познакомится. Хотя я не прочь узнать вашу мамочку получше. 

– Ни к чему тебе ее узнавать. 

– Так, мальчики, хватит, – Эльвира подходит к Владимиру и касается его руки. – Все, Катерина уходит. 

Она кивает мне. Я все понимаю, извиняюсь еще раз и направляюсь к арке.Так быстрее попаду в свою комнату. 

Слышу, как Эля говорит у меня за спиной:

– Давай я тебя познакомлю со своей подругой? Она как раз в твоем вкусе.

От ее томного голоса меня передергивает. Ощущение, что это они с Владимиром женатая пара, а Виктор – просто сосед.

Глупость какая!

Поспешно выбрасываю это из головы.

Закрываюсь в  комнате, падаю на кровать и запоздало вспоминаю, что так и не спросила о самом главном: как мне общаться с семьей? Как подключиться к вай-фаю?

А еще рука горит там, где ее коснулся Владимир. Чувствую тепло его пальцев – сильных и крепких.

Это же он впервые дотронулся до меня! Тогда, в отеле, он только смотрел…

Интересно, ему понравилось то, что он видел?

17

Утро начинается с зарядки. Горничная ведет меня, полусонную и зевающую, в тренажерный зал. Даже позавтракать не дала.

Зал расположен на втором этаже, там же и вход в бассейн. К моему удивлению, бассейн такой огромный, что занимает целое крыло.

– Доброе утро, – в зале уже ждет Эльвира.

На ней тренировочные лосины и цветная майка. А сама она светится от удовольствия.

Осматриваюсь. Тут полно тренажеров, причем половину я вижу впервые. Не представляю, как ими пользоваться. Это же настоящая тренажерка для бодибилдеров! 

Замечаю еще одну девушку. Незнакомка стройная, подтянутая, в спортивном костюме.

– Доброе утро! – она походит ко мне. – Это вы беременная?

– Доброе утро… да… – хмуро смотрю на нее.

– Я – Наталья, ваш тренер, – сообщает она с улыбкой. 

– Зачем мне тренер? 

Ничего не могу понять. Мне же врач должна назначит физкультуру для беременных.

Оглядываюсь на Элю. Но та сосредоточена на беговой дорожке. 

– Занятия необходимы, чтоб поддерживать вас в форме, – с той же улыбкой поясняет Наталья. – Это способствует благоприятным родам.

Пожимаю плечами: занятия, так занятия. Не спорить же с ней. Тем более, если это Эльвира ее пригласила.

Наталья подходит к скамейке, на которой я замечаю акустическую колонку. Нажимает пару кнопок, и на весь зал раздается ритмичная музыка. 

– Начнем с легкой  разминки! – воодушевленно заявляет Наталья. 

Я сначала настороженно повторяюз а ней. Но постепенно вхожу во вкус. Ничего страшного. Только туда нагнись, сюда нагнись. Ух, зато как бодрит! Я повторяю за тренером, вскоре и Эля присоединяется к нам. Видимо, стало скучно одной. 

– Молодец, Катя, – она подбадривает меня.

Я улыбаюсь ей, но уже минут через десять чувствую себя уставшей. 

– Может, хватит? – начинаю просить.

– У вас очень слабая физическая форма! – Наталья с неодобрением оглядывает меня. – Так нельзя! Вы совсем себя запустили. Идите сюда.

Мы отходим в угол с весами и ростомером. Но я и так знаю, что будет дальше. Она скажет, что для моего роста я очень худая. Да, так и есть. Но не потому что сижу на