Сдавайся, детка - Мария Фирсова Страница 13

— Лучше сразу отцом, — хмыкает Аленка, продолжая кутаться в тонкую курточку.

Снимаю пиджак, набрасываю на ее худенькие плечи, но она гордо вскидывает подбородок, не желая иметь со мной что-то общее. И забота моя ей не нужна, а жаль…

— Так ты расскажешь или придется брать твою Галку в заложники, чтобы узнать подробности?!

— Меня выселили, — бормочет Ветрова, пряча взгляд.

На улице и так темнота, ночь полностью вступила в свои права и до рассвета еще далеко. Сидеть так можно, конечно, и до первых лучей, но капли дождя попадают за воротник, противно стекая по коже. Я начинаю хмуриться, Аленка уже едва не дрожит, но упрямо не желает подниматься со своего места.

А меня уже начинает это все бесить. Я ощущаю потребность хотя бы в каких-то действиях, пока эти языки пламени не стали настолько яростными. Характер у меня не сахар, достаточно щелчка, чтобы начали лететь искры. Потому опережаю катастрофу, поднимаюсь с лавки, беру ее пакеты и уверенным шагом несу все добро в машину. Если надо будет, то также и Аленку отнесу. Потому что по-хорошему она, кажется, не собирается приходить к какому-то компромиссу.

Но видя, что я творю, даже не произносит ни слова. Дела, видимо, настолько паршивые, что проще сделать все самому.

Подхожу к ней и молча подхватываю ее на руки. Ветрова дрожит, но ко мне даже прижаться не желает, держится так, словно кол проглотила. А у меня сердце едва не выпрыгивает из груди, своим стуком, кажется, оно способно проломить ребра. Я пульс собственный слышу от близости своей бывшей и единственное желание, просыпающееся во мне, это прижаться к ее губам своими.

Уже устроившись в тачке, задаю ей вопрос, который вертится все то время на языке.

— Кто выселил и за что? — в голосе звучит сталь, я не собираюсь строить из себя придурка в этот миг или клоуна. Хочу знать все от и до.

— Хозяйка. А за что… самой бы, знаешь, хотелось быть в курсе, — вздыхает она, откидываясь на спинку сидения.

Я включаю печку, чтобы Алена немного хотя бы согрелась. Конечно, для этого у меня есть и иные способы, но вряд ли она придет в восторг, если я начну их демонстрировать.

— Ты звонила Артему?

— Нет, — робко отвечает она, удивляя меня этим.

— Почему? Испугалась?

— Ты время видел? Приличные люди спят уже.

— Где ты нашла приличных, детка? Если о моем брате, то я тебя разочарую.

— Лучше молчи, — отворачивается она к окну, похоже, окончательно растерявшись.

— Ладно, не обижайся, — дотрагиваюсь пальцами до ее руки, она тут же убирает ее, будто мои прикосновения способны обжечь. — Наверное, это судьба, придется тебе пожить у нас.

— Нет, — резко произносит Аленка, качая головой. — Пожалуйста.

— Поздно, милая. Ну в самом деле не на улице же тебе жить, я, конечно, могу отвезти тебя в кафе, однако… Черт, Алена, ну почему ты такая упрямая? — ударяя по рулю кулаком, начинаю повышать голос. — Все мои предложения ты отвергнешь ведь. Я мог бы снять тебе временно жилье или отвести еще куда-то, но ты начнешь все взвешивать и в итоге откажешься.

— Правильно думаешь. Пораскинь мозгами, это выглядит очень странно, если учесть, что ты мой бывший, — щелкает она пальцами, не собираясь давать мне форы.

— Тогда в родительский дом. Вот уж Артем обрадуется утром, — хмыкаю я зло, блокирую двери.

Теперь у нее точно нет шанса убежать. Да и пофигу уже. Пусть хотя бы братец будет счастлив, что ли… а я, пожалуй, с завтрашнего дня подышу себе новое жилье, лишь только не видеть ее каждый день.

Злюсь, кажется, на весь мир, но особенно огорчает ее молчание. Алена никак не реагирует, сидит, словно гипсовая статуэтка, ни одной эмоции на лице, зато наверняка внутри пожар. Уж я-то знал эту чертовку прекрасно. У самого в душе все переворачивалось от мысли, что везу девчонку в это змеиное логово. Да, да… вот такого я мнения был о собственной семье и на то у меня имелись веские причины.

Глава 7

Сама не знаю, почему я не протестую, не пытаюсь выбраться из авто Тимура, чтобы трусливо сбежать, поскуливая тихо. Я равнодушно наблюдаю, как за окном мелькают фонарные столбы, витрины, дома и просто молчу. Для меня все стало настолько неожиданным, что я растерялась и попросту не знаю, куда мне бежать и что делать. Наверное, допустила ошибку, не став спорить с Кирсановым, только когда дождь бьет по лицу, а ветер норовит забраться глубже под одежду, мысли совершенно не о том, чтобы поступать логично. По крайней мере, у меня точно.

Взгляд цепляет вывеску одной из гостиниц и я, забывая про этикет, тычу пальцем, прося Тимура притормозить.

— Останови. Пару дней я могу пожить и здесь. Не самое плохое место.

— С ума сошла? — вскидывает он надменный взгляд. — Хуже дыры не существует, кажется. Хотя нет, ошибся, есть… ваше кафе, — скалится этот гад, проносясь мимо.

Я с тоской опускаю плечи, потому как все глубже осознаю, что в их доме мне не место. Там даже расслабиться не получится на мгновение, все время буду напоминать затравленного зверька, на которого открыли сезон охоты.

— Тимур, я не смогу жить с вами под одной крышей. Это неправильно.

— Скажу сразу, что кто-то слишком гордый для этого, — усмехается он, хотя определенно понял, что я имела в виду. — К Славе я тебя точно не отвезу, — мотает Тимур головой, — я ревнивый, но… — щелкает пальцами вдруг и его лицо озаряется улыбкой. А я уже бояться начинаю новых идей Кирсанова-младшего. — Поживешь в доме моей крестной.

Час от часу не легче, конечно. Но его крестная — единственный человек, кто не относился ко мне враждебно, возможно, потому что она сама прошла похожий путь, став настоящей леди. Тимур вроде бы рассказывал, что в молодости ей довелось много работать, а потом она просто удачно вышла замуж, наплевав на протесты со стороны родни мужа. Да и сейчас чихать ей на все «но».

Она мне нравилась тем, что не старалась возноситься над остальными. Вела себя дружелюбно и выводы не делала на основании банковских счетов.

— Все-то пару дней, а там пусть братик суетится, — цокнул он языком.

— Мне бы хотелось с хозяйкой поговорить, — вздыхаю устало, опустив взгляд на свои ладони. — Только боюсь, слушать она меня не станет.

— Зато меня станет. Съездим на днях, не переживай.

— Чего ты со мной возишься, а? — хмурю брови, прицепившись к Тимуру, словно репей.