Пышная проблема физрука (СИ) - Фиори Рина Страница 13

Оборачиваюсь и опять напарываюсь взглядом на голый теперь ещё и мокрый торс. Слежу за капельками воды, бегущими по коже. Так увлекаюсь, что прихожу в себя лишь когда очередная капля тонет в складках махрового полотенца, которым обёрнуты бёдра Степана.

– Ай! Вы почему голый? – ладони сами взмывают вверх и прикрывают мои наглые глаза, которые с удовольствием продолжили бы рассматривать это непотребство.

Такое совершенное и манящее непотребство, с идеальными кубиками пресса и рельефными мышцами груди.

– Ты меня в смокинге ожидала в душевой увидеть? – бросает встречное обвинение, и я понимаю, что Степан прав. – Что ты там спрашивала, я не ослышался?

Саныч выходит в основное помещение тренерской комнаты и идёт прямиком к зеркалу.

– Я спрашивала, красили вы когда-нибудь волосы или нет, – выдыхаю с претензией.

Попугай я ему что ли, одно и то же повторять по сто раз?

– Ты издеваешься? – резко разворачивается от зеркала и вновь проходит в душевую, бросая на меня яростный взгляд. – Разумеется, нет.

– Ну, тогда вам можно и не шесть раз голову мыть, а меньше. После покраски волосы становятся пористыми, и краска въедается сильнее, – повторяю то, что прочитала только что в интернете. – А если волосы были натурального цвета, то и смыться тоник быстрее должен.

Довольная собой смотрю на учителя в ожидании похвалы, но вместо этого опять встречаюсь с его недовольным взглядом.

Ну, чего опять не так?

– Вера, а ты мне раньше об этом не могла сказать?

Упс, а ведь он прав.

– Ладно, забейте, – отмахиваюсь и пулей вылетаю из душевой.

Спустя пару минут вслед за мной выходит и Степан, одетый и благоухающий мужской парфюмерией за версту. Невольно тяну носом воздух, но тут же одёргиваю себя. Что вообще со мной творится?

– Идём, – холодно постановляет физрук и открывает дверь, а я клятвенно обещаю себе больше не устраивать никаких проказ в отношении Ильина.

Чем дальше я захожу, тем больше получаю бумерангом по лбу. Поставить двойку – пускай. Переживу как-нибудь.

Следом за Степаном Александровичем выхожу из тренерской и иду на урок, даже не подумав о том, как мы с ним оба сейчас выглядим. Саныч с влажными волосами, я тоже немного потрёпанная, и главное, мы вместе опаздываем, что не укрывается от бдительных глаз моих одноклассников.

Конечно, основному большинству парней плевать с кем и откуда я вышла, зато Мишка Рягузов мгновенно белеет от злости. А ему какое дело? Новые варианты троллинга генерирует что ли?

Зато девчонки на меня все с ненавистью смотрят, как одна. Разумеется, кроме Нади и Любы. Неужели думают, что я с их любимым физруком замутила?

Перешёптываются, когда я встаю в строй, а обещают долгую и мучительную смерть за то, что посмела покуситься на их кумира.

Мамочки… Спасите…

Глава 11

Глава 11

– Ты видела, видела? Никита с Полиной сел, с этой дылдой, ааа! – шипит мне на ухо Любочка.

Мы сидим в школьном автобусе и ждём отправки. Надя через пару рядов уединилась со своим Владом, а мы с Фирсовой, как две одиночки, сели вместе.

У Любы и так плохое зрение, но она себе скоро вдобавок к остальным диагнозам ещё и косоглазие заработает. Буквально не сводит глаз с Никиты Чернышевского, который сидит на соседнем кресле.

Любу и Никиту разделяет только проход между рядами и Полина, которая без конца что-то рассказывает Нику. Не думаю, что между ними что-то серьёзное, всё же девушка явно не его полёта птичка. Но Фирсова уже вся извелась, даже пару раз порывалась засунуть пальцы в рот и испортить маникюр, который мы вчера вместе старательно делали.

– Ммм, – мычит подруга и смотрит на меня, – Вер, давай придумаем, как нам местами поменяться так, чтобы я с Ником сидела, – просит жалостливо.

– А я значит, с Полли сесть должна буду? – складываю руки на голые коленки и испытующе смотрю на девушку.

– Ну, Вер, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – прислоняет одну ладошку к другой, складывая их в умоляющем жесте.

– Нет! – отрицательно качаю головой.

– Вер?

– Нет!

– Ну, Вер…

– Ты издеваешься надо мной? Я и так еле выдержала эту неделю, на меня искоса поглядывали из-за той ситуации в тренерской. А ты хочешь меня рядом с одной из фанаток Саныча усадить?

Фирсова внимательно выслушивает мою и тираду, но не впечатляется. Обиженно надувает губы и отворачивается в сторону предмета своего обожания.

Ну, класс, чё. Это мы теперь всю дорогу так проедем, отвернувшись и надувшись?

Меня хватает ровно на десять минут пути.

– Ладно, – выдыхаю, – только, как ты себе представляешь, нам поменяться местами?

– Ты согласна? – выпаливает Любочка, а в огромных глазах возникает яркая вспышка. – Обожаю тебя! – накидывается с объятиями.

Быстренько прикидываем возможные варианты и понимаем, что меняться местами надо в несколько этапов.

– А давай Саныча попросим пересесть? – неожиданно предлагает Люба.

Саныч. Я не сказала? Степан тоже едет с нами, и я стараюсь не думать о том, что если посмотрю прямо перед собой, то увижу его короткостриженный затылок.

Помимо классной, с нами едет ещё трое родителей моих одноклассников, Ильин и Олеся Викторовна. Выбрали самых молодых и бойких, как объяснила нам Инна Витальевна.

И бойкая физручка прыгнула на сиденье рядом с Санычем, прямо впереди нас с Любой.

А мне должно быть всё равно на это, но почему-то в груди то и дело что-то взрывается, стоит только посмотреть на этих двоих.

– Как? – ощетиниваюсь, до предела заполненная негативом.

– А вот так: я скажу, что меня укачало, и надо пересесть вперёд. Поменяюсь местами с Санычем, ну, или с Мымрой, без разницы, – Люба с горящими глазами расписывает свой мегаплан.

Без разницы. Как бы не так. Мне вот совершенно не без разницы кто со мной сядет. И если с Мымрой просто неприятно находиться рядом, то с Санычем всё слишком сложно.

После нашего несостоявшегося поцелуя (а я считаю, что он именно не состоялся), я чувствую себя в присутствии Ильина неловко.

– Хорошо. А потом что?

– Потом ты скажешь, что тебе из окна дует, – продолжает Люба и тут же открывает окно с моей стороны.

– Подожди, так его просто закрыть можно! – удивлённо распахиваю глаза.

– Не можно, – настаивает на своём подруга. Да она всю логику растеряла с этой влюблённостью.

– Ладно, – принимаю очередную глупую идею, – а потом?

– Потом, когда ты окажешься рядом с Никитой, мы просто поменяемся с тобой местами, – подытоживает восторженно.

На несколько секунд поворачиваюсь в сторону окна и смотрю за тем, что творится на улице. Как мелькают деревья, поднимается из-за горизонта солнце. Мы выехали пораньше, поэтому оно как раз встаёт сейчас. И мне нравится сидеть возле окна, но ради подруги придётся засунуть свои хотелки подальше.

Старательно изображаю на лице грустную мину, якобы сочувствуя подруге, когда она начинает разыгрывать спектакль перед сидящей впереди нас парой. Её план срабатывает безотказно, Саныч тут же подскакивает с места и предлагает Любе пересесть.

– Давай, я попрошу водителя остановиться, – беспокоится физрук, а я вспыхиваю от очередного приступа жара, который горячей волной проходится по спине.

Надо же, какой заботливый.

– Нет-нет, я пересяду вперёд, и станет легче, – широко улыбается Фирсова, а меня вдруг осеняет.

Зачем мы это всё утроили, если можно было сразу сделать вид, что мне из окна дует и пересадить Никиту к Любе? К чему такие сложные многоходовки?

Порываюсь спросить у Любы, но не успеваю, потому что девушка проворно хватает рюкзак и пересаживается вперёд.

Интересно, Люба специально это сделала, чтобы я какое-то время с Санычем сидела? Или и вправду из-за глупой влюблённости у неё мозг совсем отшибло?

И я тоже хороша, почему сразу не сообразила, что подругу заносит?

Ладно, делать нечего, придётся разыгрывать наш безумный спектакль до конца.