Слабо не влюбиться? (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна Страница 13

– Как ты лихо вешаешь ярлыки на людей! – негодую я.

– Это всего лишь мое мнение, – Соколов неопределенно поводит плечами, а затем, немного помолчав, добавляет. – Так что, выходит, Лера права, и этот петушок тебе правда нравится?

В его вопросе звучит плохо замаскированный вызов. Будто я не имею права кому-то симпатизировать. Будто я до старости должна ходить у него в подружках и избегать других парней как огня.

– Может, и нравится! Тебе какое дело?

Не знаю, зачем я это говорю. Ведь на самом деле Лапин, будь он неладен, не вызывает во мне абсолютно никаких чувств. Наверное, я просто хочу немного позлить друга. В конце концов, сам Соколов в общении с противоположным полом нисколько себя не ограничивает.

– Ах, значит, так?! – взвизгивает притихшая Лерка. – Выходит, ты специально это все подстроила? Охмурила его своими феромонами, а сама невинной овечкой прикидываешься?

– Что за чушь?! – завожусь. – Я бы к нему вообще не подошла, если бы ты не попросила!

– Вот и не подходила бы лучше! – Грановская оттрюнивает нижнюю губу, а затем обращается к Соколову. – Тём, ты домой?

– Да, погнали, – отвечает он, демонстративно глядя мимо меня.

Они вдвоем устремляются к лестничному пролету.

– Ну зашибись! – закатив глаза, бросаю им вслед. – То есть меня вы с собой не зовете?

– А ты Демиду позвони, – едко бросает Грановская через плечо. – Может, он тебя до дома проводит.

***

Ссора с друзьями весь вечер не идет у меня из головы. Даже мамин беззаботный треп не отвлекает. Она самозабвенно рассуждает о бабочках-вампирах, репортаж про которых посмотрела вчера вечером, а я лишь изредка и, вероятно, невпопад вставляю свое безэмоциональное «угу».

Ну как я могла повздорить с Темой и Лерой из-за такой ерунды? Ведь мне на этого Лапина плевать с высокой колокольни! Да даже если бы он не нравился Грановской, я бы все равно не стала с ним сближаться. Во-первых, брюнеты не моем вкусе – я больше по блондинам и рыжим сохну. Во-вторых, странный он какой-то: хамит учителям, на одноклассников свысока смотрит. Одним словом, зазнайка.

Закрывшись в своей комнате, я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на выполнении домашнего задания по физике, когда мой мобильник оживает и на его экране высвечивается незнакомый номер.

Задницей чую, Лапин звонит.

Эх, и как я только умудрилась так вляпаться?

– Ало, – отвечаю, съежившись.

По-хорошему надо было вообще не брать трубку, но воспитание, черт бы его побрал, не дает мне возможности в наглую игнорировать людей.

– Привет, Василиса, – раздается в динамике. – Увидимся?

– Знаешь, я думаю, сегодня не получится, – сжав волю в кулак, выпаливаю я. – Да и вообще, наверное, не получится…

– А как же установившаяся между нами связь и все такое? – иронизирует Демид, ничуть не смутившись моим отказом.

– Ну… Связь можно поддерживать, и просто общаясь в школе, – блею я.

– Все с тобой ясно, – многозначительно фыркает он. – Подружка, походу, слилась, а гулять со мной наедине ты очкуешь.

– Нет, ничего подобного! – восклицаю я, хотя на самом деле он, разумеется, прав: еще как очкую. – Просто… Просто домашки так много задали. Да и мама попросила ей с уборкой помочь…

Знаю-знаю, флиртую я плохо, а лгу еще хуже. Но что поделать? Оригинальность в последнее время – не мой конек.

– Ну-ну, – тон Лапина красноречиво говорит о том, что он ни на секунду мне не поверил. – Удачи с уборкой, Василиса. В школе увидимся.

Глава 13

Учебное утро начинается странно. Захожу в школьный холл на первом этаже, и моему взору тотчас предстает непривычное зрелище: привалившись спиной к небольшой колонне, Соколов стоит напротив мило улыбающейся Грановской и игриво теребит край ее невозможно короткой юбки. Расстояние между ребятами непростительно маленькое, а язык их движений кажется каким-то… Чересчур интимным, что ли.

Слегка шокированная увиденным я пристраиваюсь у стенда с расписанием и принимаюсь украдкой наблюдать за друзьями. Они говорят на пониженных тонах и, не стесняясь, касаются друг друга. Лерка время от времени прикладывает ладонь к Тёмкиной груди, а тот, в свою очередь, продолжает жамкать клетчатую юбку и как бы невзначай задевает пальцами ее бедро.

Что здесь, черт возьми, происходит? Почему эти двое, обычно общающиеся как кошка с собакой, так внезапно поладили? И не просто поладили, а прямо-так заговорили друг с другом на трогательном языке голубиного воркования?

Ничего не понимая и окончательно запутавшись в собственных противоречивых предположениях, я выползаю из импровизированного укрытия и направляюсь прямиком к друзьям. Уж лучше узнать у них все напрямую, чем строить сводящие с ума догадки.

– Привет! – произношу звонко, чтобы привлечь к себе внимание.

Если честно, я ожидала, что при звуках моего голоса эти двое, как минимум, отцепятся друг от друга, а, как максимум, шарахнутся в разные стороны. Но Артём и Лера продолжают невозмутимо стоять рядом, неторопливо повернув ко мне головы.

– Привет, малая, – отзывается Соколов, окидывая меня прохладным взглядом. – Ну как прошла свиданка с сынком мэра?

– Я не ходила, – огрызаюсь я, гипнотизируя его ладонь, расположенную на ткани Леркиной юбки.

И чего он к ней прицепился? Будто на клей супер-момент посадили! Никак оторваться не может!

– Что так? – с наигранным расстройством интересуется он. – Мальчик не позвонил?

– Позвонил! А я ему отказала! – рычу я, с вызовом глядя на Грановскую.

Лерка поджимает губы и легонько поводит плечиком, дескать, как знаешь, я тебя об этом не просила.

Стискиваю зубы и недовольно переступаю с ноги на ногу. Направляясь сегодня в школу, я была убеждена, что вчерашний неприятный инцидент с Лапиным исчерпан. Думала, мы с ребятами просто посмеемся над нелепой ситуацией и станем общаться как ни в чем не бывало. Ведь Тёма с Лерой – мои лучшие друзья!

Однако желанным «как ни в чем не бывало» тут и не пахнет. Я стою рядом с ними и чувствую себя, как тот самый придурковатый чудик-сосед из фильмов, который вваливается в спальню к влюбленной парочке в самый неподходящий момент.

– Ну а у вас как дела? – стараясь звучать непринужденно, спрашиваю я. – О чем болтаете?

– Да так, о том о сем, – неопределенно отвечает Грановская, а затем наконец отстраняется от Соколова на шаг и небрежно добавляет. – Ты чего мне вчера не позвонила? Задание со звездочкой по физике сделала?

В любой другой ситуации я бы прониклась к Лерке благодарностью за заботу о моей успеваемости. Подруга прекрасно знает, что точные науки даются мне с большим трудом, поэтому всегда помогает и с домашкой, и с контрольными.

Однако сейчас я чувствую исключительно сильную и не поддающуюся рациональному объяснению злость. Мне хочется нахамить Грановской и, проявив гордость, больше никогда-никогда у нее не списывать. Даже несмотря на то, что вчерашняя задачка со звездочкой так и осталась нерешенной.

– Не захотела и не позвонила! – в сердцах рявкаю я и, развернувшись на пятках, устремляюсь прочь.

В душе клокочет глупая обида, а руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Понятия не имею, с чего я так взбеленилась, но адекватность мне сейчас явно не по силам.

Все еще разъяренная я взлетаю на третий этаж и на входе в кабинет математики чуть не сбиваю с ног вальяжно прогуливающегося новенького. Наше столкновение происходит настолько неожиданно, что мы оба с трудом удерживаем равновесие и слегка теряемся. Правда, к чести Лапина, он первый берет себя в руки и, потирая ушибленное моим лбом плечо, насмешливо произносит:

– Ты чуть не покалечила меня, Солнцева. Как будешь искупать вину?

От подобной наглости я не сразу нахожусь с ответом. Ведь конкретно моей вины в произошедшем нет. Это просто несчастный случай!

– Могу подуть на ранку, – иронизирую я. – Где бо-бо?

– Давай, – на его лице проступает хищный оскал. – У меня вот здесь болит, – указывает пальцем на слегка покрасневшую щеку. – И еще вот тут, – перемещает руку ко рту.