Деспот (СИ) - Кей Саша Страница 13

Мне казалось, я выгляжу менее зрелой…

На хрупкой фигуре моя полная двоечка, увенчанная темными торчащими сосками, выглядит налитой и тяжелой. Плоский живот, круглые ягодицы, потемневшие от воды волосы, прилипшие к плечам…

– Нравится? – вкрадчиво спрашивает Марич, незаметно для меня вернувшийся из ванной.

Вскидываю пристыженный взгляд.

Неловко, что меня застукали за чужим ноутом.

– Зачем вы это пересматриваете?

– Потому что это красиво, – пожимая плечами, невозмутимо отвечает Марич.

– И вас, разумеется, не смущает, что я против? – голос мой звенит от негодования.

– Нет. В купальнике я тебя видел. Думаешь, я не догадываюсь, что у девушки под клочками ткани с громким названием «бикини»?

Я в шоке. То есть для мужчин в этом вообще никакой разницы? Они все равно представляют себе что-то вроде… Я кошусь на экран и снова вспыхиваю. Разозлившись, захлопываю крышку ноутбука.

Марич, похоже, воспринимает это как приглашение ко сну.

– Располагайся, – гостеприимным жестом он указывает мне на постель.

Замерев, я не могу сдвинуться ни с места.

– Ты идёшь? – поторапливает меня он, подходя к кровати.

Иду, как на казнь, и под его немного усталым взглядом ложусь с самого края.

Марич гасит бра, я застываю в ожидании, и… ничего.

Откинув простынь, он вытягивается на своей половине постели и, положив правую руку под голову, не предпринимает никаких попыток заняться со мной сексом.

Или Марич ждет, что я проявлю инициативу? Непохоже.

Близость мужского тела смущает и волнует, а ничего не происходит. Даже страх отступает.

Я думала отмучиться и сбежать как можно скорее из спальни Марича к себе.

А теперь я не понимаю, что мне делать?

Задать ему вопрос – спровоцировать на то, к чему я не готова. Или почти не готова.

И я лежу не шевелясь. Мысли мои потихоньку уплывают, пока я прислушиваюсь к едва слышному дыханию, стараясь определить, спит Марич или нет.

Веки тяжелеют. Я не буду спать, просто полежу с закрытыми глазами.

Просыпаюсь я на рассвете в панике. Мне приснился кошмар, суть его мгновенно ускользает, растворяясь в утреннем полумраке, оставляя после себя лишь облегчение, что все закончилось. А потом я соображаю, где я.

Марич лежит все там же, а я переползла на его сторону и закатилась к нему под бок. Замерев и стараясь не разбудить монстра, я пытаюсь осознать, как это вышло. В тусклом предрассветном освещении я, не дыша, разглядываю жесткие черты лица, грудь, к которой прижимаюсь щекой, твердый живот…

– Спи, – внезапно произносит Марич, не открывая глаз, и я послушно снова проваливаюсь в сон.

В следующий раз я просыпаюсь, когда уже совсем светло, оттого что мне жарко, и обнаруживаю себя практически полностью лежащей на Мариче. Закинув на него руку и ногу и уткнувшись в шею, я прижимаюсь к нему всем телом.

Приобняв меня во сне, видимо, чтобы не сползла, Марич по-прежнему спит на своей стороне постели. Стало быть, именно я опять виновник нарушения границ.

Дурная от не слетевшего до конца сна и жары, я бросаю взгляд на настенные часы. Еще семи нет. Я определяю это со второй попытки. Мне удобно, и не хочется шевелиться, но жарко. Плотный шелк липнет к коже, рукава рубашки мешают неимоверно.

Вздохнув, я решаю доспать, но ладонь Марича, покоящаяся на моей спине, приходит в движение.

Она скользит от лопаток до поясницы, там забирается под рубашку и совершает обратный путь, чуть надавливая на расслабленные мышцы. Сонная и размякшая, я еще пытаюсь сообразить: Марич проснулся, или это он во сне, а его рука уже возвращается к талии и массирующими движениями внедряется под резинку шортиков. И только когда моя неожиданная «подушка» стискивает попку, я понимаю, к чему все идет.

И это осознание пронзает меня насквозь.

Страха нет, только нарастающее волнение.

Марич сдвигает мою руку со своей груди вниз, накрывая выпуклость в паху, и мое и без того разгорячённое тело раскаляется, а смутное томление сворачивается клубочком внизу живота.

Шумно вздохнув, Марич трется стояком о ладошку, и мне кажется, что тонкая ткань его пижамных штанов не толще миллиметра, так четко я прослеживаю весь его рельеф. Член под моими пальцами стремительно твердеет, вызывая у меня трепет.

Прижавшись губами к моей шее, Марич перекатывается вместе со мной, придавливая тяжёлым твердым телом. Его руки забираются под шелк рубашки, проходятся по подрагивающему животу и берут в плен наливающуюся грудь.

Я чувствую его возбуждение, осознаю его намерения и слабею перед его натиском. Как игрушка послушная его желаниям, выгибаюсь под его руками и губами.

Приподнявшись, Марич стаскивает с меня через голову рубашку, оголяя влажное от испарины тело. Действительно, наивно было полагать, что пуговки его отвлекут или остановят. Полюбовавшись открывшейся картиной, Марич усиливает напор. Гладит, тискает, сжимает. Крепко, но не больно. Целует, оставляя следы, горящие ожогом.

И когда я начинаю задыхаться от переполняющих эмоций, он проникает губами к груди, дразнит языком вершинки, посасывает их и, забравшись уже под последнюю преграду в трусики, в такт ласкает мою девочку, нежно поглаживая клитор и жёстко давя на складочки.

Бедра безвольно раздвигаются, предоставляя Маричу возможность вытворять все, что он пожелает. А я начинаю попискивать от нетерпения и непроизвольно толкаться навстречу его пальцам. Марич же, слегка прикусив, оставляет напряжённые соски и вглядывается в мое полыхающее лицо.

Зажмуриваюсь.

– Посмотри на меня, – властно требует он.

Его слова открывают во мне какую-то темную сторону, давая понять, что о своём теле я знаю ничтожно мало.

И я смотрю мутным взглядом на горящие жаждой черные глаза, меня уже скручивает, изнутри тянет прямо туда, где хозяйничает безжалостная рука, скользя по покрытым смазкой срамным губам. И понимаю, что Марич изводит мое тело желанием не для меня, а для себя. Ему нравится то, что он видит. Наверное, опять потому что опять считает это красивым.

Когда наслаждение становится невыносимым, и мне кажется, что я больше не вынесу, умоляюще смотрю на него: «Сделай хоть что-нибудь!». Мышцы ломит, внизу живота все пульсирует, и киска сжимается, требуя чего-то.

Беспомощно хватаюсь за запястье руки, дарующей мне болезненную сладость, и Марич сжаливается.

Сдвинув капюшон клитора, он надавливает на него и жестко трет. Сквозь пересохшие губы у меня вырывается стон. Электрический разряд проходит через все тело и взрывается вспышкой между ног. Я зажимаю бедрами руку Марича, чтобы остановить, чтобы продлить мгновение, но он и не думает прекращать, и следующий взрыв отправляет меня в космос.

Когда цветные круги перед глазами бледнеют, нависающий надо мной Марич поворачивает дрожащую меня на живот и берётся за резинку шортиков.

– Саша, я к тебе…

Одурманенная я не сразу понимаю, в чем дело, но закаменевшее тело Марича подсказывает, что что-то не так.

– Я тебя не звал, – отвечает он, и тон его давит, как гранитная плита.

– Но я думала, – голос Сати дрожит, – девчонки нет в спальне, значит, ты её отослал…

– Она здесь.

– Теперь я вижу.

– Зачем ты приходила в её комнату? – вкрадчиво спрашивает Марич.

Молчание.

– Поговорим о твоих полномочиях после завтрака. Похоже, ты забыла о правилах в этом доме.

Звук закрывшейся двери говорит о том, что мы снова вдвоем. И хотя магия момента упущена, я все еще готова для Марича, но он, погладив меня по плечам, накрывает простыней.

Это все? Ничего не будет? Я чувствую стыдное разочарование. Или он вернется?

Злой Марич поднимается с постели и тянется к пиликнувшему телефону.

По его лицу становится понятно, что нет, не будет продолжения.

У меня возникает дурацкая мысль, что не только за столом телефону не место.

– Если тебе интересно, камера из твоей ванной была приобретена в ноябре неисправимым дрочером Кастрыкиным.