Его тайная дочь (СИ) - Шарм Кира Страница 13

– Кирилл Ефремович! Вам нужно в больницу! Срочно! Там аппаратура и … Здесь мы не сможем этого обеспечить!

– К черту! Пошли все вон! Вон, я сказал! Сколько человеку отмеряно, большего не выгрызет!

Он всегда такой. Не удивлюсь, если сейчас достанет откуда-то сигару.

– Но…

– К черту! Я должен поговорить с дочерью и Максом.

– Макс…

Мы вдвоем наклоняется над его постелью.

– Кирилл. Прошу вас. Послушайте врачей. Вам нужна срочная госпитализация!

– К чертовой матери, Макс! Никто мне не будет указывать! Если время мое вышло то… Значит, пора.

– Нет, – всхлипывает Снежана. – Отец…

– Цыц! Макс! Ты должен выполнить мою последнюю волю! Обещай. Обещай мне, что ты женишься на Снежане и будешь о ней заботится всю свою жизнь! Что моя девочка будет с тобой счастлива! Я просто не могу уйти, не зная, что она в надежных руках… В твоих руках, Макс. Только тебе я доверяю!

11 глава 11

– Я обещаю, – хриплю, сжимая его руку. – Обещаю, Кирилл.

– Нет, Макс.

Он впивается в нее ответным пожатием. Да так, что сейчас просто переломит кости!

– Уже. Прямо сейчас. Все гости еще в гостинице. Никакой подготовки не нужно.

– Кирилл. Помолвка требует приготовлений. Мы все устроим, как только вам станет лучше. А сейчас… Прошу вас! Вам нужно в больницу!

– Да что за черт! Макс! Думаешь, я не понимаю, что мне осталось, может, каких-то пара минут? К черту ваши приготовления! К черту глупости вроде причесок и цветов! Я смогу закрыть глаза спокойно только когда увижу, как моя дочь становится твоей невестой! Официально. При всех. В идеале, конечно бы, женой, но, боюсь, до этого мне не дождить!

– Но Кирилл! Ваше здоровье не терпит…

– Сейчас, Максим. Прямо сейчас, черт раздери! Эй! Дайте мне пересесть с этого корыта в другое, то, что на колесах! Я должен спуститься в холл. На помолвку моей дочери!

– Но отец…

Снежана заливается слезами, склоняясь над его постелью.

– Это не правильно. Так быть не должно! Ты выздоровеешь и тогда наша помолвка будет счастливой и радостной!

– Не учи меня!

Рявкает Кирилл.

Но его лицо тут же меняется. В нем просыпается бесконечная нежность.

– Снежа.

Он вытирает ее слезы дрожащей, совсем слабой рукой.

– Ты всегда была моей единственной любовью. Моим самым главным счастьем. Пойми, черт возьми! Я уйду спокойно только когда сам , своими глазами увижу, что ты счастлива! И в надежных руках. Все, что я в этой жизни делал, была для тебя. Всегда. Не лишай своего старика этого последнего удовольствия!

– Хорошо, – кивает Снежана, сглатывая слезы. – Хорошо, папа. Как ты скажешь. Как ты захочешь. Но потом сразу в больницу, да? Макс?

– Конечно, – я киваю, сжимая ладонь Снежаны еще сильнее.

Кирилл Левинский всю жизнь был жестким человеком. Во многом даже жестоким.

Он давил врагов и конкурентов не глядя. Держал в страхе почти всю Европу!

У него никогда не было жен, кроме матери Снежаны, которая умерла еще в родах.

И если этот стальной человек и был способен любить, то только ее. Свою единственную дочь! Она и правда была для него всю жизнь всем!

И… Почему-то меня.

Черт знает, почему мне так повезло. Выпал такой счастливый билет.

Кирилл случайно увидел меня при аресте. Я получил ножевое ранение. Истекал кровью.

Но медицинскую помощь мне оказывать никто не спешил. Даже не собирался!

Наоборот. Мне только поддавали ударами ног прямо в живот.

Он вытащил меня. Спас в тот момент. Когда я уже мысленно попрощался с жизнью.

Помог. Многому научил. Где бы я был, если бы не он?

– Конечно, Снежана. Кирилл. Я сейчас все устрою.

Киваю, выходя из его номера.

Разве я могу ему отказать в его последней просьбе?

Мы вклиниваемся, по сути, в свадьбу Фила и Оли.

Снежана впопыхах надевает вчерашнее платье.

– Снеж…

Я касаюсь ее руки.

Переодеваться и приводить себя в порядок уже нет времени.

Отца Снежаны выкатывают с инвалидном кресле. Он хрипит, хватаясь за кислородную подушку. Скрюченными пальцами впивается в поручень кресла, цепляясь за нас взглядом, в который, кажется, он вложил все свои последние силы.

– Ты станешь моей женой?

Я протягиваю Снежане какой-то букет, который второпях всовывает мне в руки Оля, невеста Фила.

– Да, – тихо выдыхает Снежана, не отводя взгляда от отца.

Я надеваю ей на палец кольцо. Ее руки дрожат. Они просто ледяные.

Целую ее мокрые от слез губы под аплодисменты и поздравления гостей.

Щелкают фотоаппараты.

На свадьбе Фила и Ольги собрался весь столичный бомонд. И не только столичный. Конечно, журналисты не могли пройти мимо такого события.

Снежана сдержано отвечает на мой поцелуй.

Но после закрывает глаза. Обвивает мою шею руками.

А я…

Внутри меня просто раздирает на части!

Не могу избавиться от чувства, что все это просто какой-то дикий фарс. Бред. Какое-то кино!

Понимаю вдруг, что я ничего не чувствую.

Совсем ничего, целуя свою невесту!

Зато рядом с Ладой в груди просто пожар! Ураган. Который сметает с ног!

Может, все дело в том, что Кирилл мне ближе отца? И я не могу думать о невесте, когда он в таком состоянии?

Но почему тогда губы Снежаны оставляют ощущение холодной льдинки? А поцелуй Лады до сих пор так и горит на губах?

– Отец!

Истошно вопит Снежана, когда я ее отпускаю.

Черт!

Старик потерял сознание!

– Срочно! В машину! Остановка дыхания!

Его с трудом перекладывают на носилки.

Снежана усаживается в машину скорой, но для меня там не остается места. Врачи на ходу пытаются провести реанимацию.

– Я скоро. Догоняю, – быстро бросаю в ответ на ее взгляд, полный отчаяния.

Сжимаю ее плечо, пытаясь подбодрить.

Наверное, надо было бы быть нежнее. Поцеловать. Сказать что-то, но…

Меня будто заклинивает.

Я просто машу рукой вслед тронувшейся с места машине и отправляюсь к своей.

И снова эта бешеная гонка до столицы. На всех парах. В лучшую больницу.

Черт. Наверное, нужно было оформить все частным самолетом и лететь в Европу! Где Кирилл лечился последние годы?

А внутри полный раздрай. Все колотит. Рвет на части!

Черт!

Она снова появилась и в дребезги разнесла весь мой мир!

Я должен был бы сейчас проводить время с невестой у моря. В одном из самых роскошных отелей!

И… Возможно, с Кириллом было бы все нормально! Не факт, что приступ не спровоцировало то, что он волновался из-за сорванной помолвки!

Но даже теперь.

О чем я думаю?

О ней!

О ней, черт побери, и только!

Останавливаюсь, с силой ударяя рукой по рулю.

Мне нужно выйти. Обтереть лицо снегом, чтобы прийти в себя.

И все равно перед глазами ее огромные глазища! Нереальные! Как… Самое настоящее море!

И губы… Сочные. Вишневые!

Их вкус до сих пор заставляет кровь кипеть!

Какого черта я даже рядом со Снежаной сегодня не почувствовал ничего? Ни капли!

А она…

Она затмевает все!

Я же чуть было не сорвался на той чертовой кухне!

Набросился на нее, как одержимый! Как человек, который дорвался до воды после долгих дней в пустыне!

И ничем не утолить этот жар! Эту безумную, ненормальную тягу!

Я ведь бы не остановился. Не мог. Она действует на меня так, что срывает все планки!

Нет. С этим надо что-то решать!

Я почти уже женатый человек!

Причем, женатый на той самой, которая этого достойна!

Ладу нужно отправлять подальше из своей жизни! Но Лизу… Лизу я ей не отдам! Не отпущу!

– Как он?

Опускаю ладони на плечи Снежаны, склонившейся у постели отца.

– Они говорят, сделали все возможное.

Ее голос звучит совсем безжизненно. Кирилл так и не пришел в сознание, несмотря на все старания врачей.

– Снежа. Пока он жив, всегда есть шанс. Есть надежда. Тебе нужно отдохнуть. Поесть. Поспать.