Развод. Цена моего прощения - Чарли Ви Страница 13

Выбегаю из подъезда и поскальзываюсь на первой попавшейся луже, падаю на колени. В бесстлье бью кулаками по луже, вода ледяная, пальцы ломит. Я вся грязная так же, как моя душа замарана пожизненно. Смогу ли я когда-нибудь смыть эту грязь? Реву и продолжаю стоять на коленях.

— Ну-ну. Нашла из-за чего рыдать.

Кир поднимает меня за подмышки и ставит на ноги.

— Успокойся. Не стоит оно того.

Прижимаюсь к его груди и обнимаю за талию. Мне сейчас нужны объятия как никогда. Как в детстве, когда мама обнимала и сразу всё плохое оставалось позади. Но Кир стоит как истукан, руки висят вдоль тела, он даже не пытается меня обнять. Господи, ну а я что хотела. Что он меня сейчас приголубит после всего, что он увидел? Отталкиваю его и иду к машине. Я одна. И мне никто не нужен. Только мой сын.

Открываю дверь и хочу сесть, но Кир останавливает меня.

— Подожди, сначала вытрись.

— Чем?

У меня с собой ни салфеток, ни бумаги. Кир достаёт из-под сиденья полотенце и вытирает мне руки. Хочу забрать его, но он не даёт. Молчит. А когда руки более менее чистые, наклоняется и вытирает мои штаны, как маленькому ребёнку.

— Всё можешь садиться.

Полотенце летит в рядом стоящую мусорку. Мы садимся. Машина трогается. И я чувствую радость, что, наконец, уезжаю отсюда.

Скорость и тишина — лучшие спутники в дороге, когда бежишь от своего прошлого.

Сама не замечаю, как сон накрывает меня.

*** ****

Просыпаюсь от визга тормозов. Острая боль в виске. Меня прижимает к стеклу, я даже не могу поднять руки, чтобы оттолкнуться. Открываю глаза и вижу перед собой освещённый кювет. Он приближается. Удар. Меня бросает вперёд, но ремень безопасности удерживает и откидывает назад.

*** ***

Башка болит. Хорошо же меня приложило об руль. Пытаюсь выбраться. Грудь взрывается болью. Пздц! Что за грёбанная дорога. Лена. Где Лена? Темно. Ни черта не видно. Протягиваю руку в сторону, ощупываю соседнее сидение. Никого.

Неужели вылетела? Бл*ть, угробил девчонку.

Ощупываю ремень безопасности, чтобы отщёлкнуть его. Глубоко вдыхать не могу. Дышу мелкими глотками, чтобы рёбра не бередить. Похоже, сломал при ударе. Надо выбираться. Толкаю дверь. Не поддаётся. Делаю ещё усилие. Больно то, как. Так. Передышка. Дышу. Раз, два, ещё раз. Дверь, наконец, поддаётся. Выползаю через раскрывшуюся щель и выпадаю на пожухлую траву. От простого движения бок болит и горит огнем. Что за хрень произошла? После очередной кочки машину повело. Да хрен с ним. Потом разберусь. Надо найти Лену.

Заставляю себя встать. Вытаскиваю из кармана телефон, включаю фонарик. Яркий свет ослепляет. Освещаю землю, внедорожник, свечу на передние сидения. Лена там на месте. На лбу кровь. Подлезть через салон не смогу, надо обойти. Карабкаюсь на обочину, ноги разъезжаются, от каждого движения боль в груди. То, что я мог бы сделать за несколько секунд, теперь барахтаюсь минут пять, но всё-таки забираюсь. Обхожу машину. Спускаюсь обратно в кювет с другой стороны. Дёргаю дверь. Поддаётся. Лена вываливается, повисая на ремне. Свечу на её голову. Вроде только кожа лопнула. Ничего заштопают. Главное, чтобы кости целы были.

Отстёгиваю ремень и, придерживая одной рукой, опускаю на землю.

— Лен, Лена. Приходи в себя. Давай.

Шлёпаю по щекам, но реакции никакой.

— Лена, ты меня слышишь? А ну, приходи в себя. У нас с тобой сын. Помнишь? Ты Илюхе нужна. И Ваньке тоже. Лен!

Руки у неё ледяные. Щупаю пульс на руке, потом на шее.

Есть. Еле ощутимый, но прощупывается. Выдыхаю. Так. Что теперь делать? Надо позвонить. Набираю Петровича. Он начальник службы безопасности.

— Да. Здравствуйте, Кирилл Борисович.

— Я тут в аварию попал. Когда сможешь подъехать?

— Где?

— Тридцатый километр по трассе от Знаменки.

— Часа три понадобится. Раньше не получится на машине. Там дорога плохая.

— Ты должен быть здесь через час. Максимум. И мне абсолютно фиолетово, как ты это сделаешь.

— Понял. Всё сделаю.

Сую телефон в карман и подхватываю Лену на руки. Приседаю от боли. Даже в глазах темнеет. Надо оттащить её подальше. Вспоминаю, что в багажнике у меня плед лежит. Достаю и кутаю Лену в него. На улице уже подмерзает. А у неё руки ледяные. Растираю их.

— Ща Лен. Подмога приедет. Подожди. Ты главное — в себя приди. Слышишь? Ты мне ещё нужна. Смотри не смей мне тут умирать, а то к Наташке уйду. А она мне не очень нравится. Да секс с ней так себе. Но если ты сейчас не очнёшься, имей в виду, ты свой шанс потеряешь.

Несу всякую чушь, лишь бы не молчать. Но это действует. Лена поворачивает голову и стонет.

Глава 16

Мне тепло и уютно. Не помню, когда мне было так хорошо. Мягкая ткань одеяла окутывает тело. Выспалась, как давно уже не высыпалась. Потягиваюсь и чувствую, как боль отдаётся в плече. С чего бы это? До слуха, будто сквозь покрывало доносится низкий хриплый голос. Приоткрываю веки и вижу едва различимое в темноте лицо Кирилла.

— Лен, всё будет хорошо. Я тебя вытащу отсюда.

— А что случилось? — хочу спросить, но из горла доносится хрип, во рту всё пересохло. Прокашливаюсь и повторяю вопрос.

Постепенно приходит чувствительность ко всем конечностям. Я начинаю чувствовать, что у меня замёрзли ноги. А рукам, наоборот, горячо и их не переставая растирает Кир своими руками.

— Заплатка, которую этот говнюк поставил на запаску, лопнула. Вот нас и занесло, — объясняет Кирилл. — Ты как? Где болит?

Его слова проникают в мой мозг, и медленно тянутся. Мне кажется, что я даже чувствую, как думаю. Как медленно усваиваю и понимаю, что он только что сказал.

— Понятно.

Киваю и хочу поднять руку, чтобы почесать лоб. Там что-то прилипло и кожу тянет. Но Кирилл держит руку.

— Тшш, не надо. Не трогай. Ты голову разбила. Вроде ничего страшного, только кожу повредила. Но врачи сейчас зашивают хорошо, даже шрама не останется.

Голова начинает болеть.

— Понятно…а ты? …как?

— Я в порядке.

— У тебя тоже кровь на лице.

— Царапина. Почему у тебя такие руки холодные?

— Они всегда такие.

Хочу подняться.

— Может, пока не стоит. Вдруг у тебя кости сломаны.

Как-то неожиданно слышать нотки беспокойства в его голосе.

— У меня ничего не болит. Кроме головы.

— Ну вот и лежи.

— Холодно.

Он тут же помогает мне подняться и садит на свои колени, прижимая к себе.

Утыкаюсь в его грудь. От него