Людмила Маркова - Небо любви Страница 13

— Не стоит труда, чтобы договориться. Хочешь, через пятнадцать минут ключ будет в моих руках, — дразнил Юльку Волжин, довольный тем, что сумел увести ее мысли в другое русло. Понимая, что все равно наступит момент, когда ей станет известно о катастрофе, Стас всячески старался этот момент оттянуть.

Но неизбежное вскоре произошло. Едва доктор отменил постельный режим, как Юлька уже познакомилась с больными из соседних палат, и была очень удивлена, увидев в других палатах телевизоры.

— Стас, я хочу, чтобы у меня тоже стоял телевизор, — заявила она Волжину, который с головой окунулся в работу и не проводил уже столько времени в больнице, а приходил лишь вечером, перед самым сном.

— Зачем тебе телевизор, детка, я все равно тебя скоро заберу отсюда.

— Правда! — обрадовалась Юлька, тут же забыв о своей просьбе.

Днем она помогала нянечкам ухаживать за тяжело больными, а вечерами, в ожидании прихода Стаса, сочиняла поэму, посвященную истории их любви. Она вспоминала свою юность и те переживания, с которыми связано было рождение первых строк поэмы. Юлька уже смирилась с пребыванием в больнице и даже находила в этом некоторые преимущества, ведь у нее появилось столько свободного времени для своего сочинения.

Жизнь, прощай, я больше не могуПить тоску из родников твоих глубоких.Мыслей мне не выдержать пургу,Крыльев не расправить мне широких.

Землю мой закат не озарит,Я не буду сожалеть об этом.Просто смерть со мною говоритБлизким сердцу языком поэта.

Жизнь, прощай и злом не вспоминай.Боль мою, увы, поймет не каждый.Разлилась предсмертная печаль,Что в груди бывает лишь однажды.

Мне не жаль садов цветущий рай,Душу не охватит вдохновенье.Только жаль последний в жизни май,Только жаль последнего мгновенья.

Юлька, как бы заново переживала то непереносимое отчаяние, охватившее ее, когда она увидела Волжина с женщиной, целующей его прямо на улице. И это после того, как Юлька доверилась ему, она, семнадцатилетняя, впервые познавшая мужчину. Юлька тогда жить не хотела и, поддавшись юношескому максимализму и не разобравшись, что к чему, скоропалительно согласилась выйти замуж за Андрея.

— Юля, ты не спишь? — постучала в дверь девушка из соседней палаты. — Я хочу сообщить тебе приятную новость.

— Заходи, Тонечка. И что это за новость?

— Это по поводу авиакатастрофы в «Аэрофлоте». Ведь несколько дней назад объявили, что погибла одна стюардесса, Нелли, кажется. А теперь сказали, что она жива, только сильно обгорела, и ей срочно требуется пересадка кожи.

— Какая катастрофа? — побелела Юлька.

— Так ты не знаешь? — растерялась Тоня. — По телевизору передавали.

Так тщательно скрываемая истина стала известна Юльке во всех подробностях.

— Почему, почему никто не рассказал мне об этом?! — возмущенно кричала Юлька, колотя по груди пытающегося обнять ее Волжина. — Я чувствовала, я все равно это чувствовала.

Волжин молчал, понимая, что лучший способ укротить Юльку — предоставить ей возможность излить свой гнев.

— А я еще удивлялась, почему Ромка Морозов не пришел навестить меня, а только позвонил, говоря какие-то странные вещи не менее странным голосом, — продолжала возмущаться Юлька. — А ему, оказывается, требовалась кровь, которую я могла дать! Я никогда, никогда не прощу тебе этого! Ведь ты знал, с самого начала знал, что произошло!

Она все говорила и говорила, осыпая обвинениями Волжина, которого беспокоило только одно — Юлька до сих пор не выдавила из себя ни слезинки.

— Детка, ну прости меня, — сказал он как можно проникновенней, незаметно гася пляшущие в глазах искорки, — если можешь, прости.

Юлька недоверчиво посмотрела на него, задрожала и тут же разразилась потоком слез.

— Мой бедный птенец, — тихо произнес Волжин, притягивая к себе плачущую Юльку. Услышав эти слова, она и вовсе затряслась в рыданиях. — Теперь уже лучше, — облегченно вздохнул Стас, вытирая Юлькины слезы.

Когда-то Волжин прочитал рассказ (автора он не помнил) о молодом мужчине, жизнь дочери которого висела на волоске — ее готовили к серьезной операции после автокатастрофы. Мужчина этот был близок к помешательству, настолько невыносимо для него оказалось ожидание исхода операции. Случайная женщина, встретившаяся ему в тот день, оказалась очень мудрой и отзывчивой. Понимая, что могло бы облегчить его страдания в тот момент, она отдалась ему, человеку, чьего имени даже не знала. Принимая его исступленные ласки, женщина не удивлялась ненасытным желаниям незнакомца и с готовностью отвечала на них, приводя его в состояние сексуального пика. И она спасла отца пострадавшей девочки от неминуемого помешательства. Оказывается, женщина обладала непревзойденным чутьем, которое подсказало ей, что в минуты серьезной опасности мужчине требуется выплеск сексуальных эмоций. Вместе с этой женщиной он стоял у стен больницы, ожидая конца операции. Девочка умерла. Ее отец плакал, уткнувшись в колени случайной женщины, которую уже любил.

«Интересно, с женщинами это также происходит?» — размышлял Волжин, находясь наедине с рыдающей невестой и не зная, что предпринять, а вслух произнес:

— Не надо так много плакать, детка. У тебя поднимется температура и заболит голова.

— Ну и п-пусть, — продолжала всхлипывать Юлька.

Волжин улыбнулся, ощущая, что кризис все-таки миновал.

Он заставил Юльку выпить воды, умыться, принять таблетку новопассита и лечь в постель. Она вела себя, как образцовый ребенок, беспрекословно слушаясь и выполняя все, что говорил Стас.

— Вот умница, — похвалил Волжин и, укрывая Юльку одеялом, прилег рядом.

— Стас, ты еще не скоро уйдешь? — с утвердительной интонацией спросила она.

— Конечно, не скоро, — уверил ее Волжин, одной рукою обнимая Юльку, другой снимая брюки, — я останусь с тобой до утра. — Заметив на себе вопросительно-жалобный взгляд, Волжин с трудом сдержал смех. — Детка, ну не бойся ты меня так. Я же не сексуальный маньяк, в самом деле.

Юлька обвила руками его шею и доверчиво прижалась к мускулистой груди. В его теплых объятиях она уснула, не дождавшись инъекции снотворного. Следом уснул Волжин.

Медсестра, неслышно постучавшаяся в палату, не дождавшись ответа, вошла и тут же покинула помещение, чему-то улыбаясь.

Утром Юлька почувствовала себя абсолютно здоровой. Мокрая подушка свидетельствовала о том, что температура пришла в норму. Теперь она четко знала, что ей делать. Прежде всего, она созвонилась с Олей, по которой так сох Ромка Морозов, и узнала все, что необходимо. После обхода, захватив с собой паспорт, Юлька всеми правдами и неправдами ухитрилась выйти из больницы незамеченной. Она вздрогнула, словно ее уличили, испугавшись звонка мобильного телефона.