Хочу тебя, девочка (СИ) - Борн Амелия Страница 14

— Я могу пойти к себе? — повторила Марина свой вопрос.    

Я сжал руки в кулаки, теперь уже злясь только на одного человека — на самого себя.    

— Да, конечно, — ответил девочке, и как только произнес эти слова, она сорвалась с места и сбежала.    

И я бы совсем не удивился, если бы понял, что Марина решила исчезнуть, спрятаться и больше никогда не появляться в моей жизни. Но даже тогда я бы сделал все, чтобы вернуть ее и показать, что со мной может быть хорошо. Что она сама может желать меня и всего, что я готов ей дать.   

Вот только сейчас очень и очень сомневался, что мне удастся показать ей это. И что Марина сможет захотеть быть со мной точно так же, как и я хотел быть с ней.   

Черт!    

Часть 16. Марина

Руки крупно дрожали, когда я пыталась поспешно содрать с вешалок свои вещи — те из них, что принадлежали мне самой. Из комнаты по соседству не доносилось ни звука и я очень надеялась, что Исаев уже спит.

А все, о чем после случившегося могла думать я сама — это только о том, чтобы сбежать. Бежать, бежать, бежать, неважно куда, лишь бы подальше от этого кошмара. Подальше от мужчины, сделавшего то, что я не могла назвать иначе, как насилием.

Тело до сих пор болело после пережитого. Или это болело что-то у меня внутри, заставляя все существо разрываться на части? Потому что стоило все же признать — я доверяла Исаеву достаточно, чтобы думать, что он не сделает этого так. Грубо, напористо, почти жестоко.

И главное — не находила этому причин. На что еще способен был этот человек, если простая ревность привела к таким последствиям?

Я не хотела знать. Я не хотела его больше видеть. Я не хотела вспоминать то, что случилось.

И я боялась. Я панически боялась, что он попытается сделать это снова. Что он вообще попытается ко мне прикоснуться хоть пальцем!

От одной подобной мысли меня передернуло. Я этого больше не вынесу. Я скорее умру, убью себя, чем позволю снова меня тронуть!

Конечно, я все еще была ему должна. Я не знала, во сколько он оценивал мою девственность, но намерена была отдать остаток долга каким угодно способом, но только не этим. У меня не было четкого понимания, что делать, но в лихорадочно мечущихся мыслях находилось место чему угодно, но только не варианту снова пережить подобное. Я не хотела никаких касаний! Ни от Исаева, ни от кого бы то ни было!

Я готова была продать почку. Или стать для кого-нибудь суррогатной матерью. Готова на любое отчаянное решение, но только не на то, чтобы позволить кому-то снова издеваться над моим телом!

Теперь, вместо отвращения к себе я могла ненавидеть Исаева. Ненавидеть и не волноваться больше о том, какое место рядом с ним мне отводится!

С губ сорвался отчаянный всхлип, перешедший в тихий вой. Хотелось забиться в угол и позволить себе вырыдать всю ту боль, что металась зверем по грудной клетке, но я не могла и этого. Нужно было бежать отсюда! Бежать, не теряя времени на то, чтобы себя жалеть. 

Я на цыпочках подкралась к двери и прислушалась. В доме было тихо. Так тихо, что собственное дыхание казалось мне оглушительно громким. Приоткрыв дверь, я выскользнула в коридор и опрометью бросилась — сначала вниз по лестнице, затем — глубоко в ночь. 

И бежала до тех пор, пока не осознала, что не знаю, где нахожусь. Но это было совсем неважно. 

Я очнулась от громкого звонка в дверь. 

Тело болело после ночного побега, каждая мышца ныла так, словно была разорвана в ошметки. Я с трудом сообразила, что нахожусь в нашей с мамой квартире, куда чудом добралась ближе к утру, когда рискнула вызвать такси к своему местоположению где-то на автомобильной трассе. 

Следующая мысль прошила все тело леденящим ужасом — что, если это Исаев пришел за мной? Что, если он захочет вернуть меня обратно силой? Его гнев пугал. Я не сомневалась — в случае чего его не остановит никакое препятствие, никакая чертова дверь.

Едва дыша, ни жива, ни мертва, я подкралась к двери и едва не подпрыгнула на месте, когда звонок повторился. Пытаясь совладать с дрожью, снова захватившей все тело, я заглянула в глазок и с удивлением отшатнулась.

Что у меня на пороге делал неБезухов?

Первая мысль — что его послал Исаев, была мной отброшена. Уж на кого-кого, а на вышибателя дверей Пьер уж никак не походил.

В конце концов любопытство победило. Я приоткрыла дверь и посмотрела на гостя через щелку:

— Привет.

— А мы в шпионов играем? — приподнял он идеально очерченные (а скорее даже идеально выщипанные) брови.

— Ты один? — уточнила я, открывая дверь чуть шире.

— Нет, со мной целый табор цыган и мы пришли тебя грабить! Скорее прячь все золото!

Не удержавшись, я хмыкнула. Отступила в глубину дома, позволяя ему пройти.

Посреди узкой прихожей более, чем скромной квартирки, которая годами не видела нормального ремонта, Пьер смотрелся как какаду среди вечных льдин. Чужеродно, неестественно.

— Зачем ты тут? — спросила я, не став долго ходить вокруг да около.

— Ну, если помнишь, у нас сегодня был назначен урок, — отозвался он неодобрительно. — Но вот незадача — ученица сбежала!

— И ты приехал, чтобы во что бы то ни стало дать мне урок? — непонимающе уставилась на него я.

— Я приехал, потому что Исаев меня выгнал с такими утробными криками, каких я в жизни не слышал. А значит, дело неладно. Милочка, а мы что, так и будем разговаривать здесь?

— Извини, — спохватилась я. — Могу предложить тебе чай, но угостить мне нечем, в холодильнике шаром покати.

— Ты что, здесь не живешь? — спросил он, проходя за мной на кухню. — Впрочем, я бы на твоем месте тоже не жил, — добавил со смешком.

— Да вы хам и сноб, батенька, — недовольно откликнулась я, складывая на груди руки.

— Не обижайся, — сказал Пьер неожиданно мягко. — Я сам родился далеко не с золотой ложкой во рту и не на шелковых простынях.

— Вот как? — спросила я, наливая ему чай. Погружаться в детали его биографии не планировала, сказала это скорее просто для того, чтобы что-то сказать.

— Представь себе, — театрально вздохнул он.

А я вдруг с удивлением поняла, что все это время он разговаривал без своей наигранной жеманности! Продолжая смотреть на него удивленно, уточнила:

— Так зачем пришел? Уж явно не для того, чтобы попить чай из пакетиков.

Показалось, что после этих слов Принцесса Гита со свисающей из чашки бирки взглянула на меня осуждающе.

— А он, кстати, не так и плох, — заявил Пьер, а затем откинулся на спинку стула и, внимательно посмотрев на меня, парировал вопросом на вопрос:

— И что, я не могу навестить свою ученицу?

— Я больше не твоя ученица, — сухо ответила ему. — С этим покончено. Так что, если тебя прислал Исаев, можешь ему передать…

— Я тебе не передаст, — отшутился неБезухов. — Слушай, девочка… я просто подумал, что, быть может, могу тебе как-то помочь.

— И как же? — криво улыбнулась я.

— Ну, нетрудно было догадаться, что там у вас происходит. Деньги нужны, да?

— С чего ты взял? — тут же резко вскинула голову я.

— Всем нужны деньги, — тонко заметил он.

Спорить было глупо. Деньги действительно были мне нужны. Но влезать в новые долги с непонятными последствиями я вовсе не планировала.

— Не понимаю, как ты можешь помочь, — откликнулась глухо.

— Ну, предложить работу, например? — насмешливо заметил Пьер.

Я взглянула на него настороженно. Уже успела четко уяснить — в их мире, среди дорогущих вилок и ножей, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Конечно, этот человек вряд ли намерен был покушаться на мое тело и все же… я не думала, что это предложение пахло чем-то хорошим.

— Давай конкретнее, — все же попросила я.

— Мне нужна модель для одного интернет-проекта.

— Нужно будет раздеваться?

Дрожь в голосе от одного лишь этого предположения скрыть не удалось. Но Пьер лишь поморщился на мою реплику: