Моя девочка - Яна Соболь Страница 14

— Ты молчишь, пока я не разрешу говорить. Ты — мой маленький грязный секрет, а это значит, что ты молчишь, пока я тебе не позволю говорить.

Она открывает рот, чтобы ответить, но я снова шлепаю ее за непослушание.

— Плохая, дрянная девчонка. Пыталась переиграть меня? Не получится.

Я раздвигаю ее ягодицы и нахожу пульсирующую, нежную киску. Та насквозь промокла. Я хочу трахать ее до потери сознания, но еще хочу растянуть удовольствие и наслаждаться каждой частичкой ее тела.

— Встать на колени. Хочу, чтобы ты мне отсосала.

Уже дважды образы ее рта вокруг моего члена заставляли меня кончить. Кира походит на ангела, уносящего меня глубоко в преисподнюю. Пора хоть что-то осуществить наяву…

Она послушно встает передо мной на колени. Но дальше ее послушания не хватает. Как голодная кошка, она набрасывается на мой член и обхватывает губами кончик. Но мне мало, я не вытерплю прелюдий. Не могу ничего с собой поделать и врываюсь ей в рот, заставляя давиться. И этот звук — ангельская музыка для моих ушей.

— Тебе нравится, как папа трахает тебя, маленькая дрянь?

Ее ладони сжимают мне яйца. Она не теряет ни секунды, старательно отсасывая мне, как будто создана для этого. Конкретно под меня.

— Думала, я просто забуду, как ты самовольно залезла ко мне в постель?

— Делай со мной что хочешь, — бормочет Кира.

Бля, я много чего хочу. В моей тумбочке у постели очень много игрушек. Для женщин разных форм, размеров и возрастов. Но эта… Эта девочка особенная, как дар, как мой запретный плод. И я хочу познать ее всю, без исключения.

— Держу пари, ты знаешь, что должна заслужить свое место.

— Я заслужу. Я сделаю все, что скажешь.

Да, ты сделаешь.

Она втягивает меня глубже. А я уверенно толкаюсь ей в рот. Она хватается за мои бедра, чтобы не упасть на задницу. Я близок к тому, чтобы выстрелить в ее узкое горло, но я не хочу, чтобы все так быстро закончилось.

Я отрываю от себя Киру. Ее взгляд затуманен похотью, которая поглощает меня.

— Вставай.

И когда она поднимается, я снова переворачиваю ее, впечатывая сиськами в стену душа, выложенную плиткой. Вставляя в нее член, я прижимаю ее к стене.

— Ты хочешь иметь пропуск в мою спальню и абонемент на мой член? Ты уверена в том, что ты хочешь, дрянная девчонка? — Я выхожу и с новой силой грубо толкаюсь обратно.

— Да, папочка. Да, — скулит она.

Ее пульсирующая тугая дырка сводит меня с ума. Пальцами сильно впиваюсь в ее кожу, зная, что там будут синяки, но мне плевать. Она сама попросила об этом, издевалась надо мной и моими тщательно скрываемыми слабостями.

— Ты такая тугая, маленькая дрянь. Твой преподаватель был внутри этой тугой дырочки?

Меня в мгновение опаляет ревность. Я слишком сильно и жестко вбиваюсь в нее. Кира хнычет, но медлит с ответом.

Я просовываю руку вперед и сильно щипаю ее киску.

— Ответьте же мне.

— Нет! Не трогал! Только ты.

Именно этот ответ я хочу услышать.

— Ты — моя маленькая игрушка, Кира. Слышишь?

— Да, да… — Ее стоны подобны наркотику. Я хочу их все только себе.

— Я эгоист, Кира. Я не делюсь. Ты моя и ничья больше.

Во мне нарастает ревность от мысли, что она может отдаться другому. Тогда другой козел осквернит мою маленькую красивую пизду.

— Только твоя, Фил.

От звука моего имени на ее губах охватывает дрожь. Это так завораживающе и неправильно. Я шлепаю ее по заднице, толкаюсь в нее, заставляя сосками скользить по плитке.

— Ты не заслужила право называть меня Филом, дрянная девчонка.

— Прости, папочка, — сразу исправляется она, и на моем лице появляется злая ухмылка.

Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад, сверля взглядом, позволяя ей видеть серьезность моих намерений, если она ослушается.

Кира смотрит на меня через приоткрытые глаза. Моя маленькая игрушка совершенно не в состоянии сопротивляться или во что-то вникать. Я грубо вхожу в нее в последний раз, яйца сжимаются до боли. Ее губы прижимаются к моим, когда внутри ее киски мышцы пытаются сцедить член, выдавливая из него мое семя.

Отрываясь от ее жадных губ, я прикусываю холку, чувствуя, как стенки внутри влагалища сжимаются и содрогаются вокруг меня все слабее. Еле сдерживаемое рычание вырывается из моих легких. Я делаю еще два толчка внутри нее, резко выхожу и успеваю бросить:

— На колени, твою мать.

Она падает. Я сжимаю член кулаком, охреневая от собственного оргазма. И с полным удовлетворением наблюдаю, как моя сперма растекается по лицу Киры.

Да! Да.

Ты ведь этого хотела, моя девочка?

ГЛАВА 12.

Кира

Филипп Крутой — очень активный мужчина. Боже, он самый мужественный мужчина из всех, кого я знала. По силе, мощи и выносливости. Его грязный рот делает со мной такое, что я безоговорочно сдаюсь и подчиняюсь каждому его требованию.

Фил был безжалостным, жестоким, требовательным. Говорил со мной свысока — и это было очень возбуждающе!

Стать его игрушкой равносильно бросить вызов матери. А у меня были к ней счеты. Меня даже не волновало, что это унизительно. Я готова продать свою душу за каждую минуту наедине. Особенно в моменты, когда меня наполняет его огромный член. И даже это недостаточная плата.

Он абсолютно меня зачаровал.

После того как мы закончили в душе, он трахнул меня напротив зеркала. Потом наклонил над ванной и трахнул еще раз. Только потом дошел до правил.

— Если еще хочешь, чтобы мой член трахал твою сладкую киску, держи всё при себе. Ты открываешь рот, только когда хочешь взять меня глубоко в глотку.

Его рука крепко держит меня за волосы.

— Ты слушаешься, и мы продолжаем. Если Лиза о чем-то догадается — между нами все кончено. Я не собираюсь расстраивать свою дочь.

— Я не скажу ей ни слова. Обещаю.

— Знаю, что не скажешь. Ради папочки ты ведь сделаешь что угодно? — жестким поцелуем он скрепляет нашу сделку. — Все останется между нами. Ты не подведешь, моя непослушная девочка? — Его большой палец нежно скользит по моей нижней губе.

— Обещаю, — заверяю я, чувствуя, как силы кончаются.

Я полностью измотана, морально и физически, но не могу представить, чтобы я отказалась это повторить. Снова и снова.

— Я не скажу ни слова.

— Вот и отлично. Я люблю свою дочь и не хочу ее