Ходит черная королева - Юлия Николаевна Николаева Страница 14

– Тут все захламлено, – заметила Савицкая очевидное. – Хочу разобрать, да руки не доходят. Это вещи нашей семьи.

Пока я осматривалась в тусклом свете лампы, Савицкая вытащила фолиант и опустила его с размаху на стол, отчего поднялся пыльный столп, и я звонко чихнула.

– Семейный альбом прадеда, – с гордостью выдала Савицкая.

Непонятно, правда, почему я должна была восхищаться, ведь он не был известной личностью. Однако послушать про семью Савицкой было интересно, хотя я бы предпочла сделать это в более комфортном месте, например, в ее кабинете или в гостиной на диване. Ну уж точно не в тусклом свете масляной лампы и клубах пыли. Тем более, что одним прадедом не ограничилось, следом были дед и отец, и у последнего фотографий было не так уж и мало.

– Это наша мама, – Савицкая ткнула пальцем в фото женщины около тридцати, провела пальцем по ее волосам, словно погладила. – Умерла, когда рожала Ольгу. Началось кровотечение, врачи не смогли помочь. Папа безумно ее любил, так и не женился больше.

– Это сильно, – кивнула я, не зная, что сказать.

Личное горе оно на то и есть личное, мало кто может повлиять на эмоции того, кто его переживает. Уж точно не я, малознакомая нанятая на время художница.

– Ну не то чтобы у него не было женщин, – вздохнула Алена Дмитриевна. – Но они все не дотягивали до мамы, так он говорил. Правда, одна все-таки сумела его очаровать.

– И все равно не сложилось?

– Несчастный случай, она погибла. Отец тяжело переживал ее смерть. На тот момент прошло пятнадцать лет, как мамы не стало, внушительный срок, да? Он позволил себе снова полюбить, хотел жениться, и вот трагическая случайность оборвала все планы. Он снова замкнулся в себе, и больше не пытался строить отношений. Так и жил до смерти один… Что ж, – Савицкая закрыла альбом, улыбнувшись мне. – Думаю, экскурсию можно считать законченной. Идем. – Она взяла лампу, и мы двинули на выход. – Кстати, заходила в студию, все выглядит точно так, как я представляла. Ты прекрасно выполняешь работу, Ирина.

– Спасибо, – я улыбнулась, поняв, что она просто не хочет больше говорить о семье. Мы покинули комнату в башне, Савицкая закрыла ее на ключ, и на третьем этаже мы расстались.

В свою комнату я входила с опаской, хотя мы с Кириллом вроде и договорились о дружбе. Никого не было, я успокоилась и, приняв душ, легла в кровать и уставилась в потолок. Кажется, я ни на шаг не приблизилась к пониманию того, что происходит между членами этой семьи. Ветер будет разочарован. К тому же работаю я куда быстрее, чем разведываю обстановку. Надо замедлится, что ли, а то скоро мне придется покинуть этот странный замок ни с чем.

Легла я рано, проснулась, соответственно, тоже. Умывшись, спустилась вниз, но никого не обнаружила. Уместно будет самой сварганить поесть? Или лазить в холодильник мне не полагается? Домработница должна быть где-то тут, она подскажет. Я села на диван в гостиной, вытянула ноги и стала ждать.

Когда в доме стоит такая тишина, то все выглядит немного зловеще. Замок он и есть замок: то восхищаешься великолепием, то пугаешься тишины и выдумываешь страшилки. А что, сейчас вполне могло бы что-то упасть за моей спиной. Я бы обернулась и никого не увидела. Медленно поднявшись, вглядывалась бы в пространство, громко спросила бы: “эй, есть здесь кто-нибудь?” – и когда никто бы не ответил, успокоила бы себя, повернулась, чтобы снова сесть, и тут…

Телефон громко зазвенел возле меня, я подскочила, чувствуя, как заколотилось сердце. Черт! Сама себя запугала так, что руки дрожат.

Наверное, состояние повлияло, я сняла трубку, не подумав, что это неуместно.

– Да? – спросила хрипло, сердце успокоилось в груди, но пульс в висках все еще стучал быстро.

– Будьте добры Ольгу, – голос прерывался шипением и постукиванием, я даже не могла понять, кто говорит: мужчина или женщина. Зато вспомнила прошлый звонок, когда Ольга грохнулась в обморок, и выдала:

– Это я.

Не знаю, на что я рассчитывала. Ведь если человек на том конце знает Ольгу, то поймет, что я не она. И тогда мне придется объяснять всей семье, какого черта я творю.

– Тебе не говорили, что бросать трубки невежливо? – хмыкнул голос и тут же саркастически продолжил. – Хотя о чем это я… Ты же убийца, тебе можно все, да?

Глава 7

Я нервно сглотнула, сжимая трубку. Если уж меня проняло, неудивительно, что Ольга в обморок грохнулась. Особенно, если слова, произнесенные на том конце провода, не беспочвенные обвинения.

– Вы кто? – спросила я, специально понизив голос, чтобы он не был узнаваемым.

– Возмездие, – прошипели в ответ, и тут на лестнице раздались шаги, я резко положила трубку и отскочила к окну. Сделала глубокий вдох и выдох, приходя в себя, а потом обернулась, натягивая улыбку. В гостиную спустились Кирилл и Светлана Сергеевна.

– Я отнесу ей завтрак, – как раз говорила домработница. – Может, вызвать врача?

– Нет, – отрезал Кирилл, заметив меня, улыбнулся. – Ирина, доброе утро. Не спится?

– Да вот… – кашлянула я невразумительно.

– Я сейчас сделаю завтрак, – засуетилась Светлана Сергеевна, – только отнесу еду Ольге Дмитриевне.

– Конечно, не спешите, я подожду.

Пока Светлана Сергеевна в кухне собирала на поднос завтрак, а потом, пройдя мимо нас, поднималась по лестнице, мы оба молчали, словно сговорившись. Это было как-то неправильно, потому что подсознательно я была согласна с тем, что лучше не вести разговоров при домработнице. То есть лучше бы мне вообще с Кириллом разговоров не вести, но уж если приходится… Мне все еще кажется, что кто-то может обратить внимание на мое поведение и неверно его расценить.

– Плохо спалось? – поинтересовался Кирилл, когда шаги затихли.

– Нет, все хорошо. Просто рано легла, выспалась.

– А я думал, привидения мешали.

– Э… – я неуверенно хмыкнула. – Привидения?

– А что, Алена не рассказывала? Тогда жди еще один увлекательный экскурс. Если что, она называет их энергетическими потоками душ, которые видны человеческому глазу из-за их мощи. Правда, вот беда, видеть их могут только избранные.

Я изумленно хлопала глазами, не зная, как реагировать на эти слова. Что за бред?

– Кирилл злорадствует, потому что не входит в число этих избранных, – услышала голос Савицкой. Обернувшись, увидела саму даму, заходящую в гостиную.

– Да, это такая большая потеря для меня, – не остался он