В руках бесчувственного - Екатерина Антонова Страница 14

едва касается дрожащих губ своими. Сердце тут же падает в пятки в надежде убежать прочь. Я сижу, ни жива, ни мертва, тело будто каменеет. Как же неловко! Языком мужчина слегка проводит по моей нижней губе, запуская табун мурашек по телу. Что за реакция, Овечкина? Но это очень необычно и приятно. Волков обнимает, уже нагло вторгаясь в мой рот. От былой нежности не остается и следа. Он будто порабощает, переплетая наши языки и вынуждая открываться ему навстречу. А я чувствую, как уплываю куда-то далеко.

Низ живота сильно ноет, желая ощутить более откровенные ласки. Но стесняюсь даже положить ладони на широкие плечи. Каждое действие этого мужчины наполняют властность и уверенность. Он сминает мое сопротивление, словно незначительное препятствие.

— Обними меня, — хрипло приказывает, и я сразу подчиняюсь.

Аккуратно обвиваю руками его мощную шею. В этот момент все разделяющие нас границы стираются, и я стону в губы мужчины. С каждой секундой внутри будто рушится массивная стена стеснения. По кирпичику Волков разбирает ее, открывая во мне что-то, что до этого момента спало глубоко внутри. То, до чего не мог добраться ни один мой бойфренд. Нет, конечно я целовалась с парнями, но то, что с моим ртом вытворяет Волков, кардинально отличается от детских облизываний, изображаемых бывшими.

На этом пытка не заканчивается. Серые глаза неотрывно наблюдают за моей реакцией на его ласку. Не разрывая поцелуй, Волков поглаживает мое бедро, потихоньку опускаясь и забираясь рукой под платье. Сначала к лодыжке, затем выше, бесстыдно поднимая мягкую ткань. Касаясь кружева чулок, мужчина еле слышно рычит. От этого звериного звука я окончательно теряю голову. Но где-то на задворках распалённого сознания еще скребется здравый смысл.

— Нет, — шепчу ему, пытаясь отстраниться, — не надо. Пожалуйста.

— Я приказал тебе расслабиться, — холодный тон вынуждает подчиниться.

От этой фразы мое тело трепещет. Жесткие слова резко заталкивают все сопротивление далеко, закрывая на крепкий замок. Волков поглаживает мягкую лайкру, тем не менее оставаясь в рамках дозволенного. Но осознаю, что, если этот человек прямо в машине решит лишить меня девственности, я не смогу отказать. Он долго мучит мои губы, не позволяя сделать ни вдоха. Давая понять, что является хозяином положения.

— Тебе идут эти чулки, — шепчет, нагло рассматривая мои бедра, — или ты думала, что будешь просто красивым дополнением? Я здоровый мужчина, Юля. И эффектная девушка рядом вызывает определенные желания. А я не привык себе отказывать.

Эффектная? Я? Он слепой?

— Уверена, вокруг Вас всегда крутятся куда более красивые женщины, чем я, — выдыхаю в надежде остудить его пыл.

Но в серых глазах появляется хитрый блеск. Сразу пытаюсь прикрыться, но Волков резким жестом сжимает мои запястья, вынуждая убрать руки. Его ладонь снова ложится на чулок, затем ныряет между моих бедер. Я шумно выдыхаю, пытаясь сжать ноги, но мужчина жестко давит, вызывая боль и вынуждая раскрыться. Стыд-то какой! Чувствую, как стремительно краснею.

— Ты кончала когда-нибудь? — спрашивает он, — с мужчиной или одна?

Глазами Волков нагло бродит по белым кружевным трусикам. Не могу даже шевельнуться, осознавая, что это дико меня заводит. Он не стесняется демонстрировать желание, в то время как я все еще прячусь за личиной ребенка. Но этот мужчина своей силой вырывает изнутри мое женское естество и не оставляет шанса обрести равновесие. Тону в новых для себя ощущениях.

— Отвечай, — Волков едва касается самого сокровенного места, скрытого лишь тонкой тканью, и я вскрикиваю от яркости ощущений.

— Не надо… прошу… я не хочу.

— Давай проверим, — он дьявольски усмехается, — если ты влажная, и обманываешь меня, то я сделаю с тобой все, что захочу. Ну а если сухая — отпущу.

— В смысле о-отпустите? — язык предательски заплетается.

— Вообще отпущу. Поедешь домой, вернешься к своей никчемной жизни.

Затем Волков быстро сдвигает трусики и прикасается ладонью к моим складочкам. Влажные звуки выдают то, что нагло вру. Никуда он меня не отпустит, потому что я до чертиков возбудилась от его действий. Начиная с властного порабощающего поцелуя и до гадких, но таких сладких слов. Но у меня все еще остается последнее оружие.

— Я девственница! — выпаливаю так громко как могу.

Мужчина удивленно смотрит на меня. В его глазах читается замешательство. Осознавая, что сейчас произнесла весьма интимную фразу, стесняюсь посмотреть на бизнесмена. Ему наверняка нужна опытная… игрушка. Так что…

— Правда? — сухо спрашивает Волков, — у тебя еще не было мужчины?

— Нет…

— Прекрасно, — на красивом лице расплывается садистская улыбка, затем он сжимает мое бедро пальцами, — значит, ты еще ценнее.

О боже! Не на такую реакцию я рассчитывала. Вот попала!

— Это ничего не меняет Юля. Просто нам будет чуть сложнее. А ведь сейчас ты вся влажная. Значит, не осталась равнодушной к моим ласкам.

Испуганно таращусь на своего мучителя. И что, он возьмет меня прямо здесь? Вернув руку на мое бедро, мужчина прижимает меня к себе и впивается губами в рот. В этот раз отвечаю сразу и охотно, ведь какой смысл сопротивляться? Он все равно сделает это со мной. Постараюсь хотя бы получить удовольствие. От мужского аромата голова идет кругом. Обвив его плечи руками, шире раскрываю бедра в ожидании новых ласк. Ну ты и шлюха, Овечкина. А как же борьба за свою честь? Ах! Вскрикиваю, когда мужчина снова коснулся моих распаленных нижних губок, начиная аккуратно их поглаживать.

Но тело требует продолжения. От меня уже мало что зависит.

— Ну так что, Юля. Ты кончала уже? Ласкала себя? — его голос обволакивает, открывая самые порочные уголки моей души.

— Да…

— Как? Покажи.

Он убирает руку и отстраняется. Эээ… я что должна… нет! Раскрасневшись, отворачиваюсь.

— Я не могу, не здесь…

— Почему?

— Это стыдно!

— Не стыдись меня, девочка. Раздвигай ножки и покажи, как ты ласкаешь себя. Чтобы я знал,