Мой новый отчим (вне закона) (СИ) - Литовская Даша Страница 14

Дьявол.

Теперь трудно будет объяснить ей, что я вовсе не хотел ее целовать.

В следующую секунду девушка делает то, чего я меньше всего ожидаю.

Одним уверенным движением вновь скидывает полотенце и роняет его на пол.

Смотрит мне в глаза, будто бросая вызов. Будто показывая, что она готова отдаться мне прямо здесь и сейчас.

Надо лишь сделать пару шагов.

Глава 23. Соня

Соня.

Выдыхаю полностью весь воздух из легких, вместе с ним будто ушло и волнение.

Сердце замерло и больше не бьётся.

Просто стою перед ним обнаженная.

Просто смотрю в глаза.

Даже не дышу.

Я устала, Артем. Устала прятаться и таить свои чувства и желания. Устала от не взаимности и непонимания.

Устала видеть тебя каждый день и не иметь возможности прикоснуться. Это же настоящая, самая зверская в мире, пытка.

Неужели ты не видишь, как я смотрю на тебя? Неужели не понимаешь?

Неужели ты ничего не почувствовал после нашего поцелуя?

Моя душа настолько опустошена от безысходности, что мне совершенно наплевать, какой я сейчас выгляжу в его глазах. Наплевать, что он обо мне подумает.

Я устала играть в эти игры.

В голове крутятся тысячи вопросов, но я молчу.

Вот она я, Артем. Хочешь — бери.

Ход за тобой.

Но мужчина стоит, не шелохнувшись. Жадно пожирает меня глазами, но не делает и шага навстречу.

Этим жестом я выдала себя с потрохами, рассказала всю правду, не говоря при этом ни слова.

Я знаю, что он меня хочет. Вижу.

Но не в этом главная загадка.

Есть ли что-то большее за банальным желанием трахнуть?

Простую похоть сдержать не так уж и трудно, гораздо тяжелее отказаться от «приза», если за страстью кроются еще и эмоции.

Так что там у тебя внутри, Артем?

Откройся мне.

Секунды тянутся бесконечно, отбирая у меня самую драгоценную вещь — надежду.

Надежду на то, что он подойдет, поцелует, не станет сдерживать себя, плюнет на все границы и рамки, которые придумали точно такие же люди, как и мы с ним.

Почему? Почему мы должны соблюдать эти нормы морали, если мы этого не хотим? Потому что кто-то когда — то сказал, что это плохо? А кто наделил этого человека правом решать? Почему мы не можем подчиняться своим законам, которые продиктованы не обществом, а внутренними ощущениями?

Обреченно втягиваю легкими воздух.

Мужчина сглатывает ком в горле, и, на секунду прикрыв глаза, с трудом отводит от меня взгляд.

— Артем… — произношу я бесцветным тоном.

Мужчина протягивает ладонь вперед, жестом заставляя меня замолчать.

Старательно разглядывает изголовье кровати, раму на стене или балдахин. Что угодно, но не меня.

В глазах небывалый гнев. Огонь ярости отливает пламенем в расширенных зрачках.

Разворачивается и берется за ручку двери, сжимая ее так сильно, что костяшки пальцев в секунду побелели.

Замирает на мгновение и с силой ударяет ладонью о стену.

Грохот удара разрезает повисшую тяжелую тишину.

Вздрагиваю и обхватываю себя руками, прикрывая наготу.

Мужчина, немедля больше ни секунды, выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.

А я остаюсь стоять посреди пустой спальни.

С разбитыми надеждами и таким же сердцем.

Жалею ли я? Нет.

Я открылась ему. Пусть даже таким вот глупым жестом. Но я сделала это. Мне хватило смелости. И мне хватит сил пережить это, переступить через унижение, перетерпеть отказ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24. Соня

Соня.

День тянется за днем, будто резиновые. Задумчиво разглядываю пейзаж за окном. Все как-то слишком серо, уныло и пасмурно.

Сижу посреди огромной гостиной, полностью погрузившись в свои мысли. После моего феерического «провала» прошло чуть больше недели, и как на зло, с того самого дня мы постоянно сталкиваемся с Артемом в этом огромном доме. Хотя я искренне пытаюсь не попадаться ему на глаза.

Нет, не разлюбила. Нет, не перестала думать о нем двадцать четыре на семь.

Просто он отобрал у меня надежду своим поступком. Разве мужчина, который что-то чувствует, смог бы так просто уйти? Может, он действительно любит Вику?

Так и живем, старательно не смотрим друг другу в глаза и делаем вид, что абсолютно ничего не произошло.

— Вы уже готовы к ужину? — голос домработницы вырвал меня из размышлений.

— Ужину? — непонимающе переспрашиваю я.

— Вас разве не предупредили? Сегодня состоится семейный ужин. Артем Александрович будет знакомить невесту с родителями.

Невесту!? Руки похолодели.

Сглатываю ком в горле.

— Во сколько?

— Уже через пол часа. — Вероника Сергеевна скептически оглядывает мои джинсы и короткий откровенный топ. — Я бы рекомендовала Вам одеться по приличнее. Родители Артема Александровича очень консервативные люди.

Недовольно фыркаю, и подскочив с места, несусь в свою комнату.

Вот значит как? Значит все гораздо серьезнее, чем я себе представляла!?

Если он уже сделал Вике предложение, почему я об этом ничего не знаю!?

Хотя… Кто я для них такая, чтобы передо мной отчитываться!? Они не удосужились даже поставить меня в известность о предстоящем ужине.

Со злостью провожу щеткой по волосам раз за разом.

Пытаюсь восстановить дыхание и унять учащенное сердцебиение.

Что со мной такое? Почему меня так взбудоражила эта новость? Ведь и так было понятно, что это будет логическим развитием их отношений, но…

Всегда есть какое-то «но».

Я просто до последнего на что-то надеюсь, а когда они свяжут себя узами брака, надеяться будет не на что. И это, черт побери, больно!

Придирчиво оглядываю себя в зеркале.

Идеально. Приталенное черное платье, чуть ниже колена, скромный низкий пучок на голове, и минимум макияжа. Сколько бы не пополнялся мой гардероб шикарными шмотками, мне, наверное, всегда будет казаться, что стиль «серой мышки» мне идет больше всего.

Ладно, у меня еще будет время побесить Вику откровенными декольте и лосинами, обтягивающими, будто вторая кожа. А перед родителями Артема мне и правда не хочется ударить в грязь лицом. Не задаюсь вопросом зачем, сама себе не смогу на это ответить.

Спускаюсь в гостиную. Вероника Сергеевна уже успела накрыть на стол и разжечь камин. В помещении стало гораздо уютнее, чем пол часа назад.

На белоснежных скатертях накрыто на пять персон. По бокам фарфоровых тарелок разложено штук двадцать различных приборов. Мои глаза наполняются ужасом при их виде. Я совершенно не знаю как этим пользоваться. И почему я раньше, об этом не подумала? Ладно, что-нибудь придумаю.

Как ни странно, но гостиная до сих пор пуста.

Решительно сажусь за стол, в надежде, пока есть время, разобраться с вилками и ножами.

Пытаюсь по-быстрому найти нужную информацию в интернете, пряча смартфон под стол, но там столько статей, что пока я их прочту, вечер подойдет к концу.

Обреченно вздыхаю. Чувствую опять придется краснеть за свое невежество. И самое обидное, что все это увидит Артем.

— Самые маленькие приборы для десерта. — слышу я вкрадчивый голос из-за спины. Вздрагиваю от неожиданности. Вероника Сергеевна, стоит с подносом в руках, завершая сервировку стола. А я так увлеклась изучением этикета, что даже не услышала, как она подошла. — Для первого блюда ложка побольше. А вот эти — женщина указывает на нож и вилку средней величины — для мяса и салатов.

— Спасибо. — ошарашенно произношу я, пытаясь все запомнить.

— Тарелки изучать не нужно, я сама разложу необходимые блюда. А вот с бокалами будет сложнее. Из большого пьют только воду, а вот поменьше предназначен для вина. Запомнили?

— Да. — растерянно отвечаю я. — Почему Вы мне помогаете?

Женщина загадочно, по-доброму улыбается в ответ, но не произносит ни слова. И, клянусь, это первая улыбка, которую мне довелось видеть на ее лице. Я-то искренне считала, что она меня терпеть не может.