Бабочка на запястье - Анель Ромазова Страница 14

Ритм сердца вырабатывает нереальные всплески, даже голова кружится, толкаю его, при явном превосходстве, легко сдается, отходит в сторону, продолжая исследовать мое тело глазами.

Снова забытые покалывания растекаются по коже, не сильно, но я их чувствую и это невозможно неправильно. Только не с ним.

— Это не я положила наркотики. Надо лучше следить за братом… или карманных побольше подкидывать, чтоб не искал подработку — жесткий голос обрывает мою тираду, которую я не закончила, так хочется заорать на весь коридор про попытку изнасилования.

— Белочка, ты бы рот прикрыла, не в том положении. Это — второе предупреждение. Третьего не будет и в следующий раз, меня может не остановить твоя фригидность.

Лед в его глазах, как будто промораживает насквозь, ползет по телу, сковывает.

Очень странное ощущение, я всегда могу распознать энергетику человека, а здесь полярность. То резкий жар и через секунду агрессия, бьющая напором. И золотой середины тут нет. Все выглядит таким натянутым. Как предчувствие, что ничем хорошим, это не кончится.

Под ложечкой сосет, кавардак из мыслей завязывается узлом, стягивая боль в висках.

Когда Даниила выводят из кабинета, даже облегченно и примесью радости воспринимаю его едкий взгляд победителя, в ответ на мой растерянный.

— Забирайте шутника — опер подталкивает Даньку, тот забросив рюкзак на плечо, с насмешкой выкатывает два фака.

Дамир сдержано следит за ним, прокручивая айкос между пальцами.

— Что было в пакете? — спрашивает у полицейского.

— Да если честно мы так и не поняли, прогнали по экспресс тестам, наркоты нет.

— С документами что? — Дамир говорит сухо и без эмоций, они тлеют на глубине его темно- серых глаз, продолжает меня гипнотизировать ими.

— На первый раз замнем, что бы не портить резюме, а дома объясните, что закон не игрушки и так дел хватает, чтобы разбираться со шпаной.

Безучастливо слежу за их беседой. Даниил пользуется тем, что брат отвлекся и просто сваливает. Я, как очнувшись, поворачиваюсь, чтобы рвануть следом.

Дамир одним движением подтягивает к себе и держит, сцепив кисть на моем запястье. Вырываться не могу, лишняя шумиха и внимание. Он этим пользуется. Спокойно заканчивает разговор и ведет за собой по коридору на улицу.

Порыв осеннего ветра бьет в лицо, обдавая мелкой моросью. Вавилов останавливается, и я ловлю себя на мысли, что он меня закрывает от холода.

Стоит прямо передо мной и не дает пронизывающим ледяным струям обжигать щеки и забираться под пальто. Сам он в свитере и вряд ли не чувствует промозглых потоков, проникающих через серые нити. Абсолютно спокоен, даже не вздрагивает, не ежится.

— Ева, не провоцируй. Пока мне не интересны ваши игры с Ариной, а вот если они коснуться… я вас уничтожу… обеих, и поверь труда это не составит. Вся ее такая чистая на первый взгляд жизнь, превратится в ад. Тебя это тоже затронет, я постараюсь — склоняется к уху, я отшатываюсь, ложит ладонь на горло, приподнимая лицо. Кобальт сверкает азартом в противовес словам, и это настораживает сильнее, чем угроза — Хорошо? Будь умничкой и не суйся в клетку к тому, кого ты совсем не знаешь.

Оставив реплику без ответа, ухожу. Возле машины оборачиваюсь, хищный взгляд блуждает по мне. И я четко понимаю, что перешла границу, и предупреждение это фикция, чтобы сбить с толку. Я уже в этой клетке и дверь вот вот захлопнется, оставив нас наедине.

Глава 10

Полгода назад Ева Сотникова.

— Бросил, значит? — Арина смотрит с недоверием и возмущением, широко раскрыв свои глаза цвета молодой зелени — Тебя?!

— Да — мрачно киваю, терзая листочек рукколы.

— Он? — не унимается, одновременно нарезая салат и меня взглядом.

Сидим у нее на кухне я с видом девушки в растоптанных чувствах. Андрей ушел два дня назад, хлопнув дверью, и наговорив… об этом я даже думать, не хочу.

Выдаю Арине только часть. Очень сильно унизил, обвинив в том, что я абсолютно никчемная. Его папа владеет металлургическим заводом и мне выпало неземное счастье, целый год встречаться с пупом земли.

Это я сейчас такая умная, а еще неделю назад. Андрюша и был тем самым пупом для меня. Вкусные ужины из дорогих ресторанов и я в не менее дорогих вещах, с макияжем и натянутой до ушей улыбкой.

И к чему привело.

Оказалось, что моя растяжка это полная хрень и лучше бы я вела курсы по горловому минету. Как эти вещи взаимосвязаны, мне конечно же непонятно, но до него не дошло. Теперь, как выяснилось, слава богу.

— Арина, ну хватит, задавать глупые вопросы. Я тебе уже сто раз повторила, Андрей меня бросил, как недостаточно подкованную в постели, так и сказал. Чтобы удержать, такого как он, нужно быть изобретательней и одним кружевным бельем не отделаешься.

— Капец, Ев!! А он тогда, чем занимался все это время в постели — молчу о том, что неоднократно заставала его переписывающимся в тиндере, твитере с другими девушками.

Оправдывался тем, что они сами ему пишут. Мы так и не съехались. Подозрения крепнут, что у него было достаточно свободного времени, переносить переписку в реальный формат. А я была для удобства.

К родителям на прием сходить, перед знакомыми похвастаться. Своеобразная Ева — ширма. Достал- прикрылся.

Его родители помешаны на семейных ценностях, и как-то так случилось, что я сильно понравилась маме, при шапочном знакомстве. Конечно, этим и зацепила. Больше, ничего общего. Это как вывод из моих сорока восьми часовых размышлений.

Нет комплексов по поводу своей внешности. Фигура отточена каждодневными занятиями. Фактурное лицо. Арина выглядит ярче, потому что одевается соблазнительно. Я к этому не стремлюсь, внимания итак хватает и свободный стиль урбан этому не помеха.

— Ну-у, видимо ждал от меня инициативы. Да самое обидное, мы год встречались и ни слова не говорил. А тут в секунду, его все перестало устраивать.

— Чего!! тебе еще и обидно. Да радоваться надо… что от такого триппера избавилась… нашел себе другую, а на тебя свалил — соглашаюсь, она как обычно зрит в корень, скрывать бесполезно. Не удивлюсь, если Андрей и к ней подкатывал, но ревности не испытываю. Арина меня не предаст.

Со стуком бросает нож и мне даже весело становится, от ее ярости за меня. Она ему мысленно, уже некоторые части обрезала.

— Да ну его,