Запретная. Ты всё равно будешь моей - Катерина Лазарева Страница 14

Антон ухмыляется. То ли тому, что я так подробно и легко ответила ему на вопрос, который наверняка в его представлении должна была проигнорировать; то ли что-то в моих словах вызывает такую реакцию.

— Та же фигня. Я ведь переводом из другого универа, где не в общаге жил.

Глава 6. Юля

Вещи Антона тоже оказались у коменды, а потому нам снова в одном направлении. От этой мысли мне немного не по себе — насколько я знаю, ремонт делают на одном этаже и лишь в небольшом количестве комнат, а потому, видимо, жить мы с ним будем рядом. И пересекаться по этой причине тоже частенько…

О чём я вообще думала, когда пошла на тусовку с ребятами до того, как поговорить с комендой? Не удивлюсь, если все лучшие комнаты уже разобраны, а мне придётся дышать краской по соседству с этим хмурым парнем. Так не хотелось упускать возможности вовлечься в коллектив и поучаствовать в таком непривычном мне формате, как посиделки на канале; что забыла об элементарном. Наивно решила, что обойдётся.

Но увы. В общагу мы приходим уже часам к семи вечера. А в расписании видно, что комендант работает как раз до такого времени. Слишком уж мы задержались то на тусовке, то в лесу потом и в травмпункте…

Леденею. Если коменда ушла, то, значит, мне негде ночевать? И Антону тоже?..

Хм, ну нет, у меня вариант есть. Папа. Хотя даже словами не передать, насколько мне не хочется допустить этой возможности сейчас, когда я тут перевязанная и хромая.

— Расслабься, коменда ещё на месте, у неё горит свет, — сообщает мне Антон.

С облегчением вздыхаю и ковыляю за ним. Правда, нехорошее ощущение никак не уходит. Неловко перед комендантом, что вот так безответственно подошла к вопросу, до последнего тянула. Антон тоже, но его это явно не так уж волнует.

— Вы слишком долго ждали, — сразу сообщает нам коротковолосая женщина и вряд ли вообще слышит мои тихие извинения. — Все комнаты разобрали, осталась одна. Разумеется, вас друг с другом я не поселю, завтра рокировку проведу. Двух девочек из старших курсов туда, тебя тогда подселю на освободившееся от них место, а тебя... — она смотрит на Антона и вздыхает. — С тобой сложнее, но завтра придумаю. Сейчас не буду с бумагами возиться, раньше надо было приходить. Конечно, при таком раскладе я думала, что всех уже распределила, про вас забыла.

Она ещё продолжает наполовину отчитывать нас, обвиняя в случившемся; наполовину оправдываться за собственную забывчивость. Но я уже толком не слышу, потому что внутри всё волнительно дрожит. То есть, сегодня нам некуда идти?

Очень не хочется звонить папе. Мне и так это придётся делать после его работы — а это уже через два часа. И хотелось бы при этом выглядеть бодрой, уверенной и самостоятельной. А не эти вот все проблемы вываливать…

— Я так понимаю, сейчас у нас одна свободная комната? — слышу спокойный вопрос Антона.

Сглатываю ком в горле, лишь сейчас осознав, что это действительно так. Хоть нас вместе и не поселят, но коменда явно не собирается заниматься рокировкой сейчас, когда её рабочий день уже окончен.

— Да. Сегодня останетесь там, ничего страшного, там раздельные кровати, — с этими словами она многозначительно смотрит на явно мужскую куртку на мне. — Завтра с самого утра оба ко мне, решим насчёт распределения. Вещи забирайте сейчас.

Я бы и рада начать доказывать коменде, что даже на одну ночь оставлять меня с парнем — так себе идея, но в горле пересыхает. Подходящие слова даже в мыслях не формулируются. Да и женщина выглядит уставшей и грубоватой — вряд ли станет меня слушать. Скорее напомнит, что мне вообще-то есть если что, где ещё остановиться.

Я это и сама помню, но для меня мысль спалиться перед папой сейчас, наверное, даже хуже возможности остаться с Антоном. Хотя… Второе тоже абсолютно не внушает оптимизма.

Слегка дрожащими руками просто молча забираю свой чемодан, при этом чувствуя внимательный взгляд Антона, который уже успел взять свои вещи. Уверена, что он ждал от меня попыток спорить с комендой. Не смотрю в ответ, но его недоумение чуть ли не в воздухе висит. Слишком уж чувствуется.

Мы прощаемся с женщиной, которая вручает ключи Антону. А я уже жду, когда она уйдёт, потому что в голову всё-таки приходит спасительная мысль, как избежать расклада заночевать с парнем наедине.

И вот коменда уже скрывается, а Антон, ловким движением спрятав ключ в карман своих джинсов, небрежно кивает мне к лифтам.

— Нам на девятый, — в его голосе ещё чувствуется озадаченность, но ничем кроме этого она не проявлена.

Глубоко вздыхаю, решаясь. И на одном дыхании выпаливаю:

— Ты сказал, что в прошлом универе ты не претендовал на общагу. То есть, ты тоже москвич? Тебе есть, где ещё остаться?

Антон смеряет меня насмешливо мрачным взглядом. И мне снова становится не по себе, потому что я вспоминаю его вопрос про то, что мне противно его происхождение. Что если его родители — неблагополучные и жестокие алкаши, от которых он в этом году решил начать скрываться в общаге?..

Сердце пропускает удар. И почему эта мысль не пришла мне в голову в момент, когда я решила, что проще договориться с Антоном, чем спорить с комендой?

— Я не претендовал на общагу, потому что тогда снимал квартиру рядом с универом. А теперь сдал её и решил жить в общаге, — не сразу и скорее снисходительно отвечает. — Так и экономнее, и удобнее.

— Удобнее в смысле территориально ближе? — спрашиваю, потому что догадка о связи его перевода сюда со мной почему-то сейчас особенно настойчиво напоминает о себе.

— Это тоже, — неопределённо отвечает Антон. — В общем, мне некуда, кроме как в эту комнату.

Мне совсем не нравится ни его непонятный то ли отчуждённый, то ли насмешливый настрой; ни перспектива заночевать с этим парнем. Я уже настолько настроилась, что ему есть куда уехать, что теперь просто не могу смириться с