Бездонная пустота (ЛП) - Аврора Роуз Рейнольдс Страница 14

— Пусть будет Пенни. — Ли ухмыляется, хлопая меня по плечу. — Я свяжусь с тобой после операции и дам знать, как у нее дела.

— Спасибо. — Сжимаю его плечо, поглаживаю Пенни, а затем выхожу к своему грузовику.

— Тина, позвони мне, как только получишь сообщение. Нам нужно поговорить, — говорю я, оставляя голосовое сообщение, после того как въезжаю на парковку полицейского участка.

Утром я отправил Тине сообщение с просьбой связаться со мной, когда у нее будет свободная минутка, но она мне не перезвонила. Я также позвонил ей в обед, она и тогда не ответила. А после двух звонков перекинула вызов на голосовую почту.

Вздохнув, бросаю телефон в подстаканник и заглушаю двигатель, планируя забежать ненадолго в участок, прежде чем отправиться в город на патрулирование.

— Зак, ты там? — доносится по радио, прикрепленному к приборной панели, голос Дарлы, и я хватаю его, удерживая кнопку нажатой.

— Только что заехал на стоянку. В чем дело? — Я отпускаю дверную ручку и жду ответа.

— Звонила Обри. Ты нужен дома.

Я хмурюсь.

— Она сказала в чем дело?

Дети знают, когда я на работе, если им что-то нужно, они идут либо через улицу к Мэй, либо к Аарону, если только это не срочно.

— Это про твою соседку и Луи, — говорит она в замешательстве.

— Черт. Отправь ко мне Пола, — рявкаю я, заводя грузовик и резко сдавая назад. Быстро разворачиваюсь и покидаю парковку.

Как только оказываюсь на проезжей части, ускоряюсь, пока не добираюсь до дома, а затем жму на тормоза. Когда я выскакиваю из кабины, входная дверь моего дома открывается, и на крыльцо выходят Шелби, Хантер, Обри и Стивен. Замечаю, что Шелби одета почти так же, как и прошлым утром: в короткие пижамные шорты, майку и без обуви. Хантер одет в толстовку с капюшоном, спортивные штаны и кроссовки. Обри и Стивен все еще в пижамах, как и следовало ожидать, так как часы только что перевалили девять, а летом они в большинстве случаев встают с постели лишь после одиннадцати.

— Что стряслось?

— Эм, — мямлит Шелби, выглядя так, будто не знает, что сказать.

— Луи в их доме, — встревает Обри, и я смотрю на нее.

— Что?

— Хантер не знал о Луи, — тихо говорит Шелби, обнимая себя руками. — Он был на веранде, а когда пошел завтракать, не закрыл раздвижную дверь.

— Я ее закрыл, — защищается Хантер, глядя на свою маму. — Честно.

— Луи в твоем доме? — недоверчиво повторяю я.

— Ну, не знаю точно, он ли это, но в доме медведь. Он вошел в кухню, когда я ставила на стол оладьи. Как-то не догадалась спросить его имя. Я просто схватила Хантера и побежала к двери.

— Господи. — Я смотрю на дверь соседнего дома, понимая, насколько плохо все могло обернуться, чертовски плохо. Покачав головой, перевожу взгляд на Обри. — Красавица, отведи Шел внутрь и одолжи ей что-нибудь из одежды.

— Конечно, папа, — улыбается она

— Все в порядке. Мне ничего не надо, — бормочет Шел.

— Детка, воздух едва ли прогрелся до пятнадцати. А на тебе даже нет обуви.

В ее взгляде что-то неуловимо меняется, и она опускает его на свои босые ноги.

— Как мы выманим его из дома? — спрашивает меня Шел.

— Мы — никак. Вы с детьми идете в дом, а я подожду Пола, — распоряжаюсь я, и в ее взгляде читается нежность, заставая меня врасплох.

— Кто такой Пол? — спрашивает Хантер, и мое внимание переключается на него.

— Механик и…

— Я мало что знаю о медведях, но не думаю, что механик сможет как-то избавить мой дом от медведя, — говорит Шел, прерывая меня, но ее губы подергиваются, а в глазах пляшет веселье. Она чертовски хорошо знает, кто такой Пол.

— Умничаешь, — ухмыляюсь я, и уголки ее губ приподнимаются еще выше.

— Поверить не могу, что забыла о Поле и что он все еще здесь.

— Все еще здесь, и все еще единственный в городе, кто способен вытащить Луи из твоего дома, никому не причинив вреда. А теперь иди и надень что-нибудь. Обри тебе покажет.

— Я оденусь, а потом подожду здесь.

— Шел, — предупреждаю я.

— Ладно, — вздыхая ворчит она.

— Папа, я переоденусь и помогу, — вмешивается Стивен.

— Хорошо, приятель. — Я киваю, наблюдая, как он направляется в дом.

— Я останусь с Заком и Стивеном, — заявляет Хантер, и голова Шел поворачивается к нему. Она хочет что-то сказать, но я прерываю ее еще до того, как она успевает открыть рот.

— Со мной он будет в безопасности.

— Но…

— Он в безопасности, Шел. Иди.

Она прищуривает глаза, и я слышу хихиканье Обри. Затем дочь берет Шел за руку и тянет ее в дом, Шел смотрит на меня, а я сдерживаю улыбку.

— Даже и близко не подходи к медведю, — требует Шел, указывая на Хантера.

— Я не сумасшедший, мам. — Он закатывает глаза.

— Ну ладно, — фыркает она, напоследок бросает взгляд в мою сторону, разворачивается и босая следует за Обри в дом.

ГЛАВА 4

Шелби

Глядя в окно, задаюсь вопросом: не слишком ли рано отправляться в магазин за бутылкой водки или текилы.

— Поверить не могу, что в моем доме был медведь, — шепчу я, и Обри, которая стоит рядом со мной и тоже глядит в окно, снова хихикает, заставляя меня посмотреть на нее и улыбнуться.

Кажется, я повторила эту фразу раз двадцать с тех пор, как парни — включая не только Пола и юношу возраста Стивена, но и Зака, Хантера и Стивена — помогли вынести бесчувственного медведя на больших носилках из дома.

Сначала я хотела выбежать к ним, крича, чтобы они отошли подальше от медведя, но, когда Хантер улыбнулся Заку, а Стивен сказал что-то, отчего они дружно рассмеялись, осталась на месте. Макс любит Хантера, я знаю. Хантер, вероятно, единственный человек на планете, которого Макс любит беззаветно, но Макс остается Максом. Напряженным и требовательным, даже со своим десятилетним сыном. И Хантер воспринимает это на свой счет, и большую часть времени, находясь рядом с отцом, ведет себя не как ребенок, а как взрослый.

Отступив от окна, я оглядываю гостиную Зака — она меньше моей. В углу стоит большой диван, перед ним два кресла, между ними журнальный столик, а сбоку заваленная всякой всячиной этажерка. Прибежав сюда утром, чтобы узнать, куда мне позвонить, я изо всех сил старалась не глазеть по сторонам, теперь же вижу несколько фотографий детей на стенах, и кроме них, у комнаты отсутствует настоящая индивидуальность. Рассеянно задаюсь вопросом,