Инид Джохансон - Гром и молния Страница 14

— Ведьма! — Роналд на мгновение замер, пожирая ее глазами, потом коротко, с всхлипом вздохнул, сорвал с себя футболку и в упоении прижался к ее обнаженной груди. — Нам не нужно никого убеждать, — хрипло шепнул он, зарываясь лицом в ее волосы. — Есть ты. Есть я... — Он подхватил ее на руки и понес к постели.

Мэделин нежилась в кровати. Ее разгоряченное ласками тело отдыхало, губы еще горели после страстных поцелуев Роналда.

Улыбнувшись, она подумала, что проспала не меньше трех часов. Пора бы принять душ, одеться и пройти в его кабинет, маленькую комнатку в глубине дома. Но сначала надо разобраться в собственных мыслях, решила она, вновь прикрыв глаза. Она должна сделать это ради них обоих.

Итак, первое. До тех пор пока не заходила речь о ее уходе с работы, Роналд никогда не вел себя так — грубо и вызывающе. С первого дня их встречи главной его заботой были ее самочувствие, ее настроение, ее желания.

После неудачного замужества с Джереми внимательность Роналда, его чуткая заботливость стали для Мэделин полной неожиданностью. За эти три месяца она почувствовала, себя уверенной в своей привлекательности, обожаемой и даже избалованной.

Но гнусный пьяница Марк все разрушил своей болтовней в ночном клубе... Ядовитые семена, посеянные им, взошли. Но еще можно было затоптать эти вредоносные ростки, не дать им расцвести.

Пулей выскочив из постели, Мэделин схватила чистое белье и помчалась в душ, продолжая размышлять. Когда Роналд спросил ее, не было ли в словах Марка доли правды, она была сражена этим. Чувствуя себя виноватой, она перешла тогда в ответную атаку, принялась нападать на него. Пытаясь взглянуть на сложившуюся ситуацию глазами Роналда, она быстро застегивала пуговицы легкой зеленой рубашки, натягивала свои любимые джинсы. Сунув ноги в легкие сандалии, пошла на кухню поставить чайник.

Она уже держала в руках поднос с полными чашками, когда Роналд подошел сзади и обнял ее.

— Я думала, ты работаешь. — Полуобернувшись к нему, она прижалась к его плечу, с наслаждением вдыхая терпкий, по-настоящему мужской запах его тела.

— Да, я немного поработал. — Он уперся подбородком в ее макушку, его длинные пальцы поглаживали ее живот. — Но потом мне в голову пришла блестящая идея — приготовить тебе чай. Тогда тебе пришлось бы как следует отблагодарить меня за это. Я думаю, тебе самой этого очень хочется.

Мэделин чувствовала, что он возбуждается все сильнее. Она ощущала на своих ягодицах прикосновение его затвердевшего члена. Руки Роналда легли ей на грудь и стали теребить соски. Мэделин снова начала задыхаться от желания, перед глазами все поплыло, голова закружилась...

Собрав последние силы, она оторвала его руки от своей груди и отступила назад. Роналд не стал ее удерживать. Усмехаясь, он смотрел на ее побледневшее лицо, испуганные глаза. В его улыбке читалась самодовольная мужская уверенность. Он не сомневался, что Мэделин умирает от желания вновь уйти с ним в спальню и там предаться любви до полного изнеможения.

Он протянул к ней руку, но Мэделин отступила еще на шаг назад. Она хотела его. Но сейчас уступать было нельзя. Его темные брови изумленно поползли вверх.

— Ты опять дразнишь меня, Мэдди? Поверь мне, это уже лишнее.

Она покачала головой и приложила палец к его губам, призывая к молчанию. Но он, поняв этот жест по-другому, схватил ее руку, притянул к себе и начал медленно, возбуждающе целовать нежные белые пальчики.

Было так заманчиво забыть обо всем и позволить Роналду снова увлечь себя в пучину страсти, в тот головокружительный, яркий и прекрасный мир, принадлежащий только ему и ей. Но если она уступит, то их серьезный разговор опять сорвется. Она не должна быть слабой, не должна покоряться. Поэтому Мэделин постаралась сказать как можно более твердо:

— Это очень серьезно. Мне кажется, я знаю, почему ты хочешь, чтобы я бросила работу.

— Чтобы ты была все время со мной, твоим мужем. Я думаю, это самый убедительный аргумент. — Его взгляд стал непреклонным, голос — сухим и бесстрастным. Он отпустил ее руку.

Прикрыв глаза, чтобы не видеть Роналда, не испытывать мучительного соблазна броситься в его объятия, Мэделин с упреком покачала головой.

— Ты даже не позволяешь мне все объяснить тебе. Не понимаю, как можно быть таким эгоистом.

— Напрасно. — Голос Роналда был по-прежнему холоден, а взгляд еще холоднее. Он подошел к мягкому креслу возле дубового стола и сел, скрестив длинные ноги и закинув руки за голову. — Я вынужден им быть. И, если говорить откровенно, ты сама мне не хочешь все объяснить толком.

— Тогда предлагаю, — она присела на край столика, сделав вид, что не замечает его вызывающей холодности, — ты станешь работать столько, сколько тебе надо, в своем кабинете, прямо здесь, дома. Ты мне говорил, что это возможно, помнишь? Ты можешь взять постоянных помощников, если не будешь справляться сам. А я займусь своей карьерой. Мы будем разлучаться только тогда, когда тебе обязательно понадобится уехать куда-то по делам.

— Нет. — Это был категорический отказ. — Я не могу запереть себя в этом доме, как в тюрьме. — Он посмотрел на нее насмешливо, даже неприязненно. — Ты не можешь предложить что-нибудь получше?

Мэделин с возмущением взглянула на него. Они жили в этом замечательном доме меньше недели, а он уже называет его тюрьмой. Она вспомнила, как перед свадьбой они вместе с дизайнером увлеченно разбирали каждую мелочь, заботясь, чтобы все было под рукой, когда они вернутся после медового месяца. Ей захотелось расплакаться от обиды.

— Я могу предложить еще хоть сотню вариантов, но ты все равно не станешь слушать, — сказала она подчеркнуто ровно, стараясь не показать, как больно ранили ее слова Роналда. — Марк Винтер задел твое самолюбие, не так ли? Будем говорить откровенно, ведь дело совсем не в моей работе. Ты хочешь, чтобы я ушла от Алана. Ты просто не можешь поверить, что Марк врал.

Все время, пока Мэделин это говорила, она кожей чувствовала холодную отстраненность Роналда. Это еще раз убеждало ее в том, что она права, что иного пути нет, кроме как выяснить все раз и навсегда. Иначе черные подозрения, точно черви, будут грызть его душу. Но его неожиданная ярость потрясла ее.

Роналд вскочил на ноги, сжав побелевшие от злости губы.

— Не хочу я ничему верить просто так, черт побери! Докажи, что Марк врал! — завопил он. — Катись на свою работу хоть завтра и доказывай!

Гневное выражение в глазах Роналда поразило Мэделин до глубины души, его недоверие убивало ее. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать.